Успеть сказать главное
– Важно оказаться рядом, когда человек только начинает лечение. Потому что это очень тяжелый момент – и для самого больного, и для его близких. Настоящий шок. Представьте себе, оглушили диагнозом, отправили в это «страшное» место. Люди уходят в себя, им кажется, что ничего хорошего впереди их не ждет. И вот попадает такой больной к нам в отделение саркомы и видит: тут совсем не так страшно! У одного протез, у другого эндопротез, у одного 2 «химии», другой 20 «химий» прошел – все разные, и все держатся вместе, общаются, дружат. Вот вы спрашиваете, можно ли назвать меня волонтером. В общепринятом смысле слова нет, конечно. Наш девиз «Спасение утопающих дело рук самих утопающих». Волонтеры – это сами больные.
Мы сидим с Олегом в кафе «Гавань» на первом этаже Российского онкологического центра. Он рассказывает мне о своих каширских друзьях, а я все время задаю дурацкие вопросы, потому что никак не могу понять, чем же он здесь занимается. Работает? Помогает в качестве волонтера? Просто приятно проводит время в «Гавани»? Пока ясно только одно: Олег помнит почти всех больных, с которыми познакомился за пятнадцать лет своей «каширской» истории – и тех, кто выздоровел, и тех, кто «отошел». Именно так, «отошел», говорит он об умерших.
– Очень люблю, когда наши «старенькие» приезжают в больницу. Я же многих из них помню еще школьниками. А теперь у них уже свои дети, у одной даже двое, ее младшая дочка – моя крестница.
Когда «старенькие» приезжают на проверки, я обязательно знакомлю их с теми, кто сейчас лежит. Это очень позитивный момент. «Старики» для новеньких как рекламные ролики. Если кто-то победил болезнь, значит, это в принципе возможно. Вы же понимаете, что для выздоровления важны не только усилия врачей, но и настрой самого больного.
Здесь, в больнице, некоторые впервые всерьез задумываются о Боге. Как бы там ни было, поправишься ты или нет, через три года или через пятьдесят лет, но твоя земная командировка все равно закончится, и к этому надо быть готовым. Мы же с вами православные люди. Наша главная цель какая? Царствие Небесное. И я пытаюсь с людьми об этом говорить. Книжки приношу. За пятнадцать лет у меня сам собой сложился «курс молодого бойца»: Евангелие, Закон Божий, толковый молитвослов, «Отец Арсений», «Несвятые святые», акафист «Всецарице».
Очень важно не упустить, не проглядеть тот момент, когда человек готов к такому разговору о главном. Был у нас один очень жизнерадостный раб Божий Александр, настоящий байкер, бывший десантник, на мотоцикле из Новороссийска сюда приезжал на химиотерапию. К вере тяжело приходил, но как работник последнего часа – в последние дни уверовал, и причащался, и исповедовался. Успел.
Традиция – радоваться
– Вы сами все это придумали?
– Никто ничего не придумывал! Все само собой получилось. Я в середине 80-х закончил Уральский политех, а через пять лет перебрался в Москву. И вот звонят мне из Свердловска, говорят, дочь моих бывших сокурсников заболела – саркома. Надо девочку на лечение в Москву везти, а у них здесь никого нет. Ну, пусть приезжают, говорю. Приехали, поселились у меня. Дочку Наташу в Центр положили. Я стал ее навещать. Пока навещал, постепенно перезнакомился со всеми, кто лежал в отделении. Потом Наташа уехала домой, а у меня «уехать домой» уже не получилось.
– Чем же вы с ними занимались?
– Общался. Встречал новеньких на вокзале, провожал выписавшихся. Летом, когда выпускали в город погулять, всем очень нравилось кататься по Москве-реке на теплоходе. А еще мы с Наташей придумали в отделении посиделки устраивать. Двунадесятые праздники отмечали. Завозили в палату каталку, превращали ее в стол, угощение приносили. Человек по 10-15 собиралось, было очень душевно и радостно. Когда некоторые больные воцерковились, мы стали знакомого священника приглашать. Он их причащал и соборовал прямо в палате.
Этот «палатный» период длился у нас десять лет. Золотое было время, все как-то ощущали себя единым коллективом. Сейчас в отделении уже так не посидишь – порядки стали строже. Теперь мы в основном в «Гавани» встречаемся.
У нас есть свой «фирменный» праздник – общий день рождения. В третью субботу мая снимаем всю «Гавань», музыкальные коллективы приглашаем – когда известные, когда нет. Все само собой устраивается. Главное, что на этот праздник со всей страны приезжают те, кто здесь лежал в разные годы. Каждый приходит со своим подарком. Потом из этих подарков устраиваем лотерею – кому что достанется. Получается, что ты пришел с подарком для кого-то и уходишь с подарком, который кто-то другой принес. Одна девушка у меня как-то спросила: «Олег Николаевич, а какой подарок приносить?» Я говорю: «Надо принести то, чего тебе самой бы очень хотелось». А она, оказывается, очень аэрогриль хотела. И вот заняла она денег, купила этот аэрогриль, принесла на праздник, положила в общую кучу подарков. И она же его и вытянула в лотерею! Вот такие бывают чудеса.
А празднование общего дня рождения мы начинаем с того, что отмечаем номинацию «Человек года». Знаете, кого у нас выбирают человеком года? Того, кто в прошедшем году показал пример христианского мужества, терпения и смирения при переходе в Царствие Божие. Вот в этом году приезжала семья из Курска – их пятнадцатилетняя дочка Сашенька стала у нас человеком 2012 года. Я со своим почти 20-летним стажем церковной жизни по сравнению с ней первоклассник…
У нас основная традиция – радоваться. Даже если человек отошел к Господу. И с родными тех, кто отошел, мы продолжаем общаться. Я часто с ними созваниваюсь.
– Вы им как телефон доверия?
– Я им друг, а они мои друзья. Говорим с ними о том, что теперь, когда близкого человека не стало, основная задача – жить ожиданием встречи, и тогда каждый прожитый год будет не отдалять, а приближать к умершему.
У нас уже по всей стране свои люди. Мы можем в любой город поехать, и везде нас примут с радостью. Вот я вам про Сашу-байкера рассказывал. Появился у нас тут мальчик, ему надо было на пересадку печени в Краснодар ехать. Звоню сашиной вдове. А она меня никогда и в глаза не видела. Говорю: «Лена, мальчик из детского отделения едет в Краснодар, его с мамой надо где-то в ваших краях прописать. Временная прописка не подходит, нужна постоянная». И она прописала к себе. Понимаете, не зная их совершенно! Ребенку сделали операцию и через полгода они выписались из этой квартиры.
Вот так Господь все устраивает. Никогда у меня и в мыслях не было заниматься благотворительностью, тем более в онкологии. А на самом деле тут очень хорошо в нравственном плане. И к Богу ближе.
Тихая Гавань для отставного бизнесмена
– Чем вы занимались до Каширки?
– Бизнесом. Мне было 26 лет, когда вышел закон о кооперации. Я учился тогда в аспирантуре, и поехал со своими студентами на рок-фестиваль в Свердловск. А там кого только нет – Наутилус, ДДТ, неизвестная еще тогда Агата Кристи. Мои студенты и говорят: «Эх, вот бы нам у себя такой концерт устроить». Ну, давайте говорю, попробуем. Так в общем-то случайно и начался мой бизнес. Сначала занимался организацией концертной деятельности, потом туризмом, потом недвижимостью. В общем, чего только не попробовал. У меня же не к деньгам интерес был, мне сам процесс нравился – придумывать и воплощать. А к середине 90-х как-то вдруг охладел – надоело. Ну, заработал денег, ну, открыл еще одну фирму. А дальше-то что? Человек я был абсолютно нецерковный, но вот чувствую, тянет в Церковь и все тут. А как в нее войти? С чего начать? Верующих никого рядом нет, чтобы подсказать. Спросил в храме. Сказали, надо прежде всего подготовиться к исповеди, книжки посоветовали. Начал читать. Через несколько дней стало доходить, кто я такой есть с православной точки зрения. Сел писать свои грехи – получилось листа четыре. И вот с этим списком первый раз я сознательно пришел в Церковь. И начал ходить постоянно. В бизнесе взял тайм-аут и устроил себе на несколько лет православные каникулы. А еще через десять лет совсем отошел от дел.
– Стало не интересно?
– Мне давно уже было не интересно, с тех пор, как в Церковь пришел. Некоторые совмещают. Я знаю этих ребят, очень их уважаю, они молодцы, помогают. Большое им спасибо. Но тут надо выбирать: или ты занимаешься бизнесом и ему отдаешь свое сердце, или ты им не занимаешься. Я по инерции пять-шесть лет еще совмещал, но Каширка расставила все по своим местам.
– А бизнесу обязательно отдавать сердце?
– Безусловно, в любом деле, если ты хочешь чего-то добиться, надо этим гореть. У меня из прежней жизни остались знакомства, связи. Люди знают, чем я занимаюсь, финансово помогают. Иногда инкогнито, так что я и не знаю, от кого помощь. А три года назад мы официально оформились в Общественную организацию «Содействие больным саркомой». У меня теперь даже помощник есть – из пациентов Центра.
Я вот что хочу сказать. Благотворительных фондов много. Они могут помочь деньгами, лечением. Они дают человеку надежду. А если лечение не помогло, если подходишь к концу, что тогда делать? Тут ведь никакие фонды не помогут. Вот один мой знакомый все жалеет, что я бизнес свой забросил. Ты бы, говорит, мог дальше работать, а деньги больным отдавать. А не в деньгах дело. На борьбу с онкологией многие жертвуют – мало кто хочет быть внутри онкологии. А с этими людьми обязательно надо быть.
