Не хуже Томми Хилфигера
Москвичка Наталья Малько придумывает и шьет такую одежду, которую дети с особенностями могут надеть сами, без помощи взрослых. Ее бренд be easy kid существует всего год. Мы поговорили с Наташей и узнали, есть ли в России спрос на адаптивную одежду и зачем вообще она нужна.
– Наташа, с чего все началось?
– Я училась на дизайнера одежды, а потом у меня родилась Аюна. У дочки ДЦП и некоторые ментальные особенности. И когда она стала взрослеть, я поняла, что одеваться сама она не может. Аюна ходит, но у нее плохая моторика.
И я стала изучать рынок, смотреть, кто что делает. На TEDе наткнулась на выступление американского дизайнера Минди Шайер.
Она рассказывала про своего сына с мышечной дистрофией, для которого они начали придумывать адаптивную одежду. Я подумала, вот – ответ на мой вопрос.
Одежду для людей с особенностями стал шить и Томми Хилфигер, когда к нему обратилась Минди. Но вживую эта линейка представлена в Америке. В Москве в оффлайн-магазинах ее нет, можно заказать только через интернет.
И я решила, чем же я хуже Томми. Может, тоже что-то выйдет.
У нас дома всегда шили. Моя мама – профессиональный портной. Все мое детство и до сих пор она меня одевает. Я говорю, что хочу, и мама шьет. Когда я поступала в Британскую высшую школу дизайна, принесла рисунки девочек в платьицах, но планировала учиться на графического дизайнера. А мне посоветовали все же одежду. И видимо, не просто так в тот момент я сделала этот выбор, за пять лет до рождения дочери.
Обучение было дорогое, параллельно я работала не по профессии, ассистентом в юридической фирме. На последнем курсе забеременела и взяла академический отпуск. Так в итоге и не доучилась.
«Мама, хочу работать фотомоделью!»
– Что первое вы сшили для Аюны? Как она отреагировала?
– Сшила рубашку на магнитной застежке. Выглядит как обычная рубашка, есть ряд декоративных пуговиц. А расстегивается одним движением. Ей было классно, она с радостью сама застегивала. До этого самостоятельно одеться и раздеться она не могла.
Вообще Аюна из-за ее особенностей не понимает границ. Иногда это приводит к курьезам. Она может в театре сказать: смотрите, как я легко могу раздеться! И расстегнуть рубашку.
Тем не менее, ребенок понимает, что может сам. И она ведь у меня теперь демонстрирует одежду: «Мама, хочу работать фотомоделью!»
Потом сшила брюки. Дочка тогда ходила в подгузнике и носила аппараты на ногах, а подобрать джинсы к аппаратам очень тяжело. И к примеру, в туалете в самолете было непросто. Надо снять аппараты, потом снять брюки, затем подгузник, и в обратном порядке это все одевать. В узком помещении. На немаленького ребенка. А эти брюки я могла снять, не снимая аппараты. И это, конечно, облегчило мне всю историю с подгузниками.
Сейчас Аюна ходит в школу, в класс, где дети с ДЦП. И все в трикотаже, им разрешают не носить школьную форму. Она единственная, кто носит юбки, блузки, брюки. Выглядит как настоящая ученица первого класса.
И дальше мы начали просто экспериментировать. Я до сих пор нахожусь в поиске какой-то оптимальной фурнитуры, интересных решений.
Потайные секреты одежды
– Чем адаптивная одежда отличается от обычной?
– Только типом застежек и разными потайными секретами – разрезами на липучках или внутренними карманами для медицинских приборов. А так она ничем не должна отличаться. Те же джинсы, рубашки, платья.
Недавно я придумала нашить погоны на футболки и водолазки Аюны. Ей тяжело их снимать через голову, а за погоны легче тянуть. И это сработало. Кроме того, у дочки одна рука длиннее, чем другая. Мы сшили пальто на магнитной застежке. Подкладка до локтя, рукав можно подворачивать на разную длину, и это выглядит хорошо.
Мне кажется, мы когда-нибудь придем к тому, что в торговых центрах просто будут такие отделы, как одежда для беременных, например. Ее ведь тоже раньше не было. А сейчас у многих брендов есть отдельная линейка в том же магазине, где продается и основная коллекция.
Одежда – это важно. По крайней мере, для меня это так. Я не выйду из дома, если не понравлюсь себе в зеркале. Есть много исследований, как одежда влияет на наше восприятие себя и на то, как нас воспринимают другие.
Если мы наденем косуху, то и будет чувствовать себя бунтарями. А если, допустим, платье и шпильки, мы королевы.
А сейчас дети с особенностями, в основном, одеты в трикотаж, потому что его легко надеть и снять. Детей не спрашивают. За них решают родители, как они должны выглядеть. Но даже первоклашкам важно выглядеть так же, как их сверстникам.
Одежда как доступная среда
Я пыталась стучаться в родительские группы. И родители мне говорили: «Ну какая одежда? О чем вы? Мы болеем. Надел на ребенка футболку, прижал рейтузиками. Какие платья, рубашки, нам не до того».
– То есть, у нас пока нет спроса на адаптивную одежду?
– В Советском Союзе ведь «не было инвалидов», у нас, в принципе, мало что приспособлено. И люди, как в фильме с Охлобыстиным (фильм «Временные трудности» – прим.ред.), почему-то уверены, пока ты совсем человека не задолбаешь физическими упражнениями и самостоятельностью, он ничему не научится. А как учиться, если ты физически это сделать не можешь.
Одежда – та же самая доступная среда. Боятся облегчить ребенку жизнь. Родители часто думают, если разрешить ему застегивать магнит, а не мучиться с пуговицами, то он вообще не научится одеваться. Переживают, как это мы отнимем у него возможность завязывать шнурки!
Я говорила с подростками, со взрослыми людьми с ДЦП. Они рассказывали, как в детстве не любили пуговицы и как до сих пор, собственно, не научились их застегивать. А они ходят на работу. И им достаточно тяжело подобрать офисную одежду.
Любому ребенку важно чувствовать себя самостоятельным, не зависеть от чужой помощи. Они стесняются этой помощи. Они хотят одеваться сами.
Для уверенности в себе это важно. Например, мама идет с сыном в бассейн, часто папы нет. А переодеться сам сын не может. И приходится переодевать его где-то в гардеробе. А что делать, если ему нужна помощь?
А как ребенку переодеться в школе на физкультуру или, элементарно, сходить в туалет? Родителям везде сопровождать?
Полторы тысячи рублей за рубашку: дорого или нет?
Вторая проблема – цена. Полторы тысячи рублей за рубашку – это вроде немного, но для людей это дорого. Мне говорят: мы лучше пойдем в масс-маркет и купим рубашку за 800. И будем ее сами застегивать. Две тысячи за брюки тоже дорого.
У меня был такой социальный эксперимент. Я стараюсь со всеми встречаться, кто меня просит о встрече. С мамами, которые интересуются адаптивной одеждой. И мы с ними сидели в ресторане, где средний чек на человека 2000 рублей. Это о том, как работает наш мозг.
«Нет, 1500 для нас за рубашку дорого, мы себе это не можем позволить». Одежда просто не на первом месте у людей стоит, они привыкли покупать где-нибудь в «Детском мире» и все. Но не понимают, что это даже не одежда, это функционал, это уверенность в себе ребенка.
– Вы видите подтверждение этому?
– Я действительно провела огромное исследование, перезнакомилась со многими людьми, кто шьет адаптивную одежду. В Австралии, во Франции. Я писала, спрашивала, смотрела, кто что делает. И мне посчастливилось поучаствовать в американском проекте.
Идея была такая – поскольку не все могут себе позволить адаптивную одежду, нужно разработать какие-то приспособления, которые помогут переделать обычную одежду под свои особенности. То есть, тут разрезать, приклеить что-то, чтобы ты мог все сам надевать.
Наша команда разрабатывала не очень гениальную, но полезную штуку. Вещь, которая помогала бы застегивать молнию. Сейчас на рынке есть такие крючки, но в дамскую сумочку их не положишь, потому что они страшненькие. А мы сделали такой аксессуар, который можно повесить как кулон или брелок. Но при этом функционал остается, им можно потянуть бегунок и застегнуть молнию.
Это очень развивает мозг, все эти истории. Мне недавно написала одна мама, у ее ребенка не сгибаются руки. При этом он интеллектуально сохранен, ходит. И у него целая система одевания самостоятельного – позавидуешь его смекалке. Мы с ней месяц ломаем голову, что бы такое придумать, чтобы ему было легче.
Когда одежда – это магия и волшебство
– Ваш бренд сейчас – домашний бизнес?
– Пока да. Я отшила одну партию рубашек и брюк на производстве, но она у меня так и лежит. Я не знала тогда, что в школу нельзя носить цветные вещи, и выпустила рубашки в клеточку. Это была моя ошибка. Я не смогла реализовать. Тем не менее, за время карантина я стала принимать индивидуальные заказы, и это пошло лучше.
Шьет мама, я придумываю модели и общаюсь с клиентами. Родители присылают мерки. Если какой-то интересный случай, то еду сама. Потому что особенности бывают разные. Если заказчик в Москве, то я сама доставляю заказ, мне важно посмотреть, как одежда сядет, как это работает на конкретном ребенке.
И конечно, самое крутое, увидеть, как ребенок впервые надевает вещь. Для него это реально магия! И я, сглатывая слезы, на это смотрю.
Ребенку моей подруги делали гипсование ног – от кончиков пальцев до паха. Надеть на такой гипс вообще ничего невозможно. Такие дети по больницам ездят, обернутые в одеяла. И никуда не выходят потом из дома.
А мы сшили костюм супергероя: брюки, которые из двух половин, нижней и верхней, их можно было надеть на толстый гипс. И записали видео, что мы посылаем его на спецзадание, особая миссия, надо спасти Галактику. И мальчик уже не так боялся операции. А потом он смог выходить в люди, потому что у него элементарно были брюки.
Или другой мальчик, второклассник. Ему заказали школьную рубашку, а тут началась дистанционка. И вот мама рассказывает, что он всегда садился перед компьютером в футболке. А сейчас первым делом идет к гардеробу и надевает рубашку, уже неделю ее не снимает.
Эта одежда и обычным детям нравится. Когда я защищала свой проект, чтобы получить грант фонда «Навстречу переменам», было детское жюри. Я не знала, как с ними общаться, как рассказывать, что мне нужны деньги. И взяла просто и показала им рубашку. Они толкали друг друга локтями, шушукались, «ты видал, так вообще можно было? Ничего себе! Там какое-то волшебство».
Даже для обычных детей эта история волшебная.
