Австрийский подданный и русский фельдцейхмейстер принц Шарль-Жозеф де Линь, прямой свидетель второго ранения Кутузова, поражался: «Надобно думать, что Провидение сохраняет этого человека для чего-нибудь необыкновенного, потому что он исцелился от двух ран, из коих каждая смертельна».
Любопытно, что после первого ранения, когда пуля прошла всю голову насквозь, характер Кутузова сильно поменялся. А еще все современники признавали, что мыслил он совершенно нестандартно, при этом почти никогда не ошибался в самых рискованных своих решениях.
Суворов – учитель Кутузова
Михаил Кутузов родился в 1745 году. Или в 1747. В те времена на эти вещи особого внимания не обращали. Родился – и то хорошо. А церковные записи могли затеряться, сгореть, пострадать от наводнения.
Отец – генерал-поручик Илларион Матвеевич Кутузов. Мать – дочь отставного капитана. Военная карьера была на роду написана.
В 1759 году Миша Кутузов поступил в Артиллерийскую и инженерную дворянскую школу. Теперь он видел своего отца не только днем, но и в своем учебном заведении – Кутузов-старший там преподавал артиллерийские премудрости.
И уже спустя пять месяцев ему – фактически мальчишке – присвоили чин кондуктора первого класса и даже назначили жалование. Не из-за родственных связей с преподавателем – этого было бы явно недостаточно. Мальчуган был и вправду способным. Да и домашнее образование, которое он получил в нежном возрасте, явно имело военный уклон.
В прочих науках Михаил был тоже силен. В аттестате отмечалось: «по-французски и по-немецки говорит и переводит весьма изрядно, по латыни автора разумеет». И в результате этот вундеркинд сам стал преподавать различные науки взрослым офицерам.
Школу Кутузов окончил в 1761 году – хватило полутора лет. Был принят флигель-адъютантом ревельского генерал-губернатора принца Петра Августа Фридриха Гольштейн-Бекского. Преуспел и там. И был назначен командиром роты Астраханского пехотного полка, под начало Александра Суворова.
Тот оказался доволен своим подчиненным. Александр Васильевич писал в характеристике: «Прилежен и от службы не отбывает, подкомандных своих содержит, воинские экзерцицы обучает порядочно и к сему тщение имеет… и во всем себя ведет так, как честному обер-офицеру подлежит».
Именно Суворов и считается его главным наставником.
Кутузов успешно сражался с поляками, с турками. Дослужился до подполковника. А в 1772 году его военная карьера чуть было не завершилась.
Будучи в кругу приятелей, таких же как он молодых офицеров, Михаил Илларионович принялся передразнивать главнокомандующего армией Петра Александровича Румянцева. Видимо, кто-то донес, и Румянцев об этом узнал.
К счастью, история закончилась всего лишь переводом в другую армию, которой командовал князь Владимир Михайлович Долгоруков. Но жизненный урок Кутузов получил. Он с тех пор всегда был осторожен – и с врагом на фронте, и со своими сослуживцами.
Качество, в общем, не последнее для полководца.
Два ранения в голову
А спустя два года – первое серьезное ранение. Турецкая пуля пробила Кутузову левый висок и вышла у правого глаза. То есть фактически прошла через всю голову. Вероятность благополучного исхода была, в общем, нулевая.
Главнокомандующий Долгоруков доносил императрице о ранении Кутузова: «Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла пролет в том же месте на другой стороне лица».
В том же донесении он сообщал о личных качествах раненого: «Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой баталион, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат».
Докторам чудом удалось спасти Михаила Илларионовича. Была серьезно повреждена лобная часть головного мозга. Его оперировал французский нейрохирург Жан Массо. Кутузов в результате лишь немного окосел на этот самый правый глаз. При этом оба его глаза видели, а черная повязка – вымысел.
Зато после ранения характер офицера явно изменился. Он стал вспыльчивым и дерзким, а также поражал всех окружающих неожиданными, нестандартными решениями. Но самое интересное, что эти самые решения впоследствии оказывались верными.
Александр Суворов впоследствии говорил о Кутузове: «Умен, умен. Хитер, хитер. Никто его не обманет».
После выздоровления Екатерина II наградила Кутузова орденом Святого Георгия 4-го класса и распорядилась, чтобы его на два года отправили в Австрию – поправлять здоровье. Логично было бы предположить, что Михаил Илларионович уйдет в отставку. Но не тут-то было.
Кутузов получает деньги – тысячу червонцев – и отправляется в путь. За границей он успешно совмещает медицинские процедуры с обучением военному искусству. И в 1776 году возвращается в строй. Его мастерство и военная интуиция гораздо выше, чем были до ранения. И уже на следующий год Кутузову присваивают чин полковника.
В 1784 году Кутузов – генерал-майор. Он разрабатывает новые тактические приемы и обучает им солдат Бугского егерского корпуса. Егерские войска в то время считались элитой – своего рода спецназ. Этот же корпус сам Кутузов и сформировал – Михаилу Илларионовичу было позволено многое.
Кутузов успешно справляется фактически с любой задачей. Он практически непобедим.
В 1787 году на Кинбурнской косе русские войска под командованием Александра Суворова почти полностью разбивают пятитысячный турецкий десант. И здесь, опять же, во многом заслуга Кутузова, который участвовал в этой битве.
А на следующий год, во время осады Очакова опять ранение, и снова в голову, но в 1789 году Михаил Илларионович снова в строю, командует отдельным корпусом.
Двух этих ранений будто бы и не было. Кутузов – просто идеальный полководец. В 1790 году Суворов доносил о его действиях во время штурма Измаила: «Показывая собою личный пример храбрости и неустрашимости, он преодолел под сильным огнем неприятеля все встреченные им трудности; перескочил чрез палисад, предупредил стремление турок, быстро взлетел на вал крепости, овладел бастионом и многими батареями… Генерал Кутузов шел у меня на левом крыле; но был правою моей рукою».
Полководец, царедворец, дипломат
У Михаила Илларионовича – новая награда, новый чин и новое назначение. Он – кавалер ордена Святого Георгия 3-й степени, генерал-поручик и комендант крепости Измаил. Последнее особенно важно. Летом 1791 года турецкое войско в составе 23 тысяч человек попыталось вернуть Измаил, но было полностью разгромлено крепостным гарнизоном.
А после снова фронт, новые битвы, новые награды.
Но было бы странно использовать столь неординарного человека исключительно для баталий. И в 1792 году Михаил Илларионович направляется в Турцию уже в качестве чрезвычайного посла. Война окончена, пора налаживать мирные отношения. Со своей миссией Кутузов справляется более чем успешно.
Турки удивлялись – как «человек, столь ужасный в боях, мог быть столь любезен в обществе?» Михаил Илларионович умел рассмешить даже вечно угрюмого пожилого раиса-эфенди – турецкого министра иностранных дел.
Кстати, во время той миссии Кутузов не обошелся без шалости. Совершая обычную прогулку верхом, он вдруг направился в сад при гареме султана. Подобное было запрещено под страхом смертной казни.
На вопрос, кто таков, полководец ответил: «Представитель Монархини, пред которою ничто не вянет, а все цветет, Екатерины Великой, Императрицы Всероссийской, которая ныне милует вас миром».
После чего, прогулявшись по саду, он спокойно вернулся обратно. Обошлось без последствий.
Полководец пробует себя в качестве царедворца – и у него опять все получается. Каждый день он приходил в покои к влиятельному екатерининскому фавориту Платону Зубову и варил ему особый кофе, якобы по секретному турецкому рецепту. Этот кофе он вносил в спальню Платона Александровича на виду у множества высокопоставленных просителей, которые терпеливо ожидали приема.
В результате этой хитрости – и, разумеется, профессиональных качеств – в 1795 году Кутузова назначили главнокомандующим всеми сухопутными войсками, флотилией и крепостями в Финляндии, Казанским генерал-губернатором, Вятским генерал-губернатором и директором Императорского сухопутного шляхетного кадетского корпуса. Притом все это одновременно.
Нормальный человек такого и представить-то себе не может. А Кутузов справлялся.
Сложные отношения с новым императором
Чин генерала от инфантерии. Успешная дипломатическая миссия в Берлине, которая закончилась привлечением Пруссии на сторону России против Франции. Назначение Литовским генерал-губернатором. Орден Андрея Первозванного – высшая российская награда. Назначение столичным генерал-губернатором.
А в 1802 году – опала. По одной из версий, новому императору не понравилось, как полководец управляет столичной полицией. Александр I лишает Кутузова всех должностей (кроме декоративной – шефа Псковского мушкетерского полка) и отправляет великого Михаила Илларионовича доживать свой век в его житомирское поместье Горшки.
Впрочем, обиды обидами, а дело делом. В 1804 году Россия присоединяется к антинаполеоновской коалиции, а в 1805 году Михаила Илларионовича вызывают из его Горшков – командовать одной из армий.
Дальнейшие события подробнейше описаны в «Войне и мире» Льва Толстого. Император настаивает на наступлении, а Кутузов – на отступлении. Но император главнее, и при Аустерлице русские войска терпят страшное поражение. Сам Кутузов снова ранен, но на этот раз легко, всего лишь в щеку. Зато в сражении погибает его зять, граф Федор Тизенгаузен.
Император же в который раз дает Кутузову нелестную характеристику. В принципе, он говорит почти то же, что и Александр Суворов. Только по его версии Михаил Илларионович не «хитрый», а «лживый».
Но в 1811 году повторяется та же история, что и в 1805 году. Россия вновь воюет с Турцией, и у нее серьезные проблемы. На этот раз у полководца относительный карт-бланш, и он в сражении при городе Рущуке (ныне Русе, Болгария), располагая всего лишь 15–20 тысячами солдат, одерживает верх над шестидесятитысячным турецким войском.
Как это ему удалось? Очень просто. Михаил Илларионович использовал примерно тот же трюк, что и впоследствии с Москвой. Он устроил предварительное сражение, одержал в нем победу, а потом неожиданно отступил за Дунай.
Ахмет-паша страшно обрадовался. Он уже ощущал себя триумфатором. Тоже перевел половину своего войска на противоположную сторону реки, расположился лагерем, а ночью семитысячный отряд генерала Маркова зашел к туркам с тыла, и весь лагерь оказался в мышеловке. А с тридцатью тысячами справиться было гораздо проще, чем с шестьюдесятью. Плюс эффект неожиданности.
Ход войны полностью меняется, и она завершается выгодным для России миром.
Ну а потом Отечественная война 1812 года. Император назначает Михаила Илларионовича главнокомандующим. Уязвленный Багратион пишет московскому градоначальнику Федору Ростопчину: «Хорош и сей гусь, который назван и князем, и вождем!.. Я, с одной стороны, обижен и огорчен… С другой стороны, я рад: с плеч долой ответственность».
Но большинство было радо его назначению. Кавалерист Иван Дрейлинг писал: «В лагере при Цареве-Займище пришло известие о прибытии Кутузова, ветерана русской армии, назначенного главнокомандующим. Всеми овладело шумное веселье, все ожило, опять ожила надежда: вся армия видела в этом седом воине своего ангела-спасителя».
Сам же Кутузов, размышляя над стратегией ведения этой войны, якобы произнес: «Мы Наполеона не победим. Мы его обманем».
А потом – историческая фраза Михаила Илларионовича на военном совете в Филях: «С потерей Москвы не потеряна Россия. Первейшей задачей полагаю сохранить армию».
Сдача Москвы и полная победа русских над французами. Наполеон прекрасно понимал, с кем он имеет дело. Называл Михаила Илларионовича «старым северным лисом». Но тем не менее все равно попался. Впоследствии он признавался: «Хитрец Кутузов меня здорово обманул своим смелым маршем».
Кстати, напомним, что столица тогда находилась в Петербурге, и вторжение противника в Москву официально было всего-навсего его вторжением в один из многочисленных губернских городов. Да, конечно, Москва почиталась как первопрестольный город. Именно в Московском кремле венчали на царство российских императоров, но это были только символы, не более того.
* * *
17 апреля 1813 года 67-летний полководец простудился. Не придал значения своей болезни и не лечился. Ему становилось все хуже и хуже, и 28 апреля Кутузова не стало. Его похоронили в российской столице, в недавно построенном Казанском соборе.
Впоследствии сотрудники американского института нейрохирургических исследований Barrow Neurological Institute установили, что ранение, полученное в 1774 году, при определенном стечении обстоятельств могло придать Кутузову склонность к эксцентрическому поведению и способность нестандартно мыслить.
Один из руководителей института писал: «Другие генералы считали Кутузова сумасшедшим, и, возможно, так оно и было. Нейрохирургия спасла ему жизнь, но его мозг и глаз серьезно пострадали. Но, по иронии судьбы, это лечение позволило ему принять решение, которое оказалось его самым лучшим решением. Если бы он не получил ранение, то мог бы дать бой Наполеону и проиграть».
