Марсианин у землян

Небольшого роста с довольно короткими ногами и руками, крупной головой – у нас поселился инопланетянин. Почему я считаю его пришельцем? Потому что все, что он делает, похоже на то, как должно быть у людей, но не так. Это удивляет, иногда даже раздражает, но потом начинаешь понимать, что он – с другой планеты, причем без определения «лучше – хуже». Просто марсианин.

Он просыпается всегда в одно и то же время. Скажем, в 08.00. Сразу после пробуждения надо идти и чистить зубы, делать зарядку, а потом ровно в 08.30 приступать к завтраку. Его так научили там, на другой планете. Ему сказали, что земляне живут по расписанию: сон – гигиенические процедуры – еда, но не объяснили, что оно примерное, что оно может и не соблюдаться, что можно поваляться в постели подольше, если есть возможность. Меню оговаривается им заранее, с вечера он должен точно знать, что будет на завтрак, что на первое-второе-третье в обед, что на ужин. Изменения не приветствуются.

Итак, завтрак. Каша должна быть обязательно, желательно манная. Гренки с сыром и какао с мороженым не принимаются в принципе. Мы держались на манной каше недели две, затем я сказала инопланетянину «хватит», и залила мюсли молоком. Постепенно его словарный запас и гастрономические познания стали расширяться – красная икра, аджика, торт, барбариски и прочие нормальные для нас вещи постепенно появились и прижились в его рационе.

Откуда берутся продукты, наш пришелец не знал. На колхозном рынке перед лотками с фруктами и овощами у него случился культурный шок. Вопрос «а это что?» задавался с такой тактовой частотой, что отвечать мы не успевали. Все хваталось руками, и еда, о существовании которой он знал только теоретически, путалась у него в голове. Довольно крупный экземпляр для своего возраста хватал грушу со словами: «Хочу морковку!» А, тыкая пальцем в виноград, кричал: «Купи малинку!» Под «купи» подразумевалось просто взять, о существовании денег он не знал. Чтобы развеять иллюзии, показали монеты, которые стали у него «маметками».

Еще одним открытием стало посещение Макдональдса: мчась из одного конца Москвы в другой, решили заскочить и перекусить. Слово «кафе» также стало для него новостью. Принялись объяснять, мол, заедем в один дом, купим булочки, съедим и поедем дальше. А дальше началась история о том, как он не понимал, зачем надо есть рядом с чужими людьми, зачем их вообще так много. А если они сидят рядом, надо узнать, как их зовут. Приносят гамбургеры.

– Это что?
– Булочка.
– Булочка должна быть сладкой.
– А это несладкая.
– Но там внутри котлета! Ее едят с пюре! – кусает и в ужасе выплевывает.

Дальше больше – берет сок и обнаруживается, что он не знает, что пить можно из трубочки. Объяснить инопланетянину, как втягивать в себя через трубочку жидкость я не смогла, он обливался, грыз пластмассу, плакал, но так и не смог понять, что делают с этой загадочной палочкой. Пришлось переливать сок в стакан. В этот же день купили ему свистульку в виде птички, внутрь которой наливается вода. Когда дуешь в такую свистульку, получаются настоящие птичьи переливы. Постепенно, дня за два, он освоил эту сложную технику, есть надежда, что скоро перейдем к постижению трубочек.

Кстати, о соках он тоже не знал. «Компотик, кефир, молоко, чай – вот жидкости, которые пьют земляне», – объясняли ему там, где он проходил инструктаж по существованию на Земле. Его «топовый» напиток – кисель, покупной отметается сразу, тот, который я пытаюсь изобразить по старым книжкам, так же. Поэтому ему остаются лишь воспоминания о киселе, как о чем-то прекрасном, что было в прошлом. Слова «газировка», «пепси», «кола» пока еще не звучали при нем.

После завтрака обязательное чтение книг, то, что я убираю со стола, мою посуду, подметаю и делаю прочие хозяйственные дела, в расчет не принимается. Считается, что это делает кто-то, а мама как старший воспитатель занимается лишь общим руководством и интеллектуальным блоком. «Дорогой марсианин, мы сейчас убираем со стола и варим суп, а потом уже чтение и прогулка!» Такие фразы выбивают его из колеи, он не понимает, как можно нарушать режим. Заниматься самостоятельно чем-то он не умеет. Если посадить его в кресло и дать в руки игрушки, он выкинет их и будет сидеть с полуприкрытыми глазами и раскачиваться из стороны в сторону, приходиться идти на хитрость. «Я тут режу картошку, а тебе вот кастрюли, сложи из них пирамидку!» Опыта нахождения на кухне у него раньше не было, кастрюли для него – те же игрушки. И если о них он хотя бы слышал, то многие слова, которыми мы пользуемся в быту, для него – открытие. Можно брать «Федорино горе» и объяснять значение каждого предмета – надо посоветовать это тем, кто инструктирует марсиан.

Помимо достаточно скудного словарного запаса в речи инопланетянина удивляет строение фраз. Они все максимально короткие, ни разу ни одного сложного предложения. Все вопросы сводятся к «а чо?» или «чо-чо-чо?» Ответы однозначные – «да» или «нет». Если делает что-то не то – берет без спроса вещь, например, и начинаешь спрашивать, почему он это сделал, в ответ либо молчание, либо «не почему». И все.

Если ему что-то нужно, первая реакция – захныкать. Просить не будет, говорить спокойно, что хочет то-то и то-то не будет, а хныкать, набирая обороты в зависимости от скорости твоей реакции, – пожалуйста. И тут, если ему начать выговаривать: «ай-ай-ай, как нехорошо ты хнычешь, не надо так себя вести, ты просто вежливо попроси», не реагирует. Первое время с этим у нас были проблемы. Марсианин просто заливался слезами, а ты понимал, что неправильно давать ему то, что он хочет по первому хнычу. И тогда был случайно найден чудесный способ. Так как он приверженец строго соблюдения ритуала, и по расписанию на полдник во что бы то ни стало должно быть печенье (не просто квадратное, а маленькое круглое), то при первых капризных звуках, я просто говорю: «А тем, кто сейчас будет капризничать, печений на полдник не будет. Только вафли и пряники». В ту же секунду восстанавливается звенящая тишина, слезы высыхают сами собой, включается программа «Воспитанный ребенок», и тихим голосочком «хорошего» мальчика мое инопланетное существо ласково просит: «Дай, пожалуйста, вот тот колокольчик со шкафа».

В какой-то момент мне стало казаться, что у нас нет точек пересечения, но тут произошло чудо, они нашлись. Дети, живущие с рождения вне семьи, засыпают обычно, мотая головой из стороны в сторону, так они сами себя укачивают. При этом наш маленький пришелец еще и гудит про себя какие-то звуки. Прислушиваюсь – да это же: «Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету…» Вот оно объединяющее начало – советские аудио записи, мультики, песни и фильмы тех лет. Наша единственная «национальная идея» людей разных финансовых уровней, социальных положений, разделенных Уральским хребтом и бескрайними лесами. Я ставлю старые советские пластинки – «Бременских музыкантов», «Трех поросят» и он подхватывает песенки, он их слышал, как и я, как и Вася из соседнего подъезда, как и все мои дети, сто раз. Он садится в кресло качалку и просит: «еще бременских», и подпевает, а потом этот «советский» репертуар продолжают сказки Чуковского, стихи Барто. Диски крутятся весь день, и когда вечером я выхожу из дома и прохожу мимо рабочих-молдаван, строящих новую лестницу, я слышу, как каждый из этих рослых уверенных в себе мужчин потихоньку мурлычет себе под нос: «наш ковер – цветочная поляна, наши стены – сосны-великаны…» Это слуховые галлюцинации – моя первая реакция. Нет, это то, что нас объединяет, – вторая.

Но вернемся к пришельцу. В 21.00 у него отбой. Если мы задерживаемся с ужином, если по случаю воскресного дня хотим поиграть в настольные игры, его это не интересует. Он должен вовремя получить свою порцию, и вовремя лечь в постель. Правда, ему понравилось принимать ежедневный душ, и он открыл для себя существование пижамы, которая пришлась так же по душе, поэтому он позволил себе включить все это в вечерний ритуал.

Из ванной комнаты выходит маленький мальчик в клетчатой английской пижамке. Вчера он пришел из другого мира. Ему надо поменять все свои привычки, ему надо понять, что люди не живут по раз и навсегда установленному порядку, что строить жизнь ради режима нельзя. Ему надо научиться общаться с помощью слов и фраз, а не с помощью скорченной физиономии и нечленораздельного хныча. Сейчас мы говорим на разных языках, иногда нам нужен переводчик, но наступит день, когда он станет землянином, раз уж он попал в нашу семью, на нашу землю.

Анастасия ОТРОЩЕНКО