Вера Дробинская поделилась с нами секретом, который помог ей пережить кризис. Этот метод работает и сейчас. Мы решили, что самое время о нем напомнить.
Вера Дробинская с детьми Фото с сайта materinstvo.ru
Вера Дробинская, приемная мама, Астрахань:
В кризис1998 года нам пришлось туго. Я тогда работала врачом в поликлинике, зарплата – слезы. У моей сестры был грудной ребенок, муж у нее серьезно болел, ситуация была очень тяжелая. Мы дружили с адвентистами, им пастырь постоянно напоминал о том, что нужно отдавать десятину, десятую часть своих доходов отдать Богу.
А какая десятина может быть, если самому есть нечего? Но адвентисты были упрямые, они говорили: «Вы не понимаете! Десятина – лучший способ избавиться от финансовых проблем». Эта мысль стала меня мучить, и в какой-то момент я решила, что так и буду делать. Ко мне присоединилась сестра, она и мужа уговорила, потом к нам присоединились еще двое друзей.
Муж сестры был неверующим, и ни в какую церковь деньги отдавать не хотел. И мы решили помогать тем, кому хуже, чем нам. Мы тогда помогали палате отказников в областной больнице. Скидывались деньгами и просто отдавали их заведующему, знали, что он хороший, надежный человек, покупал отказникам памперсы и прочее необходимое.
Мы стали помогать детям и поняли, что им нужна семья, в детском доме их ничего хорошего не ждет. Многие из них там умирали.
Позже мы оттуда взяли нескольких детей под опеку. Выбирали самых тяжелых, чтобы их спасти. Сейчас у меня семь детей. Правда, двое уже совершеннолетние, но живут с нами. Старшая дочь учится на повара, сын – на автомеханика.
Но мы про десятину, да? У нас образовалась группа людей, которые каждый месяц аккуратно отдавали ровно десятую часть своих доходов. И материальное положение у нас стало выравниваться. Причем, началось это практически сразу. Нужда ушла. Я бы не сказала, что мы стали жить богато, но на все необходимое деньги были, мы справлялись с жизнью.
Потом в государстве улучшилась социальная политика, опекунам и усыновителям стали платить пособия, раньше-то никаких пособий не было, какой-то мизер, причем и его то забывали выплатить, то не перечисляли. А потом вдруг стали платить.
Десятина в любой кризис выжить помогает. У меня было четкое ощущение, что мои доходы и мое финансовое положение – больше не моя забота. Я поняла, что для того чтобы выжить, денег нужно не так много. А когда мы привыкаем к благополучию, к достатку, то боимся что-то потерять, боимся нищеты.
Я отдаю, потому что это нужно. Когда человек начинает видеть других людей, все налаживается.
Сейчас я все меньше борюсь нищеты. Раньше сильно боялась – вдруг станет нечего есть? Или случится какой-то катаклизм и придется убегать, а у меня дети маленькие, больные все. Сейчас я уже практически не боюсь трудностей, лишних вещей старюсь не иметь, многое уже поручаю детям.
Конечно, сейчас у нас поспокойнее, чем в Москве. В Москве больше паники, она больше зависит от финансовых колебаний. У нас в городе несколько рынков, я в основном там все покупаю, простые продукты оптом – картошку, муку, импортного я практически не замечаю.
Сейчас люди забывают про благотворительность, и это начинает в обратную сторону работать – материальное положение ухудшается. В период благополучия мы кажемся себе такими непотопляемыми, но это иллюзия. Если мы все вспомним о тех, кому хуже, все наладится. А найти, кому помочь, всегда можно: благотворительный фонд, церковь, кто-то из тех, кто рядом, кому хуже, чем вам.
