– Леонид Михайлович, когда было легче лечить людей – в советское время или сейчас?
– Мне советское время очень нравится. Оно было не очень богатое, но все было удобно. Для меня важны не только доступность и качество медицинской помощи – очень важно удобство. Все было сконцентрировано: допустим, пришел взрослый с ребенком в поликлинику, и по тем условиям в поликлинике для лечения все было: и физиотерапия, и рентген. Первичное звено не испытывало кадрового дефицита. Все было спокойно и размеренно.
Сегодня происходит дисбаланс. Наблюдается дефицит кадров – есть поликлиники, где не хватает педиатров, их нагрузка возрастает. Вместо 800-900 человек на одного врача – по полторы-по две тысячи. Это, конечно, очень много.
Новые веяния – организация центральной поликлиники, а вокруг ее филиалы – не знаю, насколько нужны, насколько это делает удобным для населения доступ к лечению.
– Как вы думаете, сейчас можно вернуть прежнюю систему или это уже невозможно?
– Вернуть сложно, конечно, но можно.
– Если бы у вас была возможность, как бы вы выстроили систему здравоохранения в России?
– Чтобы она была удобной – для пациентов и для медиков.
– Что самое удивительное в профессии врача, а что – самое тяжелое?
– Самое удивительное – удовлетворение, которое ты получаешь, когда ребенок был в очень тяжелом состоянии, и вот он бежит с улыбкой к маме и папе. Это удивительное и самое приятное. Самое тяжелое – когда невозможно этого сделать, и не потому, что мы не знаем, как.
– Часто ли у вас просят помощи лично, и всегда ли возможно ее оказать?
– Помощи просят многие – я стараюсь помогать всем, но иногда не получается. И я грущу от этого. Есть вещи, которые выше моих сил.
– «Выше ваших сил» – что это значит?
– Это значит, что человечество еще не придумало нужный способ лечения в конкретном случае.
– Какие качества обязательно должны быть у врача?
– Доброта и профессионализм.
– Можно ли как-то понять, получится ли из абитуриента именно такой врач, когда он поступает в медицинский вуз?
– К сожалению, нет четких критериев, по которым можно было бы сказать: «Вот из этого студента выйдет хороший доктор». И обучение в институте – не показатель того, какой доктор в итоге из студента получится.
Есть студенты, которые учатся на троечки-четверочки, но становятся прекрасными врачами, а есть студенты, которые учатся на пятерки, но прекрасных врачей из них не выходит. И это тоже – не четкая параллель. Это что-то внутри человека – если есть, то есть.
– Идеальные отношения врача и пациента – какие? В последнее время скандалы между врачом и пациентом – не редкость.
– Мы сейчас в Национальной медицинской палате занимаемся этим вопросом. Уже создана система независимой профессиональной экспертизы, третейских судов, досудебного разбирательства.
Мы будем вводить в России обучение конфликтологии. Она очень нам необходима, чтобы конфликтов между врачами, пациентами и их родственниками было меньше, чтобы меньше конфликтов было в коллективах.
Конфликтология сегодня выходит у нас на первое место – этому Национальная медицинская палата уделяет огромное значение.
– Сейчас перед обществом стоит множество проблем медицинского характера – и необходимость развивать паллиативную помощь, и борьба с эпидемией ВИЧ, и лечение редких болезней. Как в решении этих проблем могут поспособствовать обычные пациенты и рядовые врачи?
– Пациенты – очень просто. У нас нет ответственности пациента за свое здоровье. Это необходимо решить на законодательном уровне, это важно. От врача же нужна квалификация, которая в целом требует улучшения.
– А как заставить пациента отвечать за свое здоровье законодательно?
– За рубежом это решается очень просто – там каждый человек застрахован. И если человек поступает в больницу с хронической болезнью, а доктор видит, что пациент эту болезнь не лечит, то стоимость страховки для него повышается. И люди поэтому очень четко выполняют назначения врача. У нас такой страховой медицины, к сожалению, нет. Но что-то делать надо.
– Вы сейчас сами лечите или только администрируете?
– Я сейчас меньше оперирую, но продолжаю лечить. Занимаюсь всеми тяжелыми пациентами. Когда больные поступают, мы с коллегами обсуждаем всех больных в процессе, то есть я не отхожу от лечебной работы.
– Вы сами летаете ли вместе с мобильной бригадой врачей, которая помогает детям в зонах военных конфликтов и стихийных бедствий?
– Да. Но сейчас передаю свои обязанности – учу молодых коллег. Сегодня бригада уже может работать без меня. Последние две поездки проходили без моего участия, но связь с моими помощниками была постоянная (по интернету и по телефону), как будто бы я там, где они, вместе с ними.
– Сколько детей вы спасли, сколько их прошло через ваши руки?
– Никогда не считал.
– Чем вы можете гордиться?
– Гордиться могу тем, что я никогда не врал ни себе, ни окружающим.
– Этому как-то можно научиться?
– Меня никто этому не учил. Этому научиться невозможно.
– Бывает ли так, что человек и врач в вас конфликтуют?
– Нет, не бывает. Я даже не понимаю, о чем вы спрашиваете.
– Вам когда-нибудь бывало по-настоящему страшно? Как вы этот страх преодолевали?
– Никогда не было страшно. Когда возникали ситуации общения с террористами во время захвата заложников на Дубровке, в Беслане – я работал. А когда ты работаешь, тогда не страшно.
Справка
Леонид Михайлович Рошаль – президент НИИ неотложной детской хирургии и травматологии, профессор, доктор медицинских наук. Автор и соавтор более 250 научных работ и 7 книг. Основные сферы деятельности – неотложная хирургия и травматология, медицина катастроф, организация здравоохранения.
Президент Национальной медицинской палаты, руководитель отделения неотложной хирургии и травматологии Научного центра здоровья детей РАМН, член совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, председатель Международного комитета помощи детям при катастрофах и войнах, эксперт Всемирной организации здравоохранения, член совета директоров Международной ассоциации неотложной помощи и медицины катастроф, член Ассоциации детских хирургов мира, Британской ассоциации детских хирургов и Международной ассоциации неотложной помощи и медицины катастроф. Награжден орденами Мужества, «Защитник свободной России», «За заслуги перед Москвой», «Петра Великого первой степени», «За возрождение России. ХХI век», «Золотой Крест», «Слава России», святой праведной Иулиании Лазаревской, Ломоносова, «Золотая звезда славы», «Гордость России», премией Людвига Нобеля (2010).
Титулы: «Национальный герой», «Человек 2002 года», «Гордость России», «Россиянин года». В 2005 году получил звание «Европеец года». В 2007 году номинирован на Нобелевскую премию Мира.
«Детский доктор мира» – такой титул присвоили Рошалю журналисты в 1996 году.
Доктор Рошаль – президент Международного благотворительного фонда помощи детям при катастрофах и войнах. Он первым в мире инициировал создание мобильных специализированных хирургических бригад для оказания помощи детям в горячих точках. Сначала при фонде было сформировано две таких бригады, в которые вошли детские хирурги, реаниматологи, травматологи и анестезиологи Московской детской больницы неотложной помощи № 20. В 2006 году Фонд приступил к увеличению числа и расширению географии таких бригад в России. В их состав входят детские хирурги, реаниматологи, анестезиологи, нейрохирурги, комбустиологи, педиатры. К настоящему времени бригады созданы в 33 регионах России.
Специалисты этих мобильных бригад работают добровольно и бесплатно. Они помогают детям в разных странах мира.
Фото: Павел Смертин
