Вы можете не знать, что за глухим забором в одном квартале от вашего дома – ПНИ, а с каким-нибудь Димой из интерната под Липецком у вас могут быть общие друзья на Facebook или ВКонтакте. Люди в интернатах, – на расстоянии 10-минутной прогулки пешком, на расстоянии клика или звонка. Они могут казаться другими – настолько другими, что в сознании мгновенно возникает водораздел между «мы» и «они». Но дело в том, что «их» – во всей совокупности нарушений поведения, сознания, коммуникации – создали «мы».
«Мы» – то есть совокупность здоровых людей по эту сторону забора. Потому что часть нарушений в поведении жителей ПНИ вызваны не диагнозами, а самим проживанием в системе интернатов.
Простой пример: Света, Катя, Настя и Наташа заходят в кафе. Они ведут себя очень тихо, никто из них не смотрит меню, но Света, самая бойкая, видит большую рекламу айс-кофе и говорит «буду это». Катя, Настя и Наташа сразу же заказывают себе то же самое.
После этого они идут в гости, на входе снимают ботинки и ставят их строго в ряд. Света, Катя, Настя и Наташа привыкли все делать одинаково: в одно и то же время вставать, одинаково заправлять одинаковое белье на одинаковых кроватях, есть одну и ту же еду.
Обычно они не ходят в кафе и в гости, да и выйти за пределы территории интерна в магазин тоже не могут. Но в этот раз им повезло – добровольцы устроили для них поездку в Сергиев Посад.
Унификация – не следствие диагноза, каким бы он ни был, просто люди, которые всю жизнь провели в системе интернатов, практически никогда не оказывались в ситуации выбора, поэтому Кате, Насте и Наташе просто не приходит в голову, что они могут взять не айс-кофе, а капучино, мокко, американо или латте – им никогда не предлагали выбирать. И дело, конечно, не в разных способах приготовления кофе – определяться в вещах более серьезных люди из ПНИ точно так же не способны.
«Когда наши ребята выходят из ПНИ, или когда детей из детских интернатов берут в семью, оказывается, что они совершенно не в состоянии делать выбор. Ситуация, когда они должны определиться: направо или налево, белое или черное, кисель или компот -ставит их в тупик. Кроме того, они не умеют говорить «нет». Они на все соглашаются, но из этого совершенно не следует, что они этого хотят », – рассказала Мария Островская, президент благотворительной организации «Перспективы».
ПНИ влияет на всех: и на тех, кто интеллектуально полностью сохранен, но живет здесь из-за физических ограничений, и на людей с психическими расстройствами, которые тем не менее вполне способны рассуждать логически и прекрасно понимают свое положение, и на людей с глубокой ментальной инвалидностью.
«Я чувствую, что здесь высыхаю, физически и психически истощаюсь от всего этого. У меня это не отображается в виде агрессии или плохого поведения, я просто истощаюсь. Это очень тяжело – постоянно, систематически переносить такое. Никакого личного пространства нет, нельзя в какой-то комнатушке сесть и по телефону спокойно пообщаться. Это полное обезличивание. За годы просто адаптировались, обложились мониторами, выходим в интернет и туда пялимся», – говорит Валерий, который живет в системе ПНИ около 20 лет.
Люди, которые попали в ПНИ в сознательном возрасте, впадают в депрессию и замыкаются в себе. Природа же тех, кто всю жизнь провел в интернатах и никогда не видел альтернативы, меняется полностью. Это следствие не диагноза, а полной изоляции, следствие того, что человек выдернут из всех социальных процессов.
«В нашем ПНИ живет прекрасная женщина лет 50, пианистка. Мы несколько лет назад решили сделать ее концерт. Она играет классику. В основном, самые известные произведения. Остальные, наверное, ей уже сложно из-за недостатка практики.
Пришло довольно много народа. И я в какой-то момент испытала ужасную неловкость, потому что ребята-выпускники ДДИ при звуках классической музыки стали переглядываться, кривить лица, зажимать уши руками. Они испытывали явный акустический дискомфорт. Кому-то волонтеры даже помогли выйти из зала.
Второе открытие ждало меня месяц назад. У нас было занятие, где мы говорили про метафоры. И я принесла с собой открытки с изображениями шедевров импрессионисткой живописи. Так вот ребята из ДДИ (с нормальным зрением) в половине случаев вообще не могли понять, что изображено на картинах, а вторая половина понимала, но говорили, что им «больно смотреть» и «неприятно смотреть». Они вертели эти открытки перед собой так и сяк, на лицах такое выражение, словно режет глаза, или кислое что-то съели», – написала в своем facebook общественный деятель и организатор движения «Стоп ПНИ» Мария Сиснева.
«В данном случае речь идёт не о невозможности людей с умственными нарушениями воспринимать искусство, а о чудовищных последствиях депривации и социальной изоляции в детских домах-интернатах. Человеческое восприятие – это не простая психофизиология, а высшая психическая функция, формируемая в процессе культурно-исторического развития человека», – пояснила она.
Про то, что систему ПНИ нужно реформировать, начали говорить давно. Но пока что совершенно неясно, когда наступят кардинальные качественные изменения – не в рамках одного конкретного интерната, а по всей стране. До тех пор, пока этого не произошло, нужны люди, которые будут просто рядом: держать за руку, говорить простые слова, вместе гулять или присылать по почте красивые цветные открытки.
ПНИ уже не так закрыты, как раньше. Во многих интернатах работают волонтерские группы. Например, сестры милосердия и добровольцы службы «Милосердие» постоянно заботятся о жителях ПНИ№11. Благодаря им многие из тех, кто живет в интернате, впервые съехали с горки или съели пончик в кафе, запивая его лимонадом.
Для нас горки и пончики – это настолько мелкая и незначительная часть жизни, что и говорить о ней отдельно глупо. А для них – это самое яркое впечатление в жизни. Еще сестры и добровольцы выезжают с жителями в ПНИ в «тренировочную квартиру» – место, где можно почувствовать себя хозяином дома, научиться самому нарезать хлеб, заваривать чай и подметать пол.
«Для государства такие люди являются «получателями социальных услуг», и в ПНИ где-нибудь на входе можно увидеть объявление, где так и написано: «время посещения получателей социальных услуг с такого по такой-то час». Попасть в ПНИ может каждый, у кого нет любящей семьи. Может разбить инсульт, можно попасть в автомобильную аварию, и, если нет семьи, готовой встать на твою защиту, некому за тобой ухаживать, нет возможности самостоятельно устраивать свою жизнь – ты можешь стать «получателем социальных услуг», – говорит Сергей Архипов, координатор добровольцев в ПНИ №11.
