Сентиментальная история
Мария Федоровна Барятинская планировала провести всю свою жизнь в собственное удовольствие. У нее для этих планов было множество причин.
Княгиня Мари Вильгельмина Луиза фон Келлер родилась в 1792 году в Тюрингии в семье прусского дипломата и министра Кристофа фон Келлера и Амалии Луизы, урожденной Сайн-Витгенштейн. Детство прошло в родовом имении отца и в путешествиях по европейским столицам.
Барышня порхала мотыльком на радость всем вокруг. А лучшие домашние учителя, которых ей нанимали, не столько загружали ее голову всякими премудростями, сколько развлекали. И тем не менее Маша, играючи, получила прекрасное образование.
Ни изнуряющих русских морозов, ни запущенных, ухабистых дорог, ни деревенских мужиков с разбойничьими лицами. Просто живи и радуйся.
Она и радовалась.
С Россией ее связывало лишь одно – дядя, брат матери был россиянином, но опять-таки русским фельдмаршалом, а не бурлаком и не чиновником 14-го, низшего класса. И еще. К матери, мадам Амалии, еще до ее свадьбы с Кристофом, сватался русский князь Иван Иванович Барятинский. Получил отказ. Спустя 20 лет снова просватался, уже к дочери своей бывшей возлюбленной. В этот раз ему ответили согласием.
Вот какая история – в духе сентиментальных немецких поэтов.
Барятинская и искусство
Таким образом, Мари – теперь уже Мария Федоровна Барятинская – оказалась замужем за человеком на 25 лет ее старше. Ее собственная жизнь хуже от этого не стала. Князь был приятен, вежлив, образован, остроумен. Кроме того, как уверял один из современников, генерал Павел Христофорович Граббе, новоиспеченный муж, был «высокий, видный, тонкий мужчина, с нравственными, приятными чертами лица… Жест скорый, нетерпеливый, общее выражение светского человека и знатности».
Словом, Машенька снова вытащила счастливый билет.
Свадьбу сыграли в Берлине, в 1813 году, после чего Иван Иванович увез свою жену в Россию, только что изгнавшую Наполеона, и ощущавшую свой триумф. Разумеется, от этого перемещения в жизни Марии Федоровны не появились ни бородатые мужики, ни разбитые дороги, ни заунывная песнь ямщика. Даже морозов толком не было. Супруги проводили свое время в лучших и, конечно, хорошо протопленных домах Москвы и Петербурга. В карете тоже действовало отопление. Сказка продолжалась.
Когда жизнь в России надоела, вновь поехали в Европу, где снова не отказывали себе ни в чем. Мелкие неприятности не омрачали бесконечный праздник. А они, конечно же, случались. Например, в 1818 году, будучи в Риме, супруги заказали знаменитому скульптору Бертелю Торвальдсену мраморную статую Марии Федоровны, но самому ваятелю эта работа так понравилась, что он оставил ее у себя. Пришлось довольствоваться копией, исполненной его учеником Германом Биссеном.
Зато годом раньше Барятинские получили портрет молодой красавицы-жены, написанный в Париже модным придворным художником Робером Лефевром. Писали ее и шотландская художница Кристина Робертсон, и отечественный портретист Боровиковский.
Мария Федоровна была красавицей.
Новоиспеченные помещики
В 1820 году Барятинские возвращаются в Россию. На этот раз они решили стать помещиками и поселились в Ивановском – фамильной усадьбе Ивана Ивановича в Курской губернии. Князь сам руководит хозяйством, ему это интересно. Тем более что у него действительно имеются таланты управлять поместьем.
Под его руководством появляется роскошный Марьинский (названный так в честь жены) дворец. Поначалу его называли иначе – Избицким домом. Не от слова «изба», а от названия тамошней речки – Избица. Но затем дворец переименовали.
Барятинский открывает суконную фабрику, несколько небольших заводов – ромово-сахарный, кирпичный, известковый. Разбивается оранжерея и заводится зверинец. Из Петербурга граф выписывает корабельных мастеров, которые на приусадебном пруду сооружают настоящую флотилию. Корабли украшены яркими флагами и медными пушками, к счастью, декоративными. Ядра над прудом не летают.
Специально для Марии Федоровны на острове возводится нарядная кирха и нанимается пастор, ведь она сохранила лютеранскую веру.
Впрочем, детей Барятинских крестили в Православие.
Крепостной оркестр князя из полсотни музыкантов славится на всю губернию, а Ивановское переименовывают в Марьино – опять же в честь жены владельца.
Потери
В 1825 году Иван Иванович, прожив всего 52 года, умер. А у Марии Федоровны продолжался праздник. Возилась с детьми, занималась усадьбой. Затем переместилась в столицу.
Писатель Василий Инсарский рассказывал: «В Петербурге (куда она переселилась в 1831 году) Мария Федоровна вела жизнь роскошную и на один гардероб употребляла по 100 тысяч рублей ассигнациями в год. Много разъезжала, так как путешествие составляло любимое ее препровождение времени».
Свела тесное знакомство с императрицей Александрой Федоровной. Думала было выйти замуж за графа Матвея Виельгорского, директора департамента министерства иностранных дел.
Думала, да передумала. Граф получил отказ. Сама же вдова оставалась баловницей судьбы.
Как говорится, это горюшко – не горе, горе будет впереди. В 1843 году Мария Федоровна похоронила свою младшую и, похоже, любимую дочь. Тоже Марию, но только Ивановну. Вот это был действительно удар. Праздник закончился.
Бывшая модница и любительница национальных костюмов полностью меняет свой гардероб. Теперь она носит исключительно черное, а по торжественным дням – наоборот, облачается в белое. Но ее туалеты не главное. Теперь вдова Барятинская думает лишь об одном – как бы достойным образом увековечить память дочери.
«Общество сестер милосердия Литейной части города» и прочие благотворительные проекты
В том же 1843 году Мария Федоровна устраивает Мариинский приют для бедных женщин на 24 человека. Огромный капитал, доставшийся от мужа, позволяет действовать не только широко, но еще и быстро.
Сюда принимают в основном пожилых бывших сестер милосердия. Не бесплатно, но за символические деньги. Правда, уже после смерти вдовы, в 1880-е плата составляла 150–200 рублей в год. Но это тоже очень мало.
Здание же для приюта было выбрано на престижной Сергиевской улице (сегодня – улица Чайковского), по соседству с особняком самой Марии Федоровны.
Затем в том же доме открывают женскую и детскую больницы, ясли для дневного пребывания детей бедных работниц, они же приют Marien Asyl. Плата за годовое содержание ребенка – 60 рублей. Ее, конечно, вносят не родители, а благотворители. При этом имя каждого из них значится над соответствующей колыбелью.
Здесь же работает и школа рукоделия для девочек. Кроме собственно рукоделия – кройки, вязания и шитья – детей здесь обучают грамоте. Уроки же ведет сама Барятинская.
В 1852 году для этого комплекса выстроили вместо старого деревянного здания новое, четырехэтажное, из кирпича.
Начало положено. Но это только начало.
Благотворительница входит во вкус и учреждает «Общество сестер милосердия Литейной части города». Это была первая в нашей стране община сестер милосердия.
Затея настолько серьезная, что этому обществу решает покровительствовать императрица Александра Федоровна (как мы помним, добрая подруга основательницы).
Летом 1853 года, в день святой Марии Магдалины, царь Николай I утверждает устав. В честь той же святой при общине открывается храм. Мария Федоровна, как и ее покойный муж, посвящает свои начинания Марии. Правда, Марии тут разные. В одном случае – сама Мария Федоровна, а в другом – ее рано ушедшая дочь.
Кстати, сестры милосердия помимо основных своих занятий ходили по городу и отыскивали «стыдящихся» бедных. То есть тех, кто сам ни в коем случае не явится за помощью.
После смерти
Вряд ли княгиня Барятинская остановилась бы на этом, но, к сожалению, здоровье стремительно покидает вдову. Она опять много бывает за границей, но теперь Марию Федоровну можно встретить не в модных салонах, а в клиниках и санаториях.
В 1858 году, прожив 65 лет и поместив в этот период две жизни – праздник и служение, Мария Федоровна скоропостижно умирает. Хоронят ее рядом с мужем – в склепе усадьбы Марьино, бывшей Иваново.
В том месте, где ее настигла смерть, дети новопреставленной сооружают домовую православную церковь. Во имя все той же святой – мироносицы Марии Магдалины. На этот раз одновременно в память и о матери, и о сестре.
Благотворительные учреждения, созданные Барятинской, еще очень долго продолжали действовать.
То же «Общество сестер милосердия Литейной части города» (переименованное со временем в «Общину во имя Христа») с 1853 по 1876 год помогло 103 785 пациентам. По большей части женщинам и детям.
