У Ирины Яковенко мальчишеский, с хрипотцой, голос. Она миниатюрная и на некоторые вопросы отвечает, как подросток – широко размахивая руками. А потом вдруг замирает и превращается в женщину – роковую брюнетку с глазами-вишнями.
От разговора Ирина периодически отвлекается – надо ответить министру, подписать срочные документы и дать указания подчиненным.
За этим многообразием деятельности иногда выпускаешь одну индивидуальную деталь: после аварии Ирина – на коляске.
Авария
Автомобильная авария произошла в 2007 году. Ирине было всего 22 года. Вместе с мужем и компанией друзей они возвращались на нескольких машинах из Искитима (под Новосибирском) домой в Барнаул. В Сибири вот так съездить компанией на отдых в соседний город за 200–500 километров – обычное дело. Но в тот день все пошло необычно.
«С утра мучило предчувствие – «что-то должно случиться», – вспоминает Ирина. На одной из остановок я вдруг сказала мужу: «Поведу я, пусти меня за руль. Мы поменялись местами и начали нагонять машины друзей, от которых отстали».
Трассы в Сибири 16 лет назад были двухполосные, перестроиться непросто. Бывает, упрешься в плетущийся впереди грузовик, и едешь за ним – дорога то и дело петляет, а обгонять на изгибах – риск наскочить на встречную.
Так и случилось. Машина друзей, за которыми ехала Ирина, начала обгонять идущий впереди грузовик. Ирина перестроилась вслед за друзьями, но обогнать грузовик не успела – кто-то ехал навстречу. Она резко вывернула руль обратно в свой ряд, колесо попало в яму, машина покатилась с дороги, сделав несколько полных переворотов.
Роковым стало то, что, поменявшись местами, Ирина и Стас не пристегнулись. Ирина вылетела через лобовое стекло и повисла на чьем-то заборе у дороги, повредив спину. Муж полетел следом, но пострадал меньше. Двухлетний сын, пристегнутый сзади в детском кресле, не пострадал.
«Коляска не нужна – я же встану»
Было лето, врачи в отпусках. Сильнейшие боли в спине Ирине пару месяцев глушили наркотиками, поэтому того времени она почти не помнит – все было как в тумане. В сентябре, через два месяца, наконец сделали операцию спины, но из-за возможностей, которые были в больнице, по старой технологии. В последующие два года Ирине пришлось оперировать спину еще трижды и трижды пересобирать сломанное плечо.
Ног со времен аварии Ира не чувствовала и ими не управляла, но весь первый год была уверена: она вот-вот встанет. Теряла сознание от боли во время перевозок из больницы в больницу и когда пытались поставить в вертикализаторе. Слушала наставления врачей: «Вы всю жизнь будете лежать дома», – и… строила планы тренировок. Звонила сестре: «Привези мне кроссовки. После операции буду бегать тут в парке».
Год после выписки Ира ползала на руках, отказываясь от коляски. Домой приходили специалист по ЛФК, иглотерапевт и врач, ставивший на позвоночник пиявки. Целыми днями Ирина изводила себя многочисленными упражнениями – так хотелось ходить.
А вечером муж приводил из детского садика сына, сажал его на диван, где сидела мама в красивом халате, – и вместе с ребенком они рисовали, учили поговорки. Почти обычная семья – при сыне Ирина не ползала.
Родителям Ирины рассказали про реабилитационный центр в Новокузнецке, врачи которого, как говорили, творят чудеса. Только в преддверии этой поездки родители уговорили Ирину купить коляску – дескать, по врачам на руках ползать неудобно.
В реабилитационном центре Ирина впервые увидела молодых людей на колясках. Веселые парни, смеются, ловко перемещаются на юрких маленьких колясках активного типа, не то что Ирин огромный драндулет с чужого плеча, но даже смотреть на них ей было больно. По ее тогдашним убеждениям, люди на колясках постоянно невыносимо страдали. Позже она узнала, что один из этих парней на коляске уже семь лет, а другой девять.
«Какой ужас, – подумала Ирина, – нет, со мной так не будет!»
Когда ушиблен или сломан позвоночник, точного маршрута и гарантий дать не может никто. До Ирины то и дело доходили слухи: «А вот тот, с кем ты лежала в больнице, встал. И другой, которому говорили, что останется неподвижным, пошел». Тем более что саму Ирину врачи уверяли: спинной мозг не прерван. А точной статистики по результатам реабилитации нет, потому что кто-то встает через месяцы, а кто-то через годы.
И только врач, который оперировал Ирину в четвертый раз, сказал ей: «Ты на всякий случай подумай о том, чтобы не только заниматься реабилитацией, но и начинать жить».
«Домашний» период жизни сменился «автомобильным»
С мужем в первые годы после аварии Ирина не ладила. Он считал жену виноватой в произошедшем, к тому же она разбила его первую машину, на которую он долго копил и очень ею гордился. Отношения были на грани развода.
На реабилитацию с Ириной ездила мама, с сыном, пока они с мужем лежали в больнице, сидела сестра. Потом Ирина старалась все больше справляться сама, но в какой-то момент заметила: сын постоянно сидит с ней дома, а на дворе лето.
«Я вдруг поняла, что Владу нужен и воздух, и погулять, и секция плавания», – рассказывает Ирина. Решение пришло быстро – машина с ручным управлением. Ира начала работать копирайтером и за два года накопила на машину. Восстановила права, организовала в частном доме, где они тогда жили с мужем, пандус. Так «домашний» период жизни сменился «автомобильным».
Первое время вне дома коляску Ира не использовала: ее нужно сложить и убрать в багажник, без помощника это непросто. Она нашла выход с ходунками: сначала научилась в них стоять, а потом и преодолевать небольшое расстояние, проволакивая ноги. Так можно было дойти до машины.
Ирина договорилась с соседкой; по телефонному звонку добрая тетя Света открывала и закрывала ворота. Теперь Ирина могла сама возить сына в детский сад и на секции.
«Смотрите, инвалидки!»
Освоив перемещения на машине, Ирина перестала бояться колясок. Тем более что на очередной реабилитации у нее появилась новая подруга – Настя. Девушка была на коляске на два года дольше Ирины, с ней у Ирины состоялся первый «выход в свет». Увидев, что Ира приехала в клинику на машине, Настя предложила: «А поехали в кино!»
Из пансионата в Бердске дамы приехали в Новосибирск, купили билеты и заехали на колясках в фойе.
Первое, что услышала Ирина, был детский крик: «Смотрите, инвалидки!!!» Мальчик лет десяти, жевавший попкорн, увидев двух женщин на колясках, показывал на них пальцем.
Удивление ребенка разделила и его мама, уставившаяся на подруг во все глаза.
«В первую минуту я подумала: «Не буду больше выезжать никуда до конца жизни!» – вспоминает Ирина. – Сердце стучало, мне хотелось провалиться сквозь землю. Но потом стыд, к моей великой радости, сменился злостью:
«А с какой стати, собственно, я должна зависеть от чужих эмоций? Какое отношение ко мне имеют люди, которые в жизни чего-то или кого-то не видели?»
Повоевав с МСЭ, Ирина купила себе удобную коляску активного типа (компактную, с легкой рамой, которую удобно складывать одному человеку). Экспертиза поначалу вписывать ей в документы современную коляску отказывалась, вопрошая: «Вы что, студентка? Куда вам ездить? А дома можете обойтись и на обычной, подешевле».
Еще лет пять Ирина была в своем городе единственным человеком на коляске, которого узнали все охранники всех окружающих магазинов и кафе: больше никто из колясочников в Барнауле никуда не ходил.
Немки в Турции
Ира стала экспериментировать – сначала одна, без сопровождающих, слетала в гости к Насте в Екатеринбург. Настю она убедила, что, во-первых, на одну пенсию жить неудобно, надо устраиваться на работу. Во-вторых, надо сдать на права и тоже купить машину. Так и у подруги появилась машина.
К тому времени обе так осмелели, что отправились на три дня в Турцию. Правда, для этого пришлось залезть в кредит, но в остальном поездка была образцово-показательной – с ежедневной сменой купальников, с маникюром, педикюром и прослушиванием разговоров окружающих.
«Как будто в большом зале выключили свет и два прожектора направили специально на нас, – вспоминает Ирина.
– Все русские туристы обсуждали нас в голос, при этом искренне считая нас немками, потому что русские колясочницы так выглядеть не могут и на курорты не ездят.
Мы старались не разговаривать вслух громко, чтобы окружающие не поняли, что мы понимаем по-русски, но нас это искренне забавляло».
«Приучать» окружающих к тому, что женщина на коляске не «несчастная калека», к тому, что она может быть на каблуках, накрашена, работать, путешествовать, по словам Ирины, приходится до сих пор. Например, ее страшно раздражает, когда в аэропорту задают вопрос: «Где ваш сопровождающий?» Дескать, если человек на коляске, с ним обязательно должен быть кто-то, кто бы ее катил.
Однажды произошла совсем чудная история, когда в больнице лифтерша не соглашалась без сопровождения поднять Ирину на третий этаж.
«Я приехала сюда за рулем сама и вы считаете, что я не могу без сопровождения три минуты проехать в лифте?» – поинтересовалась Ирина. «А что я буду делать, если вы вдруг потеряете сознание?» – спросила в ответ лифтерша.
Ситуация перестала быть патовой только после того, как Ира пригрозила позвонить главврачу и попросить его издать специальный приказ, чтобы лифтерша перевозила в лифте людей на колясках без сопровождающих.
Потом Ирина, которая все увереннее начала зарабатывать в интернете, летала на реабилитацию в Китай и Германию. После того как в Германии она попалась в недобросовестные руки и деньги, выплаченные авансом, пришлось возвращать через суд, она решила: «Все, теперь я живу не для того, чтобы реабилитироваться, а для того, чтобы жить. Если изобретут что-то, что поможет встать, хорошо, но вообще жить можно и на коляске».
«Чтоб на коляске рожать… это какой-то прям нонсенс»
Прошло восемь лет после аварии. Отношения Ирины с мужем оставались напряженными.
Хотя они жили вместе, но однажды муж стал поговаривать, что он еще молодой, может создать семью и вообще, вот жена у коллеги ждет второго ребенка.
«Я вообще-то тоже хочу детей», – ответила Ирина.
Когда Ира поняла, что беременна, она долго ничего не говорила. А потом сказала мужу так: «Это мой ребенок. Я его хочу и рожу, на наши отношения это не повлияет».
К тому времени Ира перепробовала несколько профессий – копирайтера, писала по заказу контрольные, сценарии, у нее даже был небольшой бизнес – печать и продажа модульных картин. Быт был устроен так, чтобы она могла все делать по дому самостоятельно. Поэтому Ира решила, что с бытом двоих детей и одна справится.
Наблюдалась Ирина в платной клинике, а с врачом в государственной обсуждала вопрос, что хочет ребенка. Поэтому на беременность врач отреагировал ровно. Но вот сбор справок перед родами превратился в испытание.
Ездить на коляске по этажам поликлиники Ирина не могла, поэтому заранее договорилась, что приедет в определенный день и все врачи по очереди спустятся на первый этаж, чтобы ее осмотреть и выписать бумаги для роддома. Однако гинеколог смогла выкроить время для пациентки только через несколько часов ожидания.
«На всякий случай я с утра не ела, – вспоминает Ирина, – вдруг бы назначили какие-то анализы.
Врач наконец спустилась и, не глядя на пациентку, вслух начала обсуждать с терапевтом: «Ой, у меня тут беременная алкашка застудилась, но это… Беременную без руки видела. Но на коляске рожать – это какой-то прям нонсенс!»
От осмотра у такого доктора Ирина отказалась и попросила сделать выписку по имеющимся документам.
Папа всерьез
На последнее УЗИ перед родами муж неожиданно поехал вместе с Ириной. Потом был совместный Новый год с друзьями. А в январе друзья пригласили супругов съездить компанией на горнолыжный курорт Шерегеш в Кемеровской области.
«От Барнаула до Шерегеша почти 400 километров, шесть часов на машине, в мороз и метель. Я на восьмом месяце беременности. Но подумала: вот рожу и когда еще выберусь посмотреть? Даже не знаю, что было в моей голове!» К счастью, все окончилось благополучно: погуляли, вернулись обратно.
А после рождения Кирилла мужа как подменили. На выписку Ирину ждал подарок с благодарностью за сына. Постепенно супруги помирились.
«Все-таки в аварию мы попали очень молодыми – мне было 22, а Стасу 23, – рассказывает Ирина. – Со вторым ребенком все было уже по-другому. После рождения Кирилла муж даже пошел учиться на психолога.
Я тоже изменилась – поняла, что с мужем надо разговаривать, а не молча обижаться. Теперь, когда у нас возникают претензии друг к другу, мы разговариваем. Иногда сложно, даже со слезами, но разговариваем и находим общий язык.
Мы оба занятые люди – сейчас муж не только бизнесмен, но и бизнес-тренер. Но мы вместе, и он прекрасный папа».
Лайфхаки мамы на коляске
Достать коляску можно и самой, но это сложная многоходовая операция, для которой в машине надо сложить несколько кресел
В последние месяцы беременности Ирина понемногу обустраивала дом к появлению младенца.
«Я знаю семьи с мамами на колясках, у которых большую долю забот о младенце брал на себя папа. Или бабушка жила в квартире рядом. У нас было не так, – рассказывает Ирина. – Я с самого начала рассчитывала справляться со всем сама. Более того, вскоре после того, как Кирилл родился, муж даже мог уехать на сессию на пару недель».
По мнению Ирины, когда ты на коляске, важно заранее все продумать и приспособить для будущего ребенка и удобства мамы. Причем сделать это женщина должна сама, никто другой просто не сможет понять, как ей удобнее.
Поскольку по ночам младшими детьми Ирина тоже занималась сама, спали (сначала младший сын, потом дочка) в прикроватной люльке – вроде бы и в отдельной постели и в то же время рядом с мамой. Благодаря люльке Ирина могла в любой момент, просто протянув руку, взять и покормить, поменять ребенку памперс и тут же уложить обратно.
Коляски для малышей Ирина покупала крепкие и массивные, чтобы, укладывая ребенка, сама она могла на коляску опираться. Точно так же, по опыту укладывания, подбиралась кроватка оптимальной высоты.
Умение по шагам просчитывать все свои действия, по словам Ирины, приходит с опытом так же естественно, как умение самой вытаскивать инвалидную коляску из машины, если едешь одна.
Нет ничего сложного – любое действие надо просто разбить на маленькие этапы. С этим справляются даже дети, которые прекрасно придумывают, как достать конфеты, которые родители запрятали на верхнюю полку шкафа.
«Если человек на коляске не придумал, как он сам будет купать детей или сливать воду из летнего бассейна, значит, не очень хотел», – говорит Ирина.
Про свой опыт обустройства дома для младенца и не только Ирина рассказывала в серии обучающих вебинаров «Мамой на коляске быть».
Дети приспосабливаются к мамам с особенностями так же, как мамы к детям, уверена Ира.
Например, чуть подросший ребенок мамы на коляске, подходя, чтобы его взяли на ручки, умеет проверить, выставлено ли на тормоз колесо.
Он знает: если коляска не на тормозе, мама нагнуться и поднять его не сможет – отъедет. Младшие дети очень быстро выучили, что к Ирине надо подходить справа – левая рука, где плечо пострадало при аварии, у нее слабее. Кроме того, одной рукой Ирине надо поддерживать спину, поэтому маленького ребенка она всегда поднимала правой. Вот такое «сотрудничество».
Два младенца, учеба и бизнес
«Иногда я анализирую все свои занятости и сама поражаюсь, как все удалось напихать в одну жизнь, – смеется Ирина. – Видимо, это привычка».
Так, сидя в декрете со вторым ребенком, она решила, что… пришло время наконец окончить институт. До аварии Ирина училась на пятом курсе. Когда семь лет спустя она обратилась в свой университет с просьбой досдать экзамены и получить диплом, ей ответили: «Это невозможно, поступайте заново».
Тогда Ирина подумала, что учитель математики и информатики – пожалуй, не самая желанная профессия. И уж если поступать заново, то на что-то поинтереснее. Эта идея пришла ей в голову, когда среднему ребенку было три месяца.
Ира принялась звонить по барнаульским вузам, пытаясь понять, куда ее примут. Принять некоторые вузы обещали, но сразу предупреждали, что до их учебных аудиторий человек на коляске не доберется. И тут выяснилось, что в Екатеринбурге есть Сибирский филиал РАНХиГС и там в здании есть лифт, в котором до аудиторий может подняться колясочник.
«Если до учебы нельзя добраться по лестнице, проще лететь туда на самолете», – подумала Ирина. Вместе с подругой Настей она поступила заочно на факультет государственного и муниципального управления.
«В тот момент я мечтала после вуза работать в какой-нибудь городской администрации и круто менять жизнь людей с инвалидностью», – говорит Ирина.
Правда, сдав вступительные экзамены, на первую сессию героическая мама… не приехала – второй сын был очень маленький, к тому же, съездив в Екатеринбург, Ирина начала налаживать новый бизнес – студию EMS-тренировок. Новый вид зарядки на микротоках она увидела в Екатеринбурге и решила срочно внедрять ее в Барнауле; под новую идею тогда даже пришлось продать машину мужа. В первые месяцы в своем новом детище Ирина была и директором, и администратором, и иногда даже уборщицей.
Учеба в это время продолжалась – к весне почти годовалого младшего сына Ирина спокойно оставила на родителей и улетела закрывать хвосты и сдавать две сессии сразу.
Но еще через год она все-таки ушла в академический отпуск – родилась младшая дочка, и совмещать бизнес, троих детей и учебу в другом городе стало невозможно. А еще через несколько лет филиал ее вуза открылся в Барнауле.
Здание под него выстроили новое, с доступной средой. Там Ира и доучивалась, параллельно ведя бизнес и работая в Общественной палате. В конце концов диплом она получила, а студию пришлось продать партнерам – к тому времени Ирину позвали руководить краевым реабилитационным центром. Так вместо своего дела, где ты сам строишь стратегию, работаешь иногда за всех и сам за себя отвечаешь, в жизни Ирины появилось государственное учреждение с кучей подчиненных, отчетностью и документообротом.
«Теперь устаю, – признается она. – В бизнесе проще: чувствуешь, что устал, – раздаешь всем поручения и берешь день отдыха. Здесь так не выйдет. К тому же отпуска я теперь беру, чтобы летать на другую работу».
Весной 2023 года Ирину, которая до того продвигала в Алтайском крае проекты в поддержку людей с ограниченными возможностями, избрали в Общественную палату России.
Может все, учится договариваться и не знает, что будет дальше
Самое сложное в жизни человека на коляске, по мнению Ирины, – предубеждения других людей; их сложно преодолеть.
Когда Ира стала появляться в торговых центрах не просто на инвалидной коляске, но еще и с младенцем в коляске прогулочной, люди сворачивали головы. Еще интереснее стало во время третьей беременности – с маленьким ребенком и животом.
В этой ситуации очень выручала электроприставка. С приставкой Ирина просто ехала, толкая перед собой коляску с ребенком. А вот без электромотора приходилось попеременно крутить колеса инвалидной коляски одной рукой. Но это было не так сложно, как взгляды окружающих.
«Одни прохожие смотрели на меня, как будто я съела ребенка и сейчас буду есть второго, – говорит Ирина. – Другие просили вместе сфотографироваться».
Со временем она перестала реагировать на подобные просьбы, посчитав их бестактными. К счастью, дети растут, а в Барнауле Ирину теперь многие знают в лицо и, как к местной знаменитости, с нелепыми просьбами приставать стали меньше.
Самым главным качеством в своей нынешней жизни Ирина считает умение договариваться. Перевести проблемы людей на колясках на язык отчета, чтобы донести их до министра.
Ну, или заранее проговорить с мужем, когда без его помощи никак не обойтись в ее напряженном графике: «Вот здесь я сама не справлюсь, поэтому очень нужно, чтобы во вторник ты забрал с занятий Кирилла и отвез Еву».
«В девятнадцать лет, – продолжает Ирина, – у меня была особенность: я четко знала, что со мной будет в тридцать. Сегодня я иногда не знаю, что будет завтра. Но я точно знаю, если уж после моей аварии оказалась возможна жизнь и дети, что бы со мной ни случилось завтра, жизнь после этого продолжится».
