Первый блин комом
«Они ходят, пьют, дебоширят, занимаются чем угодно, а на наши замечания отвечают: «Мы вышли. Что вы, отец Михаил, понимаете? Нам надо погулять на свободе, потерпите нас!». Месяц терпим, второй, третий – сколько можно? Поняли, что по соседству с мирными, ни в чем не повинными жителями, моделируем миниколонию, только без колючей проволоки и сотрудников. С ситуацией мы не справлялись», – так, по словам настоятеля Знаменского собора города Ардатова Нижегородской области священника Михаила Резина, 10 лет назад провалилась идея реабилитационного центра для подростков, освобождающихся из местной колонии для несовершеннолетних. За год через центр «Вера, надежда, любовь» прошло около десяти бывших воспитанников Ардатовской колонии, и почти все стремились лишь «оторваться». Соседи, естественно, не пришли в восторг от творящегося у них под окнами (а центр располагался в одном из одноэтажных жилых домов), стали писать жалобы. Центр не закрылся, но из центра реабилитации вчерашних колонистов превратился в реабилитационный центр для всех желающих. Желающих постепенно социализироваться. За 8 лет в центре жили разные люди – бывшие заключенные, отсидевшие по 6-8 лет во взрослых тюрьмах, инвалиды, трудные подростки, сироты. Ежегодно через центр проходит 50-60 человек. Одновременно проживает до 18, но в принципе когда больше 10, в доме уже тесно. На прошлой неделе ребят было пятеро.
Есть в центре и старожилы. Дмитрий появился здесь 6 лет назад. Родом из Читинской области, с 8 лет круглый сирота, и до этого у него не было даже намека на нормальное детство. К 16 годам он имел 7 классов образования. В Ардатове он закончил еще 2 класса и водительские курсы, благодаря которым и в армии был шофером. Отслужил 3 года (2 – срочной и год по контракту) и вернулся в Ардатов. Кроме отца Михаила у него никого нет. Он так и говорит: «Если бы не встретился с отцом Михаилом, сейчас бы либо меня уже вообще не было, либо сидел». Работает, как и большинство воспитанников центра, на восстановлении храма. Мечтает купить дом в ближайшей деревне, трактор, завести скотину. «Скоро у меня еще одна специальность будет – пойдем вместе с батюшкой на газосварщика учиться», – с гордостью говорит он. («Вместе с батюшкой», вероятно, означает, что отец Михаил поможет ему поступить в ПТУ). Думает Дима и о создании семьи, но до этого еще далеко. «Дима до сих пор не реабилитировался настолько, чтобы иметь возможность жить самостоятельно. Радикально изменить психику мы не можем. Он столько пережил! Чтобы его адаптировать к нормальной жизни, понадобятся годы», – считает отец Михаил.
О доме вблизи от Ардатова и своих семьях мечтают и Игорь с Сашей – бывшие воспитанники мордовского детского дома. В центр они приехали зимой, а до этого несколько месяцев жили в Дивеево у матушки Ирины Шикиной (вдовы отца Владимира, принявшего перед смертью постриг). Обоим лет по 25. Ребята безобидные, но с задержками развития. Отец Михаил уверен, что это связано не с психическими нарушениями и не с умственной отсталостью, а с их биографией: «Начиная с дома малютки они прошли всю нашу зубодробильную систему воспитания и попечения, вот и плоды. Поэтому не думаю, что они обзаведутся семьями буквально завтра. С другой стороны, оба – по-настоящему верующие люди. Может быть, с помощью Божией, по благодати в их сознании и душе что-то изменится».
Сергей с Алексеем – ребята более благополучные. Оба окончили Ардатовский агроэкономический техникум и как раз перед нашим приездом пытались поступить в Нижегородскую сельскохозяйственную академию, но неудачно. Сейчас отец Михаил надеется, что удастся устроить их хотя бы на платное обучение.
Отец Михаил подчеркивает, что теоретически и для воспитанников Ардатовской колонии центр по-прежнему открыт, но именно для тех, кто готов выполнять условия – не пить, не пускаться во все тяжкие и работать. И сегодня некоторые ребята в центре иногда срываются, запивают, но у них это именно срывы, а не принципы.
Что касается реабилитации колонистов после освобождения, то как система она в рамках центра невозможна. Отец Михаил убежден, что их надо вырывать из привычной социальной среды. В качестве возможного образца ардатовский священник привел в пример работу с наркозависимыми подростками французского психолога и педагога Жана Пьера Юнга. Он отправляет своих подопечных на 6-8 месяцев …в Африку по специально разработанному маршруту. Едут ребята под руководством инструктора, но в поездке сами зарабатывают себе на еду и транспортные расходы: рыбачат, останавливаются в африканских деревнях, за небольшую плату помогают крестьянам обрабатывать поля. Отец Михаил, правда, оговорился, что идея во многом сумасшедшая, но он допускает, что ее можно продумать и адаптировать к России: «У нас огромная территория. Африка нам не нужна – мы бы в Сибирь пошли. Ребята посетят святые места. А одновременно поработают в монастырях, при храмах. Недолго, дней по пять, а потом опять в поход, к следующей святыне. Чтобы все время они были в движении».
Тюремное служение отца Михаила
В 1992 году только что рукоположенный священник Михаил Резин был назначен настоятелем Знаменского собора в Ардатове. Приехав в незнакомый городок, он сразу заинтересовался его историей. Узнал, что это древний дворянский город со славной историей, а колония для несовершеннолетних находится на территории бывшего Покровского женского монастыря, созданного по благословению преподобного Серафима Саровского. Это ускорило и так запланированный визит в колонию. По словам отца Михаила, руководство, персонал и воспитанники колонии встретили его как папуаса, но доброжелательно. Как раз в то время туда, как и во все пенитенциарные учреждения, активно шли сектанты, и воспитанные в атеизме сотрудники пытались разобраться в этом потоке. С того времени началось активное сотрудничество.
Отец Михаил Резин
Отец Михаил проводил с сотрудниками и воспитанниками беседы, а руководство колонии выделяло ему помощников из числа воспитанников для восстановления собора. А восстанавливать собор молодому настоятелю пришлось практически с нуля – в советское время там располагался инструментальный цех оборонного завода. Первые три года отец Михаил служил на втором этаже, где был сделан временный алтарь и небольшое помещение для прихожан. Только в 1995 году здание официально вернули Церкви. Тогда и началась активная помощь воспитанников (руководство колонии выделяло целые группы в помощь приходу) и их контакт с прихожанами. По русской традиции прихожане жалели ребят как убогих, болящих, приносили им домашние пирожки и теплые вещи. А мальчишки с энтузиазмом работали, демонтировали станки. А поскольку процентов 20 ребят в колонии – круглые сироты, которым после освобождения идти было некуда, они приходили туда, где впервые в жизни к ним отнеслись с теплом и любовью. Приходили с желанием помочь в восстановлении храма. Жили в сторожке, а некоторых брали к себе прихожане. Именно тогда родилась идея реабилитационного центра. Но туда многие воспитанники стали приходить с другим настроением.
Материальное положение колонии в 1990-е годы было катастрофическим. Прихожане Знаменского собора ездили в Москву, собирали по фармацевтическим фирмам лекарства с истекающим сроком годности и привозили в колонию. Продукты же (крупы, сахар), по словам отца Михаила, приходилось собирать где придется, даже у бандитов. В то же время именно в эти страшные времена приход и колония сотрудничали наиболее плодотворно. Воспитанников приводили в храм креститься, на службу, в том числе на Пасхальную, исповедовали, причащали (естественно, с сопровождающим).
Сегодня все по-другому. Сотрудники говорят, что они дома так не питаются, как воспитанники в колонии. В колонии есть домовый Покровский храм, 4 раза в году служится литургия.
Но исповедовать воспитанников отец Михаил и второй священник Знаменского собора отец Александр приходят регулярно. А алтарник Игнатий, готовящийся к поступлению в семинарию, приходит к воспитанникам с беседами 4-5 раз в неделю. Отец Михаил отметил одну из главных перемен, происшедших по сравнению с началом 1990-х годов: тогда практически все воспитанники впервые слышали о Боге, многие даже впервые видели иконы, сегодня в колонии появилась целая прослойка ребят, до ареста знакомых с церковной жизнью, ходивших в храм с мамами или бабушками, исповедовавшихся и причащавшихся. Многие из них приходят к священнику именно за духовным советом, относятся к храму благоговейно.
Будни колонии
По объективным причинам в Ардатовской колонии мы провели всего час, и впечатления мои более чем поверхностны. Встречавшиеся нам воспитанники вежливо здоровались, но никто не рвался общаться. Даже двое ребят, которых удалось уговорить на интервью, были настолько немногословны, что беседа с ними ничего не добавила к общей картине. Сожалеют о прошлом, хотят работать, один сирота, второго дома ждут родители, бытом и отношением персонала довольны – вот и все, что они рассказали. Наш приход на зону никак не изменил распорядок дня – воспитанники благоустраивали территорию, ремонтировали помещение, ходили строем с песнями, а немногие, имевшие свободное время, смотрели телевизор. Двоим из встретившихся нам мальчишек на вид было лет по 12. Оказалось, одному 16, другому 18. Остается только догадываться, какое у них было детство.
В настоящее время в колонии отбывает наказание около трехсот воспитанников. По словам заместителя начальника по воспитательной работе Василия Николаевича Лебедева, 44 из них – круглые сироты, утратившие социально-полезные связи. 62 % осужденных имеет одного родителя. Остальные из полных, но почти всегда неблагополучных семей. Еще в карантине социальный работник выясняет, какие у новичка социальные связи, проверяет наличие документов. К моменту освобождения все без исключения воспитанники получают паспорт.
Кроме школы, в колонии есть профтехучилище, обучающее воспитанников 4 специальностям: токаря, слесаря-сборщика радиодеталей, слесаря механосборочных работ и автослесаря. Раньше воспитанники осваивали профессии с большим энтузиазмом, чем сегодня. Впрочем, на автослесаря они и сегодня учатся охотно – считают эту специальность перспективной. Но «улизнуть» от других профессий им не удается – одной специальности здесь обучают полгода, так что те, кто находится в колонии 2 года, успевают получить 3 специальности. Сейчас рассматривается вопрос об организации дистанционного обучения воспитанников в Ардатовском агроэкономическом техникуме.
Только 18-20 процентов воспитанников работает на производстве – делают подвесные подшипники для автомобиля ГАЗ, радиодетали, выполняют разовые заказы. Обеспечить работой (а соответственно и зарплатой) большее количество колонистов при нынешнем оборудовании невозможно.
Устарели не только станки, но и музыкальные инструменты – они закуплены в 1970-е годы. Поэтому нет пока в колонии своего ансамбля, хотя воспитанников с музыкальным слухом достаточно. Недавно благотворители подарили колонии несколько гитар – по гитаре в каждый отряд. Ребята с большим энтузиазмом играют на них.
Василий Николаевич Лебедев
Большое внимание Василий Николаевич Лебедев уделяет спорту. Летом и зимой в колонии проводятся спартакиады, футбольные и волейбольные матчи между воспитанниками и ардатовскими мальчишками. С января по май 2006 года проходили малые игры доброй воли между Ардатовской и Арзамасской колониями. Ардатовские воспитанники ездили в Арзамас, арзамасские – приезжали в Ардатов.
Рецидив среди воспитанников Ардатовской колонии – 10 %. Бывают «сюрпризы» – вторично в тюрьму попадают люди, во время пребывания в Ардатовской колонии серьезно настроенные на новую жизнь, социализацию. Но такие случаи редки – чаще повторные преступления совершают инфантильные любители «красивой» жизни. При каждом рецидиве сотрудники Ардатовской колонии выезжают в учреждение, где отбывает очередное наказание их бывший воспитанник, беседуют с ним, выясняют, что повлияло на совершение преступления. Некоторые, только попав на взрослую, начинают понимать, как легкомысленно относились к жизни.
Василий Николаевич Лебедев – православный человек, прихожанин Знаменского собора. Есть среди сотрудников люди невоцерковленные и даже некрещеные, но все они с уважением относятся к отцу Михаилу Резину, благодарны ему за внимание к воспитанникам, реальную духовную и психологическую поддержку.
Не забывать про нормальных детей
«Нормальные родители находятся в худших условиях по сравнению с пьющими и прочими асоциальными родителями, которые сосут из социальных служб все возможные пособия. Ребенок, который находится в муниципальном доме, получает поддержку до 6 тысяч рублей в месяц, а матери до недавнего времени платили пособие 70 рублей, теперь подняли до 120. Смешно! Вот кому нужно помогать – детям из нормальных семей!», – убежден отец Михаил. Уже 12 лет он организует детский палаточный лагерь «Витязей». Первые 4 года – совместно с протоиереем Александром Степановым из Петербурга на реке Великой. Но туда удавалось отправить только 10-15 детей, и уже восьмой год отец Михаил самостоятельно организует лагерь на Нижегородской земле. Движение «Витязей» создали в 1930-е годы во Франции русские эмигранты, чтобы выжить и сохранить русские традиции в отрыве от России, в чужеродной среде. В первый день командировки мы провели несколько часов в этом лагере, расположенном в живописном месте на берегу чистейшей речки Тёши. До конца трехнедельной смены оставалось 4 дня, впереди были самые интересные мероприятия. Правда, из 80 мальчишек и девчонок к тому моменту осталось 60 – остальные во время холодов простудились, и их пришлось «эвакуировать». Большинство детей, конечно, из Нижегородской области, но есть и из других городов и республик – чьи-то родственники и знакомые.
День начинается с зарядки и линейки. Но на линейке до подъема флага читаются молитвы, поются тропари покровителям «Витязей» – равноапостольной княгине Ольге и благоверному князю Александру Невскому, а также покровителю дружины преподобному Серафиму Саровскому и всем русским святым. Первая половина дня обучающая – проходят занятия по «Православной вере», «Истории России», «Истории организации «Витязей». После обеда и тихого часа игры. Ну и, естественно, как в любом лагере, дежурства. А в палаточном надо еще и дров наколоть, так что трудовых послушаний хватает.
В одной из палаток устроена походная часовня.
Несколько раз в течение смены отец Михаил привозит антиминс и служит литургию. В этом году в лагере отслужили 4 литургии и 5 молебнов. Всех заранее предупреждают о литургии, чтобы желающие могли приготовиться к исповеди и причастию.
Четвертый год в конце смены в лагере проходит бал. На следующий день начальница лагеря Анжелика – дочь отца Михаила – собиралась ехать в город за бальными платьями. Дожидаться бала 2 дня мы не могли, оставалось поверить Анжелике на слово, что это потрясающее зрелище. Но было видно, что ребятам в лагере нравится, и многие отдыхают там не первый и не второй год.
Лагерь организовывается для детей из более-менее благополучных семей. Во всяком случае, совсем асоциальных подростков здесь не бывает. Но и в лагере отец Михаил решает ту же проблему, что в колонии или реабилитационном центре, только на более ранней стадии. В педагогике, как и в медицине, лучше проводить первичную профилактику, чем потом лечить запущенную болезнь. Организация летнего отдыха и детского досуга и есть такая профилактика.
Леонид ВИНОГРАДОВ
