Какие книжки покупать детям? Что читать с ними в кругу семьи? Беседуют протоиерей Аркадий Шатов и преподаватель, переводчик, литературный редактор Ксения Алексеевна Вдовиченко. Расшифровка пятой передачи радио Радонеж — из цикла «В кругу семьи».
| Вдовиченко Ксения Алексеевна закончила в 1989 году филологический факультет МГУ. 10 лет работала учителем литературы, сначала в государственной школе, затем в православной гимназии. Является одним из авторов программы по литературе для средней школы, по которой преподается литература в традиционной гимназии, и автором учебников-хрестоматий к этой программе. Преподает в православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете. Занимается переводами богословской литературы. Редактирует филологические издания в издательстве ПСТГУ. У Ксении Алексеевны двое дочерей 7 и 6 лет. |
Отец Аркадий: Чтение вслух сейчас как-то незаслуженно забыто. Еще лет 15 тому назад я в письме к отцу Павлу Троицкому спрашивал у него, стоит ли во время трапезы читать детям? И отец Павел отвечал, что да, это очень хорошо. Мы одно время это практиковали, когда дети были маленькие. Дети иногда слушали очень внимательно, даже забывали есть. А сейчас мы от этого отказались. Не знаю, есть ли семьи, где детям читают за столом во время еды. У вас не читают?
Ксения Вдовиченко: За столом нет, у нас нет такой традиции. Но я знаю, что и сегодня есть семьи, где введено семейное чтение, причем от родителей эта традиция передается к детям. Вся семья собирается вечером для того, чтобы почитать вслух. Это может быть светская литература — Диккенс, например. Слушатели занимаются в этот момент своими делами, как и раньше было принято: что-то вяжут, моют посуду – а кто-то, учиненный чтец, читает в это время книгу.
– Я помню, читал своим детям, только когда они ложились уже в кровать.
— У нас то же самое. Хотя, мне кажется, что, дело не столько в семейном чтении, сколько в том, что обязательно в семье должны быть общие занятия, атмосфера совместного творчества и совместного делания. Это может быть совместный поход на каток или катание на лыжах, обсуждение чего-то во время чаепития. Дети, мне кажется, должны быть вовлечены в общую творческую стихию, которая обязательно должна быть в семье. Чтение — это один из возможных вариантов.
– А что бы вы порекомендовали, как филолог и преподаватель литературы читать в кругу семьи?
– Мы читаем детям только перед сном, но при этом сами часто с интересом обсуждаем вновь прочитанные книги или стихотворные строчки. Дети привыкли это слушать и как-то этим интересоваться. Но трудно рекомендовать конкретные книги, потому что, мне кажется, это зависит от конкретной семьи, от конкретного ребенка. Есть мировая классика, есть детские книги, которые всегда пользовались успехом. Например, я могу назвать любимые книги моей старшей дочери, которой 7 лет с половиной. Когда я пыталась у нее выяснить, какие книги входят в число ее любимых, она назвала такой перечень: это «Детская библия».
– А «Детская библия» какая?
– «Закон Божий» ИмкаПресс.
– Мне больше нравилась «Детская библия» отца Александра Соколова…
– Потом она любит былины в прозаическом пересказе Карнаухова. В прошлом году мы все с удовольствием читали перед сном «Калевалу» — тоже в переложении. Исторические повествования.
Однажды дочь прочитала о крещении Руси в книге рассказов русской летописи. И вдруг к нам пришла родственница, которая подарила нам керамическую лягушку. И рассказала о некоем установившемся обряде среди неверующих, невоцерковленных людей. Эту лягушку ублажают, чтобы за это она приносила деньги. Когда знакомая ушла, изумленная Маша приступила ко мне с расспросами, стала выяснять, что это такое. Мы решили, что это вид идолослужения, и Маша в искреннем недоумении спросила: «Получается, что есть еще на Руси женщины, которые кланяются идолам?». Пришлось сказать, что получается так. Для нее это был шок. Она только что прочла, что давным-давно идолов свергали, и вот, оказывается, сейчас тоже что-то такое существует…
Потом она любит, например, «Хоббит – туда и обратно», повесть Толкина. Любит и повести Чарской.
– Она сама читает?
– Она читает бегло с пяти лет. Некоторые книги я категорически не разрешаю читать и не покупаю. Хотя Чарскую можно трактовать как несколько слащавую, сентиментальную литературу, но я сочла, что вреда от этого не будет. Я считаю, что надо предоставлять ребенку некоторую свободу. Она любит также «Песню о Роланде», «Илиаду».
РАССКАЗ РАДИОСЛУШАТЕЛЬНИЦЫ: Может быть, вы надо мной будете смеяться, но у меня старший сын врач и он очень много работает. Когда он приходил домой обедать, я каждый обед читала ему «Братьев Карамазовых». Ему это очень нравилось. И вообще, когда дети плохо ели, я им читала книги. Читала Чехова «Чайку». И таким образом вообще приучила их читать. Еще Достоевский сказал, что нельзя воспитать ребенка, если ребенок не читает Диккенса. Спасибо.
— Я знаю, что была попытка создать список детской литературы. Он должен был состоять из четырех разделов: книги, которые нужно обязательно прочитать ребенку; книги, которые можно прочитать; книги, которые не стоит читать, и книги, которые категорически читать нельзя. Я знаю, что была попытка составить этот список с помощью разных семей, потом утвердить у батюшек. Так ничего и не получилось. Разные родители по-разному говорят о разных книгах. Могли бы мы сейчас попробовать дать такой список?
– Мне кажется, что такого списка создать невозможно. Все-таки православие предполагает некоторую свободу – в главном единство, в прочем свобода, и во всем любовь. Поэтому все очень ситуативно. Просто родители должны чувствовать ответственность и понимать, что ребенку невозможно давать читать книгу, которую они сами перед этим не прочитали, не просмотрели и не удостоверились в том, что в ней нет какой-нибудь гадости.
– Я с вами согласен. Мне кажется, можно попытаться все-таки сказать, какие книги не стоит читать: те, например, где есть эротические сцены. Есть такой биографический роман Сергея Толстого, где он рассказывает о том, как руководил его чтением его отец, который был замечательным человеком. Отец одни книги читать не разрешал. Из других он читал отрывки: целиком книга ему не нравилась, но он читал из нее, скажем, описания природы. О третьих книгах он рассказывал. Один оптинский старец писал о себе, что в детстве его отец никогда не пел мирских песен, но детям петь их не запрещал. Так может быть и с книгами – что-то может быть не читать вслух вместе, но не запрещать читать, если ребенок хочет. Отношение может быть избирательное. Какую-то книгу, может быть, не читать целиком, ограничиться отдельным эпизодом, который может быть интересен и поучителен.
– Мне кажется, должна обязательно присутствовать деликатность с самого нежного возраста в таких вопросах и уважение к личности ребенка. Бескомпромиссность нужна только в отношении однозначных вещей. Скажем, Чарскую я бы не отнесла к разряду высокохудожественной литературы. Но я разрешаю ее читать Маше. Соответственно, если она видит, что я твердо отстаиваю свою позицию в отношении какой-то определенной книги, она никогда не обижается, она относится к этому с пониманием. Потому что нет такой ситуации, когда я ей все запрещаю.
ВОПРОС РАДИОСЛУШАТЕЛЬНИЦЫ: Из советских детских писателей кого можно сейчас читать ребенку?
– Я повторяю: я не решаюсь и не хочу брать на себя роль арбитра, который клеймит какие-то книги или говорит о других, что наоборот, их обязательно нужно читать всем православным детям. У нас в семье была очень смешная, на мой взгляд, ситуация. Нам иногда приносят книги из старых расформированных библиотек. И, в частности, принесли «Тимура и его команду» Аркадия Гайдара. Я решила ее куда-нибудь спрятать, чтобы она не попадалась на глаза детям. Убрала под шкаф, думала, что туда дети никогда не долезут. И через два дня я увидела, как Маша читает эту книгу запоем, прочла ее от корки до корки. Потом я, правда, обратно убрала ее под шкаф…
– Я помню, моя дочь тоже как-то у меня нашла Метерлинка пьесы и стала читать. Потом пришла и говорит: «Пап, первая пьеса там какая-то неинтересная», Оказывается, она читала предисловие. Дети иногда читают не то.
– Но я не стала ее у нее отнимать, не стала вырывать из рук, она читала с большим удовольствием, ей очень нравилось и, в принципе, маловероятно, что вдруг ребенок увлечется какой-то пионерской тематикой.
– Мне кажется, что в этих запретах иногда родители просто более испорчены, чем дети. Дети не видят то плохое, что есть в этом авторе или в книге.
– Конечно. Там же культивируются очень хорошие принципы: помогать, делать добро. Причем тайно и вместе.
Важна, на мой взгляд, общая ситуация в семье. Ребенок впитывает от родителей их вкус, их предпочтения, общий настрой. Какая-нибудь одна книжка, случайно прочитанная, не может повредить. Про себя я могу сказать, что когда я училась в 4-м классе, меня увлекла подруга книгами Дюма. И мы с 4 по 7 класс, буквально 3-4 года, играли в трех мушкетеров. Носили имена Арамис, Атос, на «вы» друг к другу обращались. Потом, когда пришла пора вступать во взрослую жизнь и переходить на Катю, Ксению, Машу, нам казалось это очень пошлым. Если посмотреть на этот роман взрослым трезвым взглядом – что там в центре? В центре королева, которая изменяет своему мужу и отечеству. Этого мы абсолютно не понимали тогда. Перед нами был образ дружбы благородной людей, которые всегда приходят на помощь высшему, то есть королеве. И я считаю, что мне это очень много дало.
– То есть можно сказать, что есть книги, которые нельзя читать до определенного возраста, и есть книги, которые нужно читать до определенного возраста и до этого возраста они будут безопасны.
Вообще, сейчас большую опасность таят для человека телевидение, компьютерные игры. Если даже ребенок становится «книжным пьяницей» – это лучше, чем быть наркоманом или чем смотреть телевизор, или просиживать ночи у компьютера. Как вы думаете? Или все-таки как-то нужно детей ограничивать в чтении?
– Не знаю, мне сложно судить, поскольку по правде сказать сама я была тоже «книжной пьяницей», и моя старшая дочь, похоже, тоже «книжная пьяница». Но она пока не выросла. И здесь мне трудно делать выводы и давать рецепты, поскольку не видно готового результата. Но чтение само по себе не является ни добром, ни злом. Все зависит от того, для чего, зачем ты читаешь, что ты ждешь от этого чтения, потому что можно читать все подряд и просто засорять свой мозг, душу, питаться иллюзиями.
– А как научить ребенка правильно читать книги? Потому что можно читать книги, как бы переносясь в атмосферу того, что там происходит – это вольно или невольно со всеми происходит. Человеку с богатым воображением не нужно ни телевизора, ни компьютера, а достаточно какого-то романа, и он начинает этим жить. Чтением можно же развивать мечтательность? А в жизни не все так, как у Диккенса. Жизнь – это не всегда сказка с хорошим концом.
– Настоящее чтение предполагает труд и интерес к миру. Не к себе, когда человек уходит в мечты и иллюзии. Некоторые люди читают, чтобы найти везде себя: соответствует это моим переживаниям, моим мыслям, значит это хорошая книга, а если я сталкиваюсь с чем-то, что мне непонятно, я эту книгу отбрасываю. Мне кажется, в основе полезного чтения должен лежать интерес к другому человеку, который вообще нормален для любой живой личности. А для того, чтобы почувствовать и понять позицию, высказанную автором в книге, нужно потрудиться. В этом смысле, мне кажется, полезно привлекать внимание детей, когда они читают, не только к содержанию, но и к форме, пытаться пробудить в них интерес к тому, как по-разному на одну и ту же ситуацию можно посмотреть. Мне кажется, полезно детей приучать к трудным книгам.
–А как это сделать?
– Когда Маша еще не ходила в школу, у нас была такая ситуация: ей попалась в руки «Илиада», и она спросила: «Мам, можно я почитаю». Я в этот момент гладила белье и сказала: «Можно, но только при одном условии: ты будешь читать вслух, медленно, и мы будем останавливаться каждый раз, когда тебе что-то покажется непонятным, и будем пытаться это расшифровать». У нас чтение превратилось в игру, это ей очень понравилось. Мы в общей сложности за несколько вечеров прочитали стихов 400. То есть она читала медленно, ей нравилось, я научила ее гекзаметр произносить ритмично. Она оценила всякие сложные эпитеты –«румяноланитная», «светлоокая». И надо сказать, она оценила несколько грубоватый иногда юмор, который встречается в эпосе, не только в древнегреческом. Мне кажется, что только через приобщение к настоящим текстам – на первый взгляд трудным, но это только на первый взгляд – можно воспитать в ребенке любовь к настоящему чтению, а не к тому, чтобы просто забивать себе голову всякими интересными историями с захватывающим сюжетом. То есть должно быть все. Она читает Чарскую, она увлекается: там же гимназистки, и она гимназистка, ей это интересно и близко. Соответственно нужно перемежать это и серьезными вещами.
РАССКАЗ ОЛЬГИ СТРИЕВСКОЙ, ФИЛОЛОГА, МАТЕРИ 8 ДЕТЕЙ:
– Приходишь в магазин и глаза разбегаются. Всегда хочется найти что-нибудь такое необыкновенное, чего еще дома нет. Но, к сожалению, часто уходишь, ничего не купив. Многие книги своим содержанием или оформлением смущают. Тем не менее сейчас изобилие литературы, в том числе и той, которой мы в детстве не знали. В нашей семье детей много, получается деление на старших и на младших. Тем более что у нас первые четыре родились девочки, а затем идут четыре мальчика. Своя специфика в чтение для девочек и в чтении для мальчиков. С девочками мы начинали со сказок. К сериям вроде «книги для девочек» или «книги для мальчиков» я отношусь очень настороженно. Чаще всего здесь 90 процентов того, что им читать нельзя. Своим детям, когда мы приходим в магазин, я не разрешаю просматривать эти серии. Иногда просматриваю сама и, бывает, нахожу удивительные жемчужины. Могу рекомендовать книгу Веры Верейской «Три девочки». Это рассказ о взаимоотношениях трех девочек, живших в Ленинграде во время блокады. Деликатно описана блокада, показан какой-то выход, есть подвиг и дружба. Еще очень хорошая книга – «Танец старинной виолончели». Автор пишет о семье виолончелиста, у которого двое детей. Хорошие серии в издательстве «ЭксмоПресс» – «Без семьи», «Романтические истории для девочек». Здесь печатаются в основном старые произведения. Эти вещи можно читать и мальчикам, и девочкам. Они прошли испытание временем. Можно доверять издательствам «Детская литература», «Школьная библиотека». Из новых серий для девочек мы покупали книги «для души». Но я и к этим сериям отношусь настороженно, потому что особенно много увлекаться такими романами мне кажется неполезно. Вслух можно читать уже более серьезные книги.
– В церковных лавках и в книжных церковных магазинах тоже литературы сейчас очень много. Наверное, время, в котором мы живем, особенное. Никогда так много книг не продавалось и не издавалось, как сейчас. Очень много плохого, но все-таки есть и хорошее в наше время. Но часто под какой-то псевдоправославной формой скрывается неправославное содержание, уровень этой литературы бывает очень низок. Бывают сказки, где какие-то сказочные герои участвуют в церковной жизни.
– Например, книга про православного ежика, я совсем недавно с ней ознакомилась, где действительно фигурирует кузнечик-богомол с Афона. В реальности такой кузнечик является довольно хищным «мясником».
– Может быть, он попал в книгу, потому что называется «богомол», просто автор не изучал подробно это насекомое.
Мне кажется, что православная литература должна быть хорошего качества. Это даже, во-вторых. А, во-первых, все-таки нельзя смешивать церковные вещи, церковную реальность, духовную жизнь со сказочными вымышленными персонажами. Ребенок очень доверчивое существо, и он будет думать, что всякое волшебство – это то же самое, что евангельское чудо. Или какой-то ежик – то же самое, что монах с Афона или какой-нибудь святой. Все-таки надо быть осторожными и отличать настоящие книги, хорошие и полезные, от тех, которые имеют форму православную, а на самом деле, по сути, могут даже отвратить от веры.
– Я с вами полностью согласна, батюшка, я считаю, что такие книги опасны. Поскольку в одном и том же художественном пространстве, как принято говорить у филологов, фигурируют всяческие магические предметы, волшебники, чудеса и святые, причем самые сокровенные и главные реалии нашей веры: причастие. По-моему, это страшнее, чем пресловутый Гарри Поттер, о котором развернулась такая ожесточенная полемика. Но Гарри Поттер живет в собственном мире, и это пространство от начала до конца сказочное. О христианстве там не сказано ни слова.
Мне попала случайно в руки книга «Азбука для православных детей», которую я бы тоже просто ни в коем случае не давала православным детям. Потому что на букву «З» здесь не зяблик, не зайка, не зверушка, не зебра, а понятие «Зло». Само стихотворение вполне вторит этому названию. Или, например, «Р» – Рождество. Но что здесь сообщается деткам: оказывается, подарки в Рождество приносит не Дед Мороз, как любят верить дети до определенного возраста, а Ангелы несут подарки. Как это понимать прикажете? Понятно, что Ангелы не приносят подарки на рождество. Зачем же делать их персонажами сказочного мира?
Мне кажется, что дети православные во многом мало, чем отличаются от обычных детей. Конечно, слава Богу, они растут в православной семье, они ходят в церковь, они причащаются, и это самое главное. Эта закваска потом будет им помогать становиться как личностям в течение всей жизни. На самом деле, задача стать подлинным православным христианином для них впереди. Мне кажется, очень важно их в детстве не перекормить какой-то слащавой и сентиментальной литературой целиком на религиозные темы.
– Я вообще считаю, что нужно читать детям те книги, которые им интересны. Если им интересны жития святых, пусть читают жития в редакции свт. Димитрия Ростовского. Но нельзя читать жития святых, в которые добавляется что-то, где многое фантазируется, придумывается: описывается, какая погода была в тот или иной день, о чем говорил святой ребенок со своей мамой.
– Есть удачные серии. Просто надо потрудиться в книжном магазине, пролистать, сравнить, а не покупать все подряд. Потому что есть очень удачные переложения, есть занудные, скучные, сентиментальные, которые только огромный вред могут принести. Причем понятно, что ребенка до какой-то поры можно заставить, он может закрываться, уходить в себя. Но потом все это прорвется – то, что пряталось до определенного возраста. Главное, чтобы ребенок всегда оставался живым, естественным. И не надо бояться его несогласия, острых вопросов. Надо просто быть готовым к этому.
ВОПРОС РАДИОСЛУШАТЕЛЬНИЦЫ: Мы в семье очень любим читать «Хроники Нарнии». А как вы к ним относитесь?
– Я отношусь к ним очень хорошо, читал с удовольствием. Читал первую книгу, еще когда она была в «самиздате» детям своим.
– Полностью согласна с вами. Это один из моих любимых авторов. И мы недавно закончили читать на ночь «Хроники Нарнии». Это к вопросу о том, что детям надо читать всегда то, что сам любишь.
– Некоторые люди считают, что если употреблять какие-то слова церковные, слова, которые имеют отношение к миру религиозному – этого достаточно, чтобы ребенка воспитать в православном духе. На самом деле есть много понятий, которые не обозначаются этими знакомыми нам церковными словами. Есть рассказы о добродетелях, написанные классическими авторами, где прямо не говорится о Церкви, о церковных таинствах, о святых, но это хорошая традиционная литература, которую детям нужно знать. Я помню, отец Павел в письме одной девочке 10-летней написал, что тебе пока еще рано читать Евангелие, читай детские книги. Он благословлял читать детские книги, хотя был человеком духовным и понимал, что ребенку без этих книг нельзя.
ВОПРОС РАДИОСЛУШАТЕЛЬНИЦЫ: Почему, на ваш взгляд, книга Льюиса, где Христос изображается как лев, который скачет, трясет гривой, катает детей на себе – это пример положительный, а вот книги монаха Лазаря «Паломничество в Оптину пустынь», где звери ни в каких богослужениях не участвовали, в церкви не стояли, а просто молились – это пример отрицательный?
– Во-первых, я и Ксения Алексеевна не заставляем вас читать Льюиса. Если он вам не нравится, не надо читать. И не отговариваем вас читать про зверей, которые молятся. Я считаю, что нельзя путать одно с другим. Конечно, образ у Льюиса не совсем удачный. Вы попали в точку, это самое неудачное место у Льюиса. Здесь не может быть каких-то прямых ассоциаций с Христом. Но, по-моему, там в книге нигде такая прямая параллель не проводится. Если ребенку это не объяснить, мне кажется, он этого не поймет.
– Какой-то поймет, какой-то нет. Но дело в том, что, вообще, искусство изъясняется образами, и лев – это один из образов Христа. Особенно в раннем христианском искусстве. И не надо этого бояться. И Ветхий Завет в очень большой степени образен и аллегоричен.
– Я могу согласиться с нашей радиослушательницей, что, действительно, иногда у Льюиса этот образ доводится до какой-то уж слишком конкретики. Мне тоже не очень приятно было читать отдельные места.
Но я думаю, что опасности для ребенка-христианина здесь все-таки нет. Кроме того, мне кажется, что совершенных книг, кроме Евангелия, вообще не существует. Даже Евангелие – только поймите меня правильно, дорогие друзья – написано людьми. И в Евангелии есть, скажем, я прошу прощения, неточности. Потому что один евангелист пишет так, другой так. Там нет буквального соответствия тому, что происходило. Но Евангелие все-таки ни с чем другим несравнимо. Любой другой автор, любая другая книга имеет свои недостатки.
– И, вообще, на самом деле человек должен прийти к Богу сам, свободно, в поиске, в творчестве. Это Богом данный дар человеку – возможность творить, мыслить, постигать. Мне кажется не стоит этого бояться, убегать от этого. Мы часто очень преуменьшаем фактор человеческой устремленности к Богу. Мы часто концентрируемся на отрицательном. Понятно, мы живем не в раю, вокруг очень много отрицательного, плохого, низкого качества, неправильного с точки зрения нравственности. Но ведь есть очень много и хорошего. Нужно стараться быть пчелой, которая выносит хорошее.
– Есть люди, которые считают, что нельзя читать Льва Толстого, потому что он отлучен от Церкви. Конечно, не надо читать «Воскресение» или Евангелие в переложении Толстого. Но есть же у Толстого и другие произведения.
– Мне кажется, что крайне неудачны его рассказы для детей. Они просто бездарны, искусственны, фальшивы. В то же время я не знаю, как можно стать человеком культурным, русским, не читая романа «Война и мир».
– Как сделать так, чтобы книги помогали человеку духовно расти и развиваться? Как строить урок, как помочь ребенку научиться читать хорошие книги?
– Взять и дать готовые рецепты – невозможно. Когда я делала первые шаги на этом поприще, я очень была растеряна, металась, паниковала. Я попала сразу в старшие классы, к очень умным детям. И приставала к опытным учительницам литературы, требуя, чтобы мне дали конкретные рецепты, с которыми я пойду и завоюю класс. И незнакомые друг с другом люди, – одна верующая, но невоцерковленная, другая – воцерковленный человек – совершенно однозначно и одинаково реагировали, они уходили от конкретных ответов. Когда я сама стала работать, я очень хорошо поняла их логику. Дело в том, что, только установив с классом, с детьми контакт, только завоевав их интерес, можно приступать к каким-то конкретным предметным задачам. Главное, как мне кажется, это дать детям почувствовать некоторую вдохновенность, некоторую жизнь. Дать почувствовать биение творческое, которое присутствует в хорошей литературе, чтобы они это полюбили. Я уже несколько лет проверяю сочинения поступающих на филологический факультет в Свято-Тихоновский университет. По правде сказать – это катастрофа. Литература везде, за исключением отдельных школ, просто сошла на нет. Первая задача – это увлечь детей и пробудить в них некое чаяние, выражаясь красиво, высокого и прекрасного. Потом есть совершенно определенные – дать им знания, скажем, историко-литературные, чтобы они представляли себе и знали, кто такой Пушкин, Толстой, Достоевский. Это сделать достаточно легко. Сейчас масса литературы очень хорошей и интересной, есть воспоминания. Надо представлять их детям совершенно живыми людьми и попытаться дать почувствовать вкус к отдаленной эпохе. Хотя, может быть, это задача одновременно учителя истории, но здесь литература смыкается с историей. И третья задача – непосредственно филологическая. Я всегда очень большое значение придавала тому, чтобы дети научились читать то, что написано. И это, кстати говоря, совсем не легко и не очевидно. Этого не умеют очень многие взрослые. Проводились такие эксперименты, когда подростку давали читать стихотворение «Бородино» или какой-то другой текст, ставили совершенно простые и конкретные вопросы, на которые можно было ответить, прочитав внимательно текст, и очень мало кто мог дать правильный ответ.
– Какой основной критерий: как можно отличить хорошую литературу от плохой?
– Это очень трудный вопрос, поскольку мы можем неизбежно опять уйти во вкусовщину. Но у каждого народа существует некое народное приданное. То, что уже отобрано и опробовано веками. И, мне кажется, в первую очередь, нужно тоже доверять этому культурному приданному каждой нации.
