1 ноября в Марфо-Мариинской обители отмечают 150 лет со дня рождения ее основательницы, великой княгини Елизаветы Федоровны. Маленькую дверцу, ведущую в сад обители милосердия, можно и не заметить, поэтому создается ощущение, что те, кто в нее вошел, просто исчезли с улицы…
Внутри Марфо-Мариинского монастыря – покой и тишина. Но это только видимость. Основная драматическая линия человеческих отношений за Ордынской оградой – равновесие между молитвой и деятельным милосердием.
В обители действуют восемь совместных с православной службой «Милосердие» проектов: координаторы добровольцев Православной службы «Милосердие»; диспетчерская телефонной справочной службы «Милосердие»; служба работы с просителями; детский приют; детский сад для детей с ДЦП; хоспис для детей; детская выездная паллиативная служба; школа приемных родителей.
В саду под навесом специальными матами обогревают цементную стяжку купола подземного храма. Купол виднеется в раскопе земли, по нему ходят человечки, как по огромной шляпе гриба.
«Я не подозревала, что сделать так, чтобы было сухо, это целое искусство!» – настоятельница обители матушка Елизавета рассказывает о том, как проходят гидроизоляционные работы в подземном храме-крипте во имя Сил Небесных и Всех Святых.
Вообще-то работы проводятся не в куполе, а над ним, так как храм находится под Покровским собором обители, а основное его помещение не соединено с фундаментом собора, а находится под землей, совсем рядом. Чтобы провести нужные работы, купол пришлось откапывать, и теперь чтобы «подняться» на крышу храма, нужно «спуститься» с земли на цементную стяжку.
«В этой части храма была сырость и не было вентиляции. Нам пришлось по всему периметру раскопать подземный храм до самого основания вниз. Копали вручную, чтобы ничего не нарушить», – рассказала руководитель работ Татьяна Воробьева. Храм сделан из бетона, который очень редко применялся в начале XX века. Но это не тот классический бетон, который мы привыкли видеть сейчас.
К 1 ноября, к дню рождения преподобномученницы великой княгини Елизаветы и приезду в обитель Святейшего Патриарха Кирилла, должны все успеть. «К пятнице здесь будет опять расти трава и лежать брусчатка». Так и произошло.
Под Покровским собором располагается подземный храм во имя Сил Небесных и Всех Святых.
В нишах храма похоронены пять сестер обители, окончивших свой земной путь в середине прошлого века. Они жили в селе Владычне в Тверской области. Лестничный спуск, ведущий в подземную усыпальницу, расписывал Павел Корин, который назвал свое творение «Путь праведников ко Господу». Работы в подземной церкви завершились только в 1914 г. Храм освятили 26 августа 1917 года.
На фотографии мать Георгия моет полы после строительных работ. Она себе уже приглядела нишу для упокоения. Но после реставрационных работ эта ниша оказалась в алтарной части храма. Теперь мать Георгия не знает, как все получится после ее смерти.
«Белые» и «черные»
И для мирских людей, и для монашествующих главное в обители милосердия – уметь держать баланс. Надо тонко чувствовать, когда слишком прикипел к подопечным и забыл о том, кто тут настоящий Хозяин. У монаха должно быть такое послушание, чтобы в любой момент он смог встать и пойти молиться. «Больными лучше не заниматься монаху. Это такая ответственность, что не бросишь, требует много души и внимания», – говорит матушка Елизавета. Все послушания в обители устроены так, чтобы не совпадать по времени со службами в храме.
Сестра Варвара стала инокиней недавно, на Успение. Ее путь к монашеству был долгий. По возрасту ее уже никто не хотел постригать, но Бог распорядился так, что она все-таки стала монахиней. Ее кредо – никогда не считать себя больной, если можешь ходить и видеть.
В одном из монастырей, в который сестра Варвара собиралась вступить, ей дали послушание ухаживать за парализованной монахиней. «Ой, как вы вовремя к нам приехали!» – сказали ей, когда она высказала желание остаться в этом монастыре. Интересно, что всех сестер обители постригали в Марфо-Мариинском храме обители (он считается больничным, так как раньше в этом корпусе были больничные палаты), а сестру Варвару вместе с еще одной инокиней, в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. Об одном она жалеет, что уже не сможет прожить долгую монашескую жизнь, не успеет узнать все ее чудеса.
Жить духовной жизнью приходится всем, кто входит в дверь обители. Не жить ею – все равно, что не уметь разговаривать на языке этой страны чудес: если не знаешь, какими словами просить о помощи, то…
«Иногда мне говорят «вот, я тут с утра до ночи работаю, а когда же мне духовной жизнью заняться? – рассказывает матушка настоятельница. – Милая, а где же ты ею собираешься заниматься и каким образом? Вот ты сейчас стонешь, что у тебя там много подопечных, у них сплошные проблемы. А ведь это и есть твоя духовная жизнь! С утра проснулся, пообщался с мужем, с детьми, отреагировал на что-то, пришел сюда, а тут они – это и есть твоя духовная жизнь! Духовная жизнь – это то, как мы воспринимаем все события, которые нам даёт Господь. Когда чувствуешь, что тебе не хватает любви, что тебе совершенно не хочется жертвовать собой ради других, как-то ущемлять себя чтобы, например, ехать на другой конец города помогать человеку, у которого, может быть, всё не так уж и плохо, как он представляет, – вот это и есть духовная жизнь. И еще для решения проблем духовной жизни нужен духовник, потому что очень легко сломаться».
Игуменья Елизавета в своей келье. В обычной квартире она прожила всего 15 лет своей жизни. Потом ушла в монастырь недалеко от родной Самары и с тех пор ее дом там, где скажут: монастырь, общежитие медицинского училища сестер милосердия, опять монастырь и наконец, Марфо-Мариинская обитель. «Монах не может без монастыря. Это его дом», – говорит она.
Когда матушка Елизавета жила в Свято-Никольском монастыре под Переславлем Залесским, ее любимым послушанием было работа в паломнической гостинице. «Так хорошо – распланировал день и живи. Что запланировал то и происходит. Моешь, перестилаешь, убираешь. Не надо ни о чем думать. Работы было очень много, но я однажды распланировала свой день, расписала его по секундам, потом в эти секунды укладывалась и получала от этого удовольствие. Не надо было переживать, что я и там и тут не успеваю».
Книги на полках в келье игуменьи монастыря расположены систематически. Эта полка посвящена художественной литературе. «К своему стыду я не читала «Несвятые святые». Сейчас матушка Елизавета читает воспоминания и письма Флоренского.
Вид на детскую площадку из окна детского приюта обители. На площадке обычно гуляют все, кто зашел с детьми в обитель. Полина, мама тройняшек, говорит, что стала по-настоящему счастливой, когда нашла это место: «Тут детская площадка, покой, тишина…» Она с детьми живет на Полянке.
Наказывать неприятно
«Кого-то наказывать мне стыдно и неприятно, – матушка Елизавета признается, что для нее это все равно, что взрослого человека как бы ремнём выпороть. – Моя позиция – надо разговаривать. Монахини и сестры, желающие принять монашество, живут по послушанию. Таких 30 человек. Из них 4 инокини.
После обязательного для всех вечернего правила, сестры по древней монашеской традиции обходят монастырь крестным ходом.
В монастыре 6 сестер монахинь, а всего сестер 30. Послушание есть у всех. Но монашествующие сестры обязаны ходить на все церковные службы. Поэтому у них послушания только в свободное от молитвы время. Остальные сестры, матушка игуменья их называет «белые», обычно бывают только на праздничных и воскресных службах.
Настоятельница матушка Елизавета считает, что если сестра через некоторое время жизни в монастыре просится на месяц в отпуск домой, то значит, она спокойно может прожить и без монастыря: «Это показатель. Монах, как правило, не может вообще жить без монастыря. Даже если он приезжает куда-нибудь, и там что-то происходит весь день, он участвует в каких-то событиях, то как только наступает вечер, он не понимает, почему он здесь находится? Начинает маяться, ему надо срочно домой, ему надо срочно в монастырь. То есть ты себя можешь чувствовать спокойно только тогда, когда ты находишься в монастыре».
Для мирского человека никаких особых правил в обители нет, но на постоянную работу принимаются люди только после собеседования с настоятельницей и только православные, и живущие церковной жизнью. «Вы должны понимать, что сюда приходят не только работать, но служить ближнему и Богу», – обычно так говорит матушка Елизавета тем, кто приходит работать в обитель.
Все мы люди, и в обитель приходят из мира. Бывает, что на сестру жалуются и требуют справедливости. «Приходит кто-то со стороны и говорит: «у вас есть такая сестра, она делает то-то и то-то, грубит, и вообще…». А я-то знаю, какая эта сестра была два года назад, я знаю, что она делает для того, чтобы не быть такой. Конечно, я её тогда не буду ругать. Я её позову, мы с ней побеседуем: «Видишь, опять…»» Через некоторое время ругать уже никого не надо.
«Что такое любовь? Вот для меня это в первую очередь – перед Богом, во вторую очередь – перед людьми, нужно быть таким, каким ты нужен вот этому человеку или таким, каким задумал тебя Господь».
Трапезная обители разделена на «для сестер» и «для трудников». Есть еще кафе, которое тоже зовут трапезной. Там все множество мирского народа, бесконечно приходящего, подвизающегося и помогающего обители может поесть в более привычной для себя обстановке.
Сестра Наталья не сразу полюбила мыть посуду. «Если бы вы знали, какие копья ломались у меня внутри!»
«Вот, настоящее монашеское послушание!» – говорит настоятельница, проходя мимо. Сейчас, глядя как Наталья моет посуду, хочется подносить ей тарелки, пританцовывая от радости.
Белая запертая дверь ведет в… подземный ход под все здания обители. «Вы у детей наших спросите, про него!» – смеется матушка игуменья, имея в виду детей-сирот, которых воспитывает обитель в своем приюте. – У них давняя есть мечта уговорить нашего сторожа отпереть люк в подземный ход и уйти по нему в Кремль. Они даже уговорили. Но сторож пока так и не открыл ничего».
Подземный ход придумала еще Елизавета Федоровна. Теперь уже никто не знает почему. Может быть для того, чтобы приходить незамеченной в отделения, где сестры милосердия ухаживали за пациентами обители, и контролировать их: известно, что Елизавета Федоровна не любила, когда кто-то спал на своем сестринском посту.
Сейчас подземные ходы завалены. Только кое-где есть остатки, и их используют в хозяйственных нуждах. На фотографии – паломническая гостиница обители. В ней обычно останавливаются те, кто приехал на стажировку по социальной работе, или помолиться.
Благочинная сестра Серафима в мемориальных покоях Елизаветы Федоровны
Их не заменит холодильник
В службе работы с просителями всегда экстрим. Приходят бездомные, беженцы, сумасшедшие, обманутые, старики, одинокие мамы с больными детьми, – перечислять можно бесконечно. Главное – это всегда работа с людьми. «И от людей в метро можно устать», – говорит Татьяна Синяева, руководитель службы.
Она считает, что выгорание – это простая физическая усталость. Но все же есть у нее своя печаль, которую приходится нести, как крест. «Я сокрушаюсь, что нас можно с легкостью заменить холодильником. Есть на Западе такая служба. Холодильники на улице стоят. Кто-то кладет в них еду, что может пожертвовать, а нуждающийся забирает ее оттуда, и никому нет дела до того, как можно изменить жизнь этого человека».
«Что такое любовь? Это когда не оцениваешь человека, а принимаешь его таким, какой он есть».
В помещении службы работы с просителями. Для этой службы в обители отдельная дверь. Жизнь тут кипит как нигде в обители. Татьяна Синяева (на фотографии слева) считает что выгорание это не проблема духовной жизни, а простая физическая усталость. «Надо отдохнуть»
Координаты милосердия
Тут всегда разговаривают по телефону. «Здравствуйте, я координатор из «Милосердия». Вам актуально еще повесить карниз? Парень толковый приедет. Виталий его зовут». Служба координаторов добровольцев «Милосердия» распределяет тех, кто решил быть добровольцем к тем, у кого есть просьба о помощи. Есть отдельные координаторы по больницам, по перевозкам, по округам Москвы.
«Юрий Трифонович, я нашла девушку, которая согласна вам помогать по утрам в четверг. Завтра можно к вам зайти, чтобы познакомиться? В какое время лучше?»
«Ищу человека» – этот древний девиз смело можно вывешивать на двери службы в полуподвальном помещении обители. Всего добровольцев 1500. Но найти нужного туда, куда нужно – целое дело.
«Кирилл Владимирович? Это координатор по перевозкам из милосердия. Вам удобно разговаривать сейчас?»
Обычно добровольцы – это люди молодых или средних лет. Но бывает, что приходят женщины пожилого возраста. Они хотят работать именно в обители, и только у Елизаветы Федоровны. Некоторые из таких становятся постоянными помощниками службы.
Оля сидит в кафе-трапезной и рассказывает о том, что работа в службе работы с просителями приносит ей радость. «У нас очень интересно. Всегда что-то происходит. К нам часто приходят просто за продуктами, малообеспеченные семьи. Продукты ведь надо откуда-то брать? Недавно один мужчина пожертвовал нам 100 кг. разных продуктов. Или вот еще есть одна подопечная – она цирковая артистка». Оля с мужем недавно стали родителями, взяли опеку над девочкой из детского приюта обители.
Очень странное место
«Как это со мной произошло, я не знаю. Очень переживала», – Алина только две недели работает координатором добровольцев в добровольческой службе при Марфо-Мариинской обители. Она и раньше «доброволила», на безвозмездной основе. Две недели назад, по телефону духовник ей говорит: «А ты знаешь, освободилось место координатора в службе Милосердие, ты попробуй. «Я сказала «нет». А он стал мне говорить, как на самом деле это будет здорово. Ну не буду же я духовнику перечить!» У Алины есть профессия, на тот момент она искала себе по профессии работу. «Ну, ты сейчас же ничего еще не нашла? Вот и пойди туда», – сказал духовник.
«Внутри меня все сопротивлялось, я наматывала круги вокруг храма и плакала, но непонятно почему первые несколько дней в храм не заходила. Однажды при мне кто-то, вечером, сокрушаясь, сказал, что за весь день «я к Елизавете Федоровне не подходила». И тогда я подумала, что надо бы в храм зайти. Стала каждый день в храм заходить вечером и постепенно успокоилась. И странно – больше всего я боялась, что на этой работе не смогу заниматься тем делом, которое больше всего люблю, что мне не хватит на это времени, но сейчас понимаю, что времени мне хватает вполне. Скорее на той работе, которую я искала и не нашла я бы не смогла заниматься этим делом совсем. А тут могу. Удивительно…»
Служба работы с просителями. С подопечными службы «Милосердие» работать не просто. «Они могут воспринимать помощь как должное, предъявлять свои права, – рассказывает настоятельница матушка Елизавета. – «Разве мы им что-нибудь должны? Почему они скандалы устраивают?», иногда спрашивают у меня сотрудники». Матушка считает, что все эти вопросы и проблемы – на самом деле просто нормальная духовная жизнь, которой и должен жить человек
Обитель – очень странное место. Там всегда может получиться то, о чем думали, как о безнадежном деле, и часто то, о чем даже не думали, как о работе, неожиданно дается не просто с трудом, а заводит в тупик неразрешимых проблем. За две недели Алине поступило около 50 просьб. Недавно она нашла водителя одной бабушке. «Представляете, ее надо было из Электростали в Домодедово к 6 утра привезти!» Даже рассказывая про это, Алина морщится, как от боли. «Как вообще человеку такое предложить! Но буквально с первого раза нашелся водитель!».
«Что такое любовь? Сейчас я понимаю, что очень важно в человеке видеть душу и ее полюбить».
Анна Прищенко – руководитель детского сада для детей с ДЦП при Марфо-Мариинской обители: «Что такое любовь? Я думаю, что это полная отдача своих личных чувств, эмоций, действий, не за что-то, а вопреки».
В Медицинский центр реабилитации для детей с ДЦП при Марфо-Мариинской обители часто приходят родители, изнуренные невозможностью отдохнуть, отойти хоть на часок от своего чада. Для них в обители и создали группу дневного пребывания, детский сад, в котором детки с диагнозом ДЦП не просто пребывают, но еще и проходят различные развивающие курсы и занятия.
Каждый день в группе дневного пребывания для детей с ДЦП при Марфо-Мариинской обители происходят чудеса. Анна Прищенко, руководитель детского сада утром подходит к скульптуре Елизаветы Федоровны и просит у нее, чтобы ничего страшного в этот день с детьми не произошло. «Наши дети склонны к эпилептическим припадкам. И каждый раз, в конце дня я благодарю Бога за то, что день закончился благополучно».
У раки с частичкой мощей святой игумении монастыря, всегда жизнь
Воспитательница пришла в детский приют обители. Дети готовятся к празднику и в приюте переполох
За дверцей обители есть все, что надо для жизни: дворец, волшебные аттракционы, счастливые дети и суетливые взрослые. Есть храм и есть любовь. Как там все это живет, за один репортаж не расскажешь. Пройдите медленно по большой Ордынке, и вы заметите маленькую дверцу. Войдите в нее, и…
