Сегодня много говорится об инклюзии, о праве детей с особенностями развития жить и учиться бок о бок с обычными детьми. Но если вы думаете, что инклюзия – понятие, изобретенное недавно, то вы ошибаетесь. Более ста лет назад уже существовали люди, стремившиеся включить особенных детей в общую жизнь, создав им условия для развития и образования.
Наш рассказ – об основательнице первой в Москве вспомогательной школы для детей с нарушениями интеллектуальной деятельности, одной из первых дефектологов и олигофренопедагогов России – Марии Павловне Постовской.
Сами по себе
Это уже трудно себе представить, но веками и, видимо, тысячелетиями отношение к тому, что некоторые дети усваивают знания и навыки хуже остальных, было простым и однозначным: этих детей просто не обучали, и часто даже не старались развивать. Они просто исключались из общей жизни. Мир сам по себе, а «неправильные», «не такие» дети – сами по себе. Так было вплоть до XIX века.
Общее смягчение нравов привело к тому, что в разных странах начали появляться первые приюты для детей с особенностями развития. Однако это были именно приюты, где давали кров и пищу, не пытаясь компенсировать имеющиеся у ребенка проблемы.
В России первое исключение из этого правила появилось в 1854 году, когда в Риге доктором Фридрихом Пляцем было открыто «Лечебно-педагогическое заведение для страдающих припадками, малоспособных, слабоумных и идиотов». В заведении с детьми занимались по системе Эдуарда Сегена – франко-американского врача-педагога, одного из основателей олигофренопедагогики в мире.
Сеген оказался едва ли не первым в мире, кому пришло в голову, что детей с когнитивными нарушениями вообще-то следует воспитывать и обучать. Для таких детей он разработал систему упражнений, развивающих органы чувств, двигательные навыки, формирующие мышление, представления и понятия. Можно сказать, что именно из его системы впоследствии выросла широко известная ныне система Монтессори.
Но в целом в России конца XIX века представления о том, что детей с проблемами развития учить не просто возможно, но и необходимо, только начинали формироваться.
Первые попытки
Среди первых проводников таких идей в стране – супруги Маляревские, Екатерина Хрисанфовна и Иван Васильевич, открывшие в 1882 году первое в Петербурге врачебно-воспитательное учреждение. По словам Маляревского, «главная священная задача» учреждения состояла «в рациональном воспитании, обучении и приспособлении детей к жизни настолько, чтобы сделать их безвредными членами общества». Заведение было платное, и поместить туда ребенка стоило 400 рублей в год.
Еще одной важной фигурой стала Екатерина Константиновна Грачева – организатор и руководитель первого в России приюта для детей с психоневрологическими нарушениями.
Но практически все, кто тогда работал над этой проблемой, стремились прежде всего отгородить детей, нуждающихся в помощи, от общества, заключить их в специализированные учебные заведения, как правило, закрытые от посторонних. Детей развивали, но так, чтобы они не мозолили глаза обычным людям.
Наш же рассказ посвящен женщине-педагогу, которая не просто искала методы развития детей со снижением интеллекта, но и стремилась прежде всего адаптировать их к социуму, включить в общую жизнь, где они не чувствовали бы себя изгоями.
Педагогика и психиатрия
Мария Павловна Постовская родилась в 1865 году в Елецком уезде Орловской губернии в бедной дворянской семье. Ей довольно рано пришлось встать на ноги и начать работать – с 14 лет она уже давала частные уроки. Как многие умные и деятельные девушки своего времени, Мария страстно мечтала об образовании, о настоящей профессии – и, несмотря на трудности, смогла поступить на естественно-математическое отделение Высших женских Лубянских курсов.
Она готовилась стать педагогом, но уже во время учебы ее увлекло и то дело, которое выбрал для себя старший брат Марии – Николай Павлович Постовский. И это была психиатрия.
Девушка с огромным интересом посещала лекции великих ученых своего времени – физиолога Ивана Сеченова, биолога Климента Тимирязева, психиатров Сергея Корсакова, Ардалиона Токарского, Николая Баженова, Григория Россолимо, Владимира Сеченова – всех тех, кто, по сути, и создал отечественную психиатрию.
Очевидно, не без участия брата в годы учебы Мария познакомилась с будущим светилом науки – начинающим психиатром Петром Кащенко. Среди ее друзей того времени была и Вера Величкина – милая девушка, сестра милосердия, впоследствии ставшая врачом и в 1918 году спасшая после покушения Фанни Каплан Ульянова-Ленина.
Марию Павловну чрезвычайно интересовала психиатрия, с большим энтузиазмом она работала на добровольных началах в психиатрической клинике Корсакова. Вероятно, уже в эти годы она начала задумываться о возможности педагогической работы с детьми, имеющими проблемы интеллектуального развития. Некоторое время Мария Павловна бок о бок работала с Анной Адлер, основательницей методов обучения незрячих детей в России.
С ней Постовская преподавала в школе для незрячих детей, помогала с адаптацией шрифта Брайля к русскому алфавиту и созданию брайлевских учебников и книг на русском языке.
Ольгинско-Пятницкое
В 1896 году в Москве открылось Третье Ольгинско-Пятницкое женское начальное училище. Постовская, к тому времени имевшая опыт работы в Пушкинской городской начальной школе Москвы, была назначена его заведующей.
Практически сразу молодая руководительница ввела порядки, помогающие улучшить качество преподавания, делиться удачными педагогическими находками. Так любой преподаватель (не только из самого училища, но и из других учебных заведений) мог посетить урок любого из педагогов училища, чтобы затем совместно обсудить урок и подход к обучению.
Для девочек Мария Павловна ввела уроки, помогающие раскрыть творческий потенциал учениц – ручного труда и рисования. Были задействованы элементы детского самоуправления в виде библиотечных и санитарно-гигиенических комиссий (а мы-то считали это сугубо советской традицией!). Но одна проблема не давала Постовской покоя.
Как было
В то время для неуспевающих учащихся был только один вариант – оставаться на второй год. Иногда и на третий. Нередко гимназию или училище оканчивали уже усатые переростки или давно сформировавшиеся девицы старше 20 лет. Тех же, кто не вытягивал программу и на второй год, и на третий, попросту исключали. Никаких других способов работы с детьми, не способных к традиционному обучению, не было.
Постовская решила изменить систему.
На протяжении всей своей педагогической практики она внимательно отслеживала причины неуспеваемости и со временем пришла к выводу, что неуспеваемость может быть следствием как неправильного подхода педагога, так и особенностей нервно-психического развития ребенка. Для первых и для вторых, очевидно, требовались разные пути решения проблемы, и конечно, часто не было никакого смысла снова и снова оставлять их на второй год и мучить общей учебной программой. Постовская задумала открыть в училище особый класс для девочек, которые «не тянули» учебную программу, чтобы учить их особыми методами и по особой программе.
В России подобного опыта было немного. Идея обучения и развития таких детей витала в воздухе, но первые педагоги-энтузиасты двигались на ощупь. Несколько больших успехов удалось достичь отдельным школам в Европе, и Мария Павловна отправилась знакомиться с их методикой. Вместе с братом Николаем Павловичем они посетили лучшие вспомогательные школы Германии, Австрии, Франции, Бельгии и Швейцарии.
Интерес Постовской вызвала Маннгеймская система дифференцированного обучения. Эта система, разработанная баварским педагогом Йозефом Антоном Зиккенгером, основана на раздельном начальном обучении по разным программам детей с разными умственными способностями. Зиккенгер практиковал обучение во вспомогательных классах для детей с серьезным снижением интеллектуальной деятельности, в классах развития – для малоспособных детей, основные классы для обычных детей и переходные классы для способных учеников, желающих перейти на более высокую ступень обучения.
И как стало
Вернувшись в Россию, Постовская создала в своем училище специальное наблюдательное отделение – учениц с проблемами в учебе переводили туда на год, чтобы присмотреться и решить, по какой программе им лучше продолжить свою учебу.
В 1910 году у Постовской в училище уже сложилась система дифференцированного обучения детей с разным уровнем интеллектуальной деятельности, практически по Маннгеймской системе: вспомогательные классы для умственно отсталых детей, повторительные классы для педагогически отсталых и обычные классы для обычных учениц и учеников (ибо в школу стали набирать и мальчиков, хотя учились они еще отдельно от девочек).
Для детей с глубокой степенью отсталости был создан класс домоводства, ребятам прививали практические бытовые навыки, готовя к самостоятельной жизни. Были организованы занятия по исправлению речи – для этого в училище специально приходил специалист из школы для глухих детей. В учебной программе появилась эвритмическая гимнастика – оздоровительная и развивающая. А с 1913 года при училище действовал и детский сад для детей с нарушениями интеллектуального развития.
В то время как другие дефектологи добивались открытия отдельных школ для детей с нарушениями интеллектуального развития, Мария Постовская выступала за организацию вспомогательных классов в рамках обычных школ. По ее мнению, учеба среди нормотипичных ровесников должна была помогать особенным детям адаптироваться к нормальной общественной жизни, мотивировать на учебу, воспитывать чувство собственного достоинства. Нет, и инклюзия придумана не в наши дни.
Новая реальность
Но отечественная педагогика пошла по иному пути. После Октябрьской революции за проблемы детства взялись уже новые власти. В 1920 году в стране прошел I Всероссийский съезд по борьбе с детской дефективностью, где помимо прочего обсуждались вопросы открытия сети специальных учреждений для детей со снижением интеллектуальной деятельности и организации в них учебно-воспитательного процесса.
К слову, в число «дефективных» тогда включались как дети с нарушением интеллектуального развития, так и слабослышащие, глухие, незрячие, страдающие эпилепсией, туда же относились юные преступники и правонарушители и даже просто беспризорные, наводнившие крупные города.
В течение нескольких лет вышли правительственные постановления про организацию всеобуча для «аномальных» детей, подготовки квалифицированных кадров для их воспитания и обучения. И со временем «дефективных» детей надежно заперли подальше от глаз строителей коммунизма – в школы-интернаты.
Что касается школы Марии Постовской, то она распалась было сразу же после революции, но уже на следующий год была восстановлена, и учебный процесс возобновился. В 1923 году учебное заведение получило название московской вспомогательной школы № 1, а затем и имя своей основательницы – М.П. Постовской.
При советской власти Мария Постовская продолжила работу в образовательной сфере, была инспектором, а после – консультантом-методистом МОНО (Московского отдела народного образования). В 1929 году ей было присвоено звание Героя Труда. Мы не сумели найти в открытых источниках сведений о последних десятилетиях Марии Постовской. А жизнь эта была долгой – Мария Павловна прожила 89 лет. Хочется верить, что ей удалось спасти еще немало детей, нуждавшихся в помощи, и заслуги ее не были забыты.
