Мы продолжаем прогулки по старой меценатской Москве. Сегодня наш путь лежит к Куракинской богадельне на улице Новая Басманная.
Сейчас улица Новая Басманная территориально относится к Центральному Административному Округу. Если хочется погулять по старой Москве, лучше места не придумаешь. Городские усадьбы с садами, особняки XVIII-XIX веков, один из самых красивых московских частных дворцов. Здесь же стоит уникальное для XVIII века здание. Первая в Москве военная богадельня, названная по имени своего создателя Куракинской. Но если сейчас Новая Басманная – это центр столицы, то в XVIII веке эта улица была выездом из города. Кто и почему рядом с дворцами и особняками решил построить богадельню? Почему заведение милосердия, дом для бедных на окраине Москвы был построен так пышно и парадно? Об этом и многом другом, гуляя маршрутами милосердия, говорим с Рустамом Рахматуллиным.
– Зачем князю Куракину понадобилось строить военную богадельню?
– Александр Борисович Куракин, живший в первой половине XVIII века (не путать с его внуком и полным тезкой, знаменитым «бриллиантовым князем»), исполнял таким образом завещание отца, знаменитого сподвижника Петра I князя Бориса Ивановича Куракина.
Из завещания следует, что еще «пред многими годами», то есть давно, Борис Иванович дал обет перед образом святителя Николая, стоявшим в часовне при богадельне у Ильинских ворот Китай-города, построить церковь Никольского посвящения и при той церкви «покои, принадлежащие к содержанию шпиталя» (госпиталя). Куракин завещал приобрести для госпитальной церкви тот самый образ, а если не сыщется, то взять икону из своего дома.
– Как публика отнеслась к начинанию князя?
– Это было первое частное благотворительное заведение. Известно, что Александр Борисович Куракин получил участок на Новой Басманной безвозмездно. Однако это было не столько знаком уважения к памяти и воле завещателя, сколько поощрением застройки Новой Басманной улицы, лежавшей за чертой тогдашнего города.
– Чем с архитектурной точки зрения ценен этот памятник?
– Куракин завещал строить церковь и покои «с доброю архитектурою», «по чужестранному обычаю» и «со всякою магнифиценциею» (прекрасностью). Церковь должна была быть «токмо маленькая, по препорции, архитектора доброго». По литературным сведениям, проект был прислан из Парижа, но из завещания это не следует. На строительство было завещано 20.000 рублей, «а ежели того мало», то 30.000.
Строительство шло в 1731 – 1742 годах, то есть памятник принадлежит эпохе аннинского барокко, и лишь завершение работ пришлось на царствование Елизаветы. Сохранившийся П-образный корпус госпиталя выполнен в сдержанно-барочных формах. Эти формы частично сохранялись до нашего времени, частично восстановлены реставраторами в последние годы. На всех фасадах в уровне первого этажа мы видим барочные наличники окон (второй этаж появился позднее).
Особенно замечательна была Никольская церковь, стоявшая в центре парадного двора и соединенная с домом. Церковь была снесена в 1930-е годы, на ее месте зияющая пустота. Отказавшись от ее воссоздания, реставраторы не смогли справиться с решением центральной части фасада богадельни. Входной портик храма, обращенный к воротам, зрительно трактовался как главный вход в богадельню. Портик был украшением изогнутого главного фасада церкви. Этот изгиб напоминал алтарную апсиду, но был обращен на север и служил притвором. Исследователи отмечают связь этой архитектуры с архитектурой римской церкви Сан Карло у Четырех Фонтанов – шедевра Карло Борромини. Сохранился аналог Никольской церкви – в подмосковной усадьбе Куракиных Ельдигино. Аналог, однако, упрощенный.
Важно, что Куракинская богадельня была частью парадного ансамбля Красных ворот, включавшего целый комплекс барочных сооружений – сами Красные ворота, императорский Запасный дворец с церковью (неузнаваемо перестроенный в советские годы офис РЖД) и церковь Петра и Павла на Новой Басманной улице. Все вместе образовывало торжественное преддверие старой Москвы со стороны новой – петровской Яузы, или наоборот, преддверие новой на выезде из старой.
– Кто жил в богадельне и на каких условиях?
– Борис Куракин завещал «быть двенадцати персонам шпиталя, всем из дворянства или из других пород, токмо бы из офицерства; а ежели каким случаем не наберется, то из солдатства, которые есть из шляхетства». Все они должны были быть люди «старые, древние или раненые».
Надо знать, что Новая Басманная слобода называлась иначе Капитанской и была заселена офицерами петровской армии, так что выбор места для военной богадельни неслучаен.
Об условиях содержания «шпиталистов» говорит Регламент будущего заведения, приложенный к завещанию. Каждому полагалось «по каморе с кроватью, столами, стулами». Замечательно требование князя: «А особливо постели так были б поделаны комодны, как бы мне самому иметь». Куракин предписывал питание мясом и птицей в постные дни и рыбой – в скоромные; пиво для «шпиталистов» и квас для служителей; мед по праздникам и вино на каждый день; посуда и приборы имели быть оловянными. Столовое и постельное белье надлежало переменять часто. В комнатах должны были иметься подсвечники, чернильницы и полотенца. «Шпиталисту» полагались летний и зимний кафтаны, шесть рубах и две пары башмаков на год, летняя шляпа и зимняя шапка.
– Вменялось ли им в обязанность работать? И чем вообще можно было заниматься в богадельне?
– Регламент Куракина требовал от призреваемых только ночевать дома и ходить к заутрене, обедне и вечерне. Для прогулок позади богаделенного дома был сад.
– Что-нибудь известно о служителях домового храма св. Николая?
– Согласно Регламенту, причт госпитальной церкви составляли два черных священника и черный диакон. Все жили при богадельне в отдельных комнатах с библиотеками.
– Кто финансировал богадельню?
Попечителями оставались князья Куракины. К слову, соседнее владение – Новая Басманная, 6 – было княжеской усадьбой, прекрасный усадебный дом с фамильным гербом во фронтоне построил князь Степан Борисович Куракин в конце XVIII века. Князь Федор Алексеевич в 1902 году надстроил богаделенный дом вторым этажом и выстроил новую ограду по улице. Тогда архитектура богадельни приобрела псевдоклассический характер.
– Как в советский период истории использовался этот памятник?
– До 1980 года это был жилой дом. Расселенный, он долго пустовал, за исключением нескольких помещений. В 2000-е годы здесь расположился Московский дом национальностей.
