Мария Ильвес (24 года), окончив бакалавриат по экономической специальности, решила попробовать себя в социальной работе. Нашла вакансию в ГАООРДИ и два года была социальным работником в доме сопровождаемого проживания в ЖК «Новая Охта».
Одновременно Мария училась, получила специальность психолога в Санкт-Петербургском институте психологии и социальной работы. Теперь она работает в Центре дневной занятости: помогает клиентам с особыми потребностями лучше понять себя, научиться планировать свою жизнь и строить отношения с людьми и миром вокруг.
«Для меня это счастье, потому что у меня получается»
– Студенткой я была волонтером в Павловском детском доме-интернате № 4. Мне приходили в голову мысли, что я могу реализоваться в помогающей профессии.
Получив диплом, собиралась устроиться в организацию «Петербургские родители», там требовалась сиделка в больницу для пациентов из детских домов. Но моя семья была против: «Маша, ты ведь не для того получала высшее образование, чтобы выносить утки».
Знаете, вокруг помогающих профессий есть разные стереотипы.
Но вскоре я нашла вакансию в доме сопровождаемого проживания ГАООРДИ и все-таки настояла на своем. Для меня это счастье, потому что у меня получается.
Мне кажется, это мое. Когда у меня спрашивают: «Маша, почему ты работаешь с особыми людьми?» Я отвечаю: «Потому что могу».
– Что должен уметь специалист по сопровождению в первую очередь?
– Во-первых, нужна способность принимать другого человека, отличающегося от тебя. Когда она есть, становишься терпеливее. Во-вторых, умение предоставить человеку право выбора и уважать его мнение, каким бы оно ни было.
На практике специалист часто пытается решать за клиента, потому что в глубине души считает его неспособным принимать решения самостоятельно. Когда я устаю, тоже начинаю так делать. Но этого следует избегать.
В-третьих, важно «разглядеть» клиента, понять его как личность. Ведь диагнозы не отражают внутренний мир человека. В нашем доме есть парень, который передвигается в инвалидной коляске, но в душе он страстный путешественник. Такие вещи важно замечать, только тогда помощь станет профессиональной.
Такой профессии, как специалист по сопровождению, в России еще нет, она только зарождается. Пока что для этой работы больше всего подходит педагогическое или психологическое образование.
Большая часть специалистов – женщины, но и мужчины в нашем коллективе тоже есть. Им легче оказывать клиентам помощь, требующую физической силы.
Сколько нужно человек, чтобы разгрузить посудомойку
– Из чего складывался ваш рабочий день в доме?
– В дневную смену специалист помогает клиентам умыться, приготовить завтрак, подобрать одежду и сопровождает их в Центр дневной занятости или в мастерские. Там ребятам может понадобиться помощь в каких-то личных вопросах: кому-то нужно часто ходить в туалет, кто-то постоянно принимает препараты, иногда нужно помочь сконцентрироваться или установить коммуникацию.
В трех квартирах – три специалиста по сопровождению. Один едет в центр, другой – в мастерские, третий остается дома: помогает ребятам решать различные вопросы, связанные с банками, поликлиниками, покупками и пр.
В ночную смену специалист помогает клиентам приготовить ужин, убрать в квартире, помыться перед сном, организует досуг. С кем-то нужно пообщаться, потому что у него повышенная степень тревожности, или ему просто одиноко. Кому-то нужно помочь зарегистрироваться в соцсетях, кому-то – загрузить фотографии в альбом. Если ночью клиенту нужна помощь с посещением туалета – это тоже обязанность специалиста.
В дневную смену специалист работает с 9:00 до 17:00, в ночную – с 17:00 до 9:00. Бывают смены по 24 часа.
– Как вы распределяли домашние обязанности между клиентами?
– Помогает наблюдение и постоянное тестирование, у кого какие возможности. Допустим, разгружаем машину с посудой. Один человек может вынуть кружки, потому что ему рост позволяет расставить их на полке. Другой сидит в коляске и может достать тарелки, которые хранятся ниже. Третий может отнести ложки на стол.
Распределяем обязанности по взаимному согласию, не директивно. Иногда бывали дни, когда утром я просто спрашивала ребят: «Кто сегодня готов стать дежурным?»
Каждый должен два раза в неделю устраивать уборку в своей комнате: протирать пыль, раскладывать одежду, мыть пол. Но если человек устал или не хочет, заставлять его не будут. Общую площадь приводят в порядок все вместе. Я обычно организовывала это в выходные. Все выходили со своими швабрами, каждый брал по участку и мыл.
«Дай-ка я за него порежу морковь» – это не помощь
– Вы испытывали к клиентам чувство жалости?
– Скорее, чувство сострадания. Жалость мешает в работе. Когда мы думаем: «Ах, он бедный, несчастный, у него работает только одна рука, дай-ка я за него порежу морковь», – мы никак человеку не помогаем. Лучше придумать способ, чтобы он мог все сделать сам: найти ему удобные нож и доску, стол подходящей высоты.
Ключевая фраза для ребят — «я сделал сам».
Я всегда радуюсь в такие моменты, даже если они делают что-то совершенно по-своему.
Сервировка стола в нашей квартире, знаете ли, выглядит не как в ресторане. Иногда это могут быть салфетки, просто разложенные по всему столу: не у каждой тарелки, а просто красиво лежат. Клиент может подойти ко мне: «Ну что, я классно разложил салфетки?» Я похвалю.
Один мальчик у нас недавно очень хорошо освоил электроколяску, хоть раньше никогда не использовал такой транспорт для передвижения. Он справляется с ней даже в супермаркете, умеет правильно переходить дорогу, понял, что относится к пешеходам, несмотря на колеса.
Я никогда не ставлю перед собой задачу научить человека тому, что ему физически очень трудно делать. Потратить 15 лет жизни, чтобы начать выполнять именно такие движения рукой, какие нужны для чистки зубов, — это «мартышкин труд», который никого не сделает счастливее.
Но бывают вещи, которые человек в принципе может делать, если создать для этого условия.
Получилось так, что я сопровождала в санаторий клиента, который передвигается в коляске, и у него работает лишь одна рука. Я максимально протестировала его возможности. Все, что мог, он делал сам, и ему это нравилось.
Однажды в номер пришла уборщица и сказала, что завтра надо менять постельное белье. Утром я проснулась от его смеха. Пошла в соседнюю комнату посмотреть, как там клиент. Он, лежа на кровати, одной рабочей рукой сумел снять из-под себя простыню, наволочку и уже вытаскивал одеяло из пододеяльника. А смеялся от радости: сейчас придут и удивятся, как это он справился! Теперь он всегда сам меняет постельное белье, передвигаясь вокруг кровати в коляске.
Агрессия – это реакция на что-то
– Есть ли такие нарушения здоровья, при которых людей нельзя брать в дом сопровождаемого проживания?
– Нам не удалось провести адаптацию клиента с шизофренией. Он так и не влился в коллектив, а в квартире все-таки живет пять человек. Мы вынуждены были отказать ему в проживании. Возможно, в его случае подходящим вариантом будет индивидуальное сопровождение.
– Он был опасен для окружающих?
– Сложно назвать это опасностью. Его поведение было трудно предугадать, иногда оно было пугающим и непонятным. Из-за этого было неясно, какие условия ему нужно создать для комфортного проживания. Это был фактор стресса и для специалистов, и для других клиентов.
– А другие клиенты могут вести себя агрессивно?
– Любой человек в определенных условиях будет агрессивным. Агрессия – это реакция на что-то. Если клиент был раздражен, я рефлексирую, что могла сделать не так, и что происходило вокруг. Пытаюсь понять, что причинило ему дискомфорт.
Один клиент вначале довольно часто махал руками, произносил матерные слова и мог ударить специалиста. Мне тоже от него «прилетело» однажды. Я анализировала наши с ним отношения, наблюдала за ним, разговаривала с его мамой, с другими специалистами. И я поняла, что вызывало такую реакцию.
Он попал в дом не по своему желанию, а потому что его мама заболела. Он переживал стресс – новое место жительство, много новых людей. Но главное — это человек, который все делает очень медленно. Такой у него темперамент. И когда над ним стоят и торопят: «Ну, давай, давай, застегнись уже», – для него это большая психологическая нагрузка. Мы начали это учитывать, и все наладилось.
Даже хорошо, если человек проявляет агрессию, реагируя на какие-то ситуации. Это значит, что он чувствует свои границы и может сказать о том, что ему не нравится.
«Раздражение – моя проблема. Клиент не виноват»
– Клиенты живут, по сути, в коммунальной квартире. Они не ссорятся между собой?
– Да, бывают и конфликты между ними. Но я считаю, что мы не должны забирать у них часть жизни, связанную с негативными эмоциями, с конфликтами. Никаких тепличных условий. Друзья могут ругаться, обижаться друг на друга, а потом плакаться специалисту. Это жизнь. Конечно, стараешься дать им какие-то знания. Например, как лучше ответить человеку, если он сказал тебе что-то неприятное, или как попросить прощения, если тебе совестно.
На самом деле в вопросах конфликтов обычным людям стоило бы у них поучиться. Я редко замечаю, чтобы наши клиенты спорили, кому какую работу выполнять. Они довольно просто договариваются. Когда они ругаются – это чаще всего столкновение характеров. Например, если в квартире живут два лидера по натуре, и каждый хочет, чтобы все внимание было обращено на него.
– А как вы сами боретесь с раздражением, если особый человек все делает медленно и неправильно?
– Признаюсь себе в том, что мое раздражение – это моя проблема. Другой человек в этом не виноват. Кроме того, стараюсь быть честной. У меня был клиент, который очень любил готовить. Но я всегда точно знала, насколько моего терпения хватает, и в какой-то момент, при очередном «косяке», говорила ему: «Я была рада тебе помочь, но больше не могу. Пожалуйста, убери за собой то, что осталось, и давай, продолжим в следующий раз».
Люди спокойно воспринимают отказ, если обычно ты им помогаешь. Они чувствуют, сколько ты им даешь.
Теплые печеньки
– Чем клиенты любят заниматься в свободное время, что им нравится?
— Перед сном мы иногда все вместе смотрели приятные семейные фильмы или мультфильмы. Что-то комфортное, «одеяльно-подушечно-диванное».
Был случай, когда ребята в восемь вечера заявили, что хотят блинов. Они развели тесто в тазике, и на двух сковородах пекли блины. Это был такой особый вид домашней деятельности.
Как-то раз поехали в «Пышечную». Съесть пышки и попить кофе за столами с обычными людьми, просто быть как все – им это понравилось.
Среди ребят есть болельщики футбольной команды «Зенит», и многие их мечты связаны с посещением стадиона. Есть девочка, которая с неимоверной скоростью вяжет носки, вышивает картины из бисера. Она недавно освоила новую технику вышивания. Другая девочка занимается боулингом и имеет призы международного класса. Кто-то играет на гитаре. Кто-то освоил компьютер, пользуется интернетом и присылает мне видео с котиками.
– Какие воспоминания о работе в доме сопровождаемого проживания самые теплые?
– Однажды мы сели ужинать, когда дом только заселился. На столе стояла тарелка с печеньем. Один парень очень плохо говорил, произносил только отдельные звуки, по которым мы идентифицировали слова. Все попили чай, съели по одной печеньке. Он хотел еще, но сомневался, что печенья в тарелке хватит на всех. Подумал, разложил каждому по второй печеньке, убедился, что всем хватает, и только после этого взял добавку себе.
