Странное поведение молодой матери
Еще в 2004 году журнале Critical Care Nurse была опубликована статья, содержавшая удивительную, но реальную историю. Женщина из Вьетнама родила ребенка в американской больнице. У младенца было диагностировано серьезное заболевание, и поэтому он нуждался в длительном врачебном внимании и сестринском уходе.
Пока женщина находилась в больнице, она ухаживала за ребенком, помогая медсестрам кормить его, менять пеленки, однако те заметили, что мать не проявляла к новорожденному теплоты.
Когда же ее выписали, в течение длительного времени ни сама она, ни ее муж не навещали малыша, что чрезвычайно обеспокоило коллектив медиков.
Разобраться в ситуации помогла медсестра из другого отделения, знакомая с культурой Вьетнама.
Оказалось, что жители этой страны верят в то, что новорожденные дети привлекают к себе разных духов, в том числе злых, а присутствие родителей возле ребенка усиливает это влечение. Поведение пары из Вьетнама, воспринимаемое как равнодушие и безответственность американским медицинским персоналом, было на самом деле продиктовано горячим стремлением избавить своего ребенка от злого духа, несущего с собой болезнь.
Меньшинства и женщины не уверены в себе
В современном мире большие этнически однородные сообщества постепенно уходят в прошлое, и тема межкультурного взаимодействия становится чрезвычайно актуальной в самых разных сферах нашей жизни. Что же касается медицины, то здесь от уровня взаимопонимания врача и пациента зависит здоровье и жизнь людей.
В культурную компетенцию врача входит и способность понимать и уважать индивидуальные особенности конкретного пациента. Без такого рода знаний и навыков невозможно достичь хорошего уровня взаимопонимания и доверия, а без этого помочь пациенту бывает очень непросто.
Особенно тщательно этот вопрос изучается в США, население которых представляет собой «плавильный котел» не только множества этносов, но и рас, религий, традиций, и взаимопонимание разных групп – это не только залог гражданского мира, но и необходимое условие надежной работы всех социальных институтов, здравоохранения – в первую очередь.
Исследования, однако, демонстрируют, что здесь не все благополучно. Например, вот эта работа ученых Стэнфордского Университета показывает, что чернокожие мужчины предпочитают записываться на прием к чернокожим же врачам, считая, что они лучше поймут проблемы человека своей расы.
Интересно, что и для самих врачей характерна некоторая неуверенность в своей способности ответить на нужды разнообразных пациентов. Так, например, по данным одного из ранних исследований на эту тему, те врачи, которые сами принадлежат к меньшинствам, склонны к выбору места работы там, где на прием к ним придут такие же, как они, пациенты, а также люди не самого высокого социального и финансового положения с полагающейся им государственной медицинской страховкой.
Интересно, что хотя женщины никак не являются меньшинством, они в большинстве своем дали точно такой же ответ на вопрос о предпочтениях.
Не исключено, что это происходит в том числе и потому, что они опасаются несколько снисходительного отношения к женщине-профессионалу со стороны состоятельных и уверенных в себе граждан.
Авторы недавнего масштабного исследования, проведенного группой экспертов Healthgrades, сообщают, что 31% опрошенных ими врачей оценивают культурную компетенцию как необходимый элемент медицинской подготовки, который влияет непосредственно на качество оказываемой ими помощи пациентам.
Самооценка не совпала с оценкой
Healthgrades – американская компания, которая собирает информацию о врачах, клиниках, больницах и прочих государственных и частных организациях, работающих в области здравоохранения. В их базе данных – три миллиона врачей и организаций, и компания сделала ее доступной для всех, проживающих в стране, на своем интернет-портале.
Эксперты Healthgrades опросили 831 врача. Все респонденты были из Соединенных Штатов, но отличались друг от друга по возрасту и профессиональному стажу.
У врачей спросили, влияют ли такие индивидуальные особенности пациента, как, например, язык, раса, пол, религия, на качество оказываемой ими медицинской помощи. Более половины – 54% – ответили на этот вопрос отрицательно. Те же, кто ответил положительно, назвали язык в качестве основного затруднения в лечении пациента.
Исследователи опросили не только врачей, но и тех, кто является потребителями их услуг. 10% от количества респондентов не европеоидной расы сообщили, что не получили адекватную медицинскую помощь и связали это со своими индивидуальными характеристиками.
Примечательно расхождение в оценках между врачами и пациентами.
Когда врачей спросили, как они оценивают свою культурную компетентность, 87% из них выбрали вариант «превосходная» или «очень хорошая». При этом только 68% пациентов не европеоидной расы поставили врачам такую же высокую отметку. Очевидно, что часть врачей несколько переоценивает качество своей помощи тем, кто происходит из иной культурной среды, чем они сами.
При этом 31% респондентов-докторов признали, что уровень их культурной компетентности оказывает влияние на их профессиональную адекватность «сильно» или «в определенной степени».
Интересно и то, что большую часть от этих 31% составили молодые врачи с профессиональным стажем менее 10 лет, в то время как врачи со стажем более 20 лет, скорее, имели тенденцию не придавать такого большого значения своей культурной компетентности.
Эта разница между поколениями проявилась и в ответе на вопрос, нужна ли врачу дополнительная подготовка для того, чтобы повысить качество помощи культурно отличным пациентам.
55% молодых врачей ответила на этот вопрос положительно. Они также сообщили, что с радостью бы воспользовались возможностью повысить свои культурные компетенции, чтобы лучше помогать людям иной расы, этнической группы, с иной социальной и гендерной психологией.
63% врачей, проработавших в этом качестве 20 лет и более, вполне довольны собой и не выказывают рвения к дополнительному обучению.
Культурное смирение
Один из авторов исследования, заместитель декана отделения мультикультуризма в Университете святого Георга доктор Арлетт Херри, считает, что, несмотря на преподавание в медицинских школах и колледжах основ культурной компетенции в качестве обязательного предмета, говорить о том, что в этой области все обстоит хорошо, было бы преждевременным.
«Параметры культурного разнообразия очень подвижны, поэтому обеспечение полной инклюзивности и равноправия в сфере здравоохранения означает, что медицинские работники, организации и вся система в целом должны постоянно исследовать все новое, что появляется в этой области», – говорит она.
Помимо понятия культурной компетентности (cultural competency) есть еще понятие cultural humility, которое можно перевести на русский язык как «культурное смирение» или «культурная скромность», а некоторые российские специалисты переводят это словосочетание как «культурная беспристрастность».
О чем именно идет речь?
Дело в том, что культурные барьеры между врачами и пациентами возникли не на пустом месте, они в значительной мере объясняются горькими страницами в истории медицины, например такими, как исследования безопасности вакцин в интернатах для людей со сниженным интеллектом и в странах третьего мира или знаменитое исследование сифилиса в Таскиги (Алабама, США).
В рамках работы проводились опыты на бедных темнокожих мужчинах с целью исследовать все стадии заболевания сифилисом. В исследовании принимали участие 600 мужчин, 200 из которых не были больны сифилисом. Исследователи игнорировали такое важное условие, как информированное согласие участников, и объяснили им, что их будут лечить от «плохой крови» в обмен на питание, медицинское обследование и, в случае смерти, выплаты на погребение.
К 1947 году стандартным методом лечения сифилиса стал пенициллин, но больным не сообщали об этом. Участников исследования не только не лечили пенициллином, но следили, чтобы они не получили доступ к лечению в других больницах. Исследование продолжалось до 1972 года, когда утечка в прессу привела к его прекращению. В результате многие люди пострадали и даже умерли от инфекции, а также заразили своих жен, и у многих дети родились с сифилисом. В 1997 году президент США Клинтон принес официальное извинение пострадавшему социуму.
Как считает Арлетт Херри, медицинские работники должны знать о том, что такие серьезные нарушения профессиональной и просто человеческой этики в истории медицины случались, и они отнюдь не играют на безусловное доверие пациента врачу. Здесь как раз уместно проявить культурное смирение (или культурную беспристрастность), не ожидая автоматического доверия, а зарабатывая его вновь и вновь своим отношением к пациенту.
А что у нас?
В России, несмотря на огромное культурное разнообразие нашего населения и большой поток трудовой миграции из ближнего зарубежья, разговор на эту тему только начинается и идет пока не особенно активно и в основном в академической сфере.
В популярной прессе можно встретить рассказы пациентов, недовольных тем, что врачи-иностранцы плохо понимают их в силу ограниченного знания русского языка.
Вот пример из Хабаровска: «„В поликлинике № 5 в Хабаровске новый врач-уролог с трудом говорит по-русски. И таких примеров немало«, – рассказал хабаровчанин». А вот положительный пример в том же городе:
«„У нас в поликлинике 10-й больницы работает окулист-иностранец. Очень внимательно выслушал меня, осмотр был тщательным – как будто в частной клинике«, – отметила Ольга».
К сожалению, достаточно серьезной остается проблема медицинской помощи трудовым мигрантам. Упор в ней, как правило, делается на то, чтобы не допустить трансграничного переноса инфекционных заболеваний. Это, безусловно, важно, однако заботу о себе, как о конкретном человеке, а не маленькой частице потока в таком подходе почувствовать очень трудно. И здесь, скорее, приходится вести речь о защите элементарных социальных прав и только потом – о культурной компетенции медицинских работников, которая, однако, все в большей степени становится неотъемлемой частью квалификации врача в современном мире.
Источники:
Importance of Cultural Competence
What is cultural competency, and why is it crucial to healthcare?
Коллажи Дмитрия Петрова с использованием кадров из американского сериала «Скорая помощь», 1994 год и фотохроники ТАСС
