На здании кафедры госпитальной хирургии № 2 Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского института имени академика Павлова висит довольно необычная мемориальная доска: «Здание построено в 1910–1912 гг. архитектором Г. Ностремом по инициативе и на средства Марты Людвиговны Нобель-Олейниковой».
Казалось бы, при чем тут основатель знаменитой премии? А связь на самом деле самая прямая.
9 октября 1881 года родилась Марта Людвиговна Нобель-Олейникова. Ее молодость прошла в России. Здесь она активно занималась благотворительностью. А после революции уехала и умерла в Стокгольме в возрасте 91 года.
Бескровная революция
Марта родилась в Санкт-Петербурге, в семье известных шведских предпринимателей Нобелей. Легендарный Альфред Нобель – изобретатель динамита и учредитель самой престижной в мире премии – был ее родным дядей. Отец Марты Людвиг Нобель приходился ему старшим братом. Нобели вели в России крупный – в первую очередь нефтяной – бизнес, и не удивительно, что они жили в российской столице.
В 18 лет девушка сообщила родственникам, что желает учиться на врача. Один из братьев вспоминал: «Когда Марта заявила, что хочет изучать медицину, в нашей строгой, буржуазной домашней обстановке произошла дворцовая революция. Но благодаря ее тактичности и присущей ей редкой энергии, являющейся ее личным патентом, революция впервые в мировой истории была бескровной».
В результате Марта Нобель, как простая петербурженка, окончила Санкт-Петербургский Женский медицинский институт. Впрочем, простая, да не очень.
Первый раз она не поступила именно как дочь миллионера. Приемная комиссия решила, что она работать по специальности в любом случае не станет. Зря только будет место за партой занимать.
На другой год ее все-таки взяли.
Вскоре после окончания института, как и многие выпускницы этого образовательного учреждения, Марта пошла ассистенткой в одну из столичных больниц, в хирургическую. Особенность же ситуации состояла в том, что это была фактически ее собственная больница.
Еще в 1907 году она построила и полностью оборудовала при Женском медицинском институте глазную клинику на 40 мест. А затем и хирургическую клинику на 50 мест. Именно на ней висит упоминавшаяся выше мемориальная доска.
Родственники, правда, тоже помогали строить эту клинику. Но так, по мелочам. Мать Эдла Константиновна подарила больничное белье. Сестра Ингрида оплатила расходы на сад перед зданием клиники. Брат Эммануил – сооружение ограды перед этим садом. Брат Эмиль купил кровати. А брат Густав – инструменты для лаборатории.
Конечно, по сравнению с расходами Марты, это все были траты незначительные, а, учитывая нобелевские доходы, даже символические. Она потратила на клинику 200 тысяч рублей своих, можно сказать, карманных денег.
Таким был масштаб филантропии госпожи Нобель. И, что немаловажно, ее скромности. Все-таки ассистентка – не такая уж престижная должность. Правда, в скором времени она «пошла на повышение» – сделалась заведующей рентгеновского кабинета. Аппарат она, естественно, тоже приобрела сама, и это был один из первых таких агрегатов в России.
В медицине Марту Людвиговну в первую очередь привлекала травматология. Она даже придумала собственную систему вытяжения конечностей. Эта система использовалась при переломах и носила название «метода Нобель-Олейниковой».
Второе увлечение Марты как врача – грязелечение. Его она активно внедряла в своей клинике.
Марта, помимо всего прочего, оборудовала лабораторию для клиники горловых и ушных болезней. Выплачивала стипендии «недостаточным слушательницам», то есть тем барышням, которые испытывают недостаток в средствах. Все ее пожертвования просто невозможно перечислить.
Разумеется, ее труды были замечены и по достоинству оценены. Она была награждена Орденом Святой равноапостольной княгини Ольги 3-й степени. Но делалось все это, разумеется, не ради ордена. Да и не нужны были награды членам этого семейства.
Замуж за смутьяна
Еще в 1905 году девушка вышла замуж за обычного приват-доцента Георгия Павловича Олейникова, специалиста по инфекционным болезням. Опять же, как простая петербурженка. С такими родственниками и с такими финансовыми возможностями оставаться скромной милой докторшей, наверное, было непросто. Однако у нее это прекрасно получалось.
Нельзя сказать, чтобы семейство Нобелей было в восторге от этого брака. Ситуация усугублялась тем, что по своим политическим взглядам Олейников был социалистом. Его дважды арестовывали, он два месяца провел в тюрьме.
Не лучшее родство для тех, кто ведет крупный бизнес на государственном уровне.
Но счастью Марты родственники не препятствовали. Больше того, спустя несколько лет один из братьев специально расширил свой столичный особняк, чтобы Георгий, Марта и их дети смогли поселиться рядом с ним.
Независимость госпожи Нобель поразительна. Случались совершенно фантастические ситуации.
Когда нобелевские рабочие принимались бастовать, им прекращали выплачивать зарплату. И тогда Марта тайком от братьев их кормила. Разумеется, за собственные деньги.
Она собственнолично объезжала дома доверенных людей и вручала им синие книжки с билетами в «столовую для забастовщиков». Так ее называли рабочие.
Среди этих доверенных лиц были родители писателя и языковеда Льва Успенского. Лев Васильевич вспоминал: «Швейцар Алексей, выскочив, весь усердие, – «госпожа Нобельс-с!» – забрал из экипажа тючки с этими книжками и, всем аллюром своим выражая высшую меру почтительности, понес их рысью к нам наверх. Марта Людвиговна, поддерживая еще рукой и без того прихваченную резиновым шнуром – «пажом» – длинную юбку, сошла с подножки и, улыбнувшись нам с няней (мы были завсегдатаями ее «Нобелевского сада»), проследовала за ним. Ландо осталось стоять. На козлах, неподвижно смотря перед собой, сидел англизированный кучер-швед».
Впрочем, Марта Людвиговна принимала участие и в семейном бизнесе. Правда, не как нефтедобытчица, а опять же по благотворительной части. Марта занималась улучшением быта рабочих и других сотрудников, открывала школы, больницы и приюты. И даже организовывала санатории – Нобели могли себе позволить отправлять туда на отдых своих сотрудников бесплатно.
А на собственные средства Марта обустроила и обеспечивала всем необходимым так называемую колонию для слабых детей сотрудников завода «Людвиг Нобель».
Разворот на 180 градусов
В Первую мировую войну Марта возглавила лазарет. Семье в Санкт-Петербурге принадлежал Народный дом Нобеля. Его и переделали под медицинское учреждение.
Одним только лечением Марта Людвиговна не ограничилась. Раненых солдат здесь обучали грамоте и полезным ремеслам – сапожному и плетению корзин.
А в 1917 году все закончилось. Притом закончилось довольно неожиданно. Летом семейство, как всегда, уехало на отдых в фамильную усадьбу «Нижняя Кирьола», в Выборгскую губернию Великого княжества Финляндского. В то время княжество входило в состав Российской империи.
Ничего не вызывало беспокойства. Февральскую революцию Нобели поддержали. Один из братьев заявил: «Я говорю от имени всей русской нефтяной промышленности. Твердо веруя в могучие силы обновленной Великой России, мы ставим себе ближайшей задачей своевременное обеспечение наших военных сил нефтяными продуктами, потребными для армии и флота, на земле, на воде, под водой и в воздухе».
Но на Февральской революции стихия не остановилась. Пришла Октябрьская революция, и об ее поддержке речь, конечно же, не шла. Братьев Эмиля и Густава арестовали чекисты. Но, правда, потом отпустили, и они контрабандно переправились в Швецию.
А Финляндия вдруг стала независимой. И Марта оказалась за границей, никуда при этом не переезжая.
В 1939 году началась Советско-финская, она же Зимняя война. Марта Людвиговна переехала подальше от линии фронта – на свою историческую родину, в Швецию. Но все равно помогала Финляндии материально. Ей даже в 1940 году вручили медаль «За Зимнюю войну». И, разумеется, вручило ее финское правительство.
После этого Марта прожила еще 33 года. Продолжала заниматься благотворительностью. Работала над книгой – биографией своего рода. Она вышла в 1952 году очень ограниченным тиражом – только для членов семьи.
Скончалась эта удивительная женщина в 1973 году в Стокгольме, успев разменять десятый десяток.
