Сын слепого бедняка
Священномученик Василий (1887-1937) рос в бедной семье. Его отец Никита сильно болел и полностью лишился зрения, а маме часто приходилось оставаться без обеда, чтобы накормить ребенка. Но родители мальчика не падали духом и твердо верили, что Господь поможет поставить их сына на ноги. Вскоре Вася стал прислуживать в алтаре.
Как-то в сельскую церковь приехал местный епископ. Васе тогда было 14 лет. Добрый епископ взял его с собой в Шадринск и устроил на учебу в духовное училище на казенный счет.
Дружная семья
В Шадринске Вася встретил свою вторую половинку: Юля Конева была дочкой священника из Иркутской губернии и получала образование в музыкальном училище. Молодые люди повенчались. В 27 лет выдающегося выпускника Василия Максимова рукоположили в священный сан и направили служить в Шадринск.
У Максимовых было трое детей, и жили все очень дружно. Но это не был закрытый дом, где есть свои и чужие. К отцу Василию постоянно шли люди, странным образом не нарушая семейной атмосферы, а как-то даже дополняя ее.
Смерть молодой жены
В 1927 году в тридцатидвухлетнем возрасте скоропостижно скончалась матушка отца Василия Юлия. Старшей дочери Маше было 10 лет, Нине – 4 года, а младшему Коле не было и двух лет.
О. Василий долго не мог найти покой. Первые дни он, как только дети укладывались спать, уходил из дома на могилу жены и молился там до утра.
Поменялся домами
В конце 1920-х годов в селе Кабаново, где служил в то время о. Василий, был большой пожар, и несколько семей остались без домов. Отец Василий отдал свой большой дом погорельцам, а сам с тремя детьми перешел жить в чей-то из прихожан маленький дом на краю деревни. Но отец Василий не захотел обременять добрых людей долгое время и перешел жить в церковную сторожку.
«Любовь покрывает множество грехов»
У отца Василия был очень дружный приход. Так получилось, что и батюшка все силы отдавал людям, и люди отвечали ему взаимностью. Всей общиной платили и церковный налог. Это дало возможность так долго служить даже и в советское время.
В 1935 году о. Василий заболел туберкулезом. Врачи утверждали, что даже если прямо сейчас начать хорошо питаться и лечиться, жить отцу Василию недолго.
Когда люди узнали о тяжелом состоянии здоровья своего пастыря, понесли ему домой продукты. Даже образовалась очередь: прихожанам пришлось распределить между собой порядок, кто и в какой день какие продукты приносит для батюшки. И вскоре после проявленной заботы и щедрости прихожан священник полностью выздоровел. Наверняка помогли не одни лишь продукты – помогла любовь. Врачи подтвердили факт полного выздоровления о. Василия от страшной болезни, но объяснить его по-медицински не смогли.
Нелепое предложение
В 1937 году начались массовые аресты священнослужителей. Представители власти предложили отцу Василию, чтобы он оставил свое служение и устроился артистом в театре – у о. Василия был очень красивый голос и великолепная дикция. Батюшка ответил, что это предложение для него совершенно нелепое. И стал готовиться к аресту. Просматривая свои записи, первым делом сжег самую дорогую для него вещь – дневник покойной жены.
В последний раз
В ночь с 22 на 23 августа 1937 года в сторожку отца Василия пришли сотрудники НКВД. От шума дети проснулись и увидели, как их отца уводят незнакомые люди в форме. В последний о. Василий обнял своих детей. Когда сотрудники НКВД вышли с батюшкой из дома, один из них силой закрыл двери и подпер палкой, чтобы дети не смогли выбежать за отцом. Перед тем, как сесть в машину, батюшка попросил разрешения сходить на могилу жены и помолиться. В последний раз он поцеловал крест на ее могиле.
Все происходящее видела из своего окна девица Евфимия, живущая при храме. Как только о. Василия увезли, она побежала к его детям. Евфимия заботилась о них как о своих родных.
Заключение
Отец Василий был отправлен в заключение в Орехово-Зуевскую тюрьму. Нашлись лжесвидетели, которые дали необходимые для следователей показания. На допросе батюшку обвиняли в контрреволюционной агитации, в материальной поддержке освободившихся из заключения священников, в негативном отношении к существующему государственному строю. Священник себя виновным не признавал.
В начале сентября 1937 года дети и Евфимия собрали батюшке передачу. Дочь Нина приложила к ней записку: «Пальто, шарф, кепка, два полотенца, зубная щетка, мыло простое и духовое и мыльница, зубной порошок, футляр для щетки, две пары белья, вязаная рубаха, калоши.
Папочка! Мы здоровы. Мы учимся хорошо, о нас не беспокойся.
Папочка, мы тебя все целуем – Нина, Коля, Маруся. Ото всех поклон».
Получив от Евфимии передачу, отец Василий написал ответ на другой стороне записки: «Дорогие мои и милые! Обо мне не беспокойтесь. Я здоров. Все в порядке. Дело еще не окончено. Учитесь хорошенько. Кто назначен на мое место или нет? Живите тут, никуда не уходите. Евфимии спасибо. Целую всех. Благословляю. Бог да хранит вас. 12 сентября 1937 года».
Расстрел
В скором времени отец Василий был переведен в московскую тюрьму. Следствие было стремительным: 22 сентября тройка НКВД приговорила отца Василия к расстрелу и на следующий день батюшку расстреляли и погребли в безвестной общей могиле на полигоне Бутово под Москвой.
