Киевский хоспис: Летчик

В шапке, старом тренировочном костюме, с бумажным пакетом в руках – его провезли мимо ординаторской.
60 лет. На шее – серый бинт, из под которого торчат клочья окровавленной ваты.
И родственники. Трое. Племянник и сестра. И жена. Женаты год.
В палату не пошли, оставив переодевание , перекладывание нам. Это бывает, но настораживает.
Пока мы перекладывали его на кровать, племянник подкатился к Лёлику с вопросом есть ли у нас нотариус и срочно.
– Зачем?
– Он должен срочно написать завещание.
– Вы понимаете, что он только что поступил к нам?
– Конечно. Он же умрет тут.
Я оставлю дальнейший диалог незаконченным.
В палате. Осматриваю. Осторожно разматываю бинт, и как накрутили столько, дошла до опухоли. Больной мешает, толкается. Прошу посмотреть в окно – в сторону от раны. Смотрит.
Открыла. Закрыла с гемостатической губкой. Все еле держится, проросло насквозь и прорвет в любую минуту.
– Болит шея?
– Нет.
– Вы меня понимаете хорошо?
– Лучше, чем Вы думаете. И не говорите громко. Я не глухой.
– Простите.
– Ладно.
– Вы давно больны?
– Давно. А это имеет значение?
Он прав, уже не имеет.
Закрепила повязку.
– Вам что – нибудь хочется?
– Работать.
– А кто Вы по профессии?
– Летчик. В Жулянах летал.
Плачет.
– Пожалуйста, не надо.
Вытираю ему лицо. Не брился он около недели.
– Вечером будем купаться.
Молчит.
– Позовите какого – нибудь мужчину, он поможет мне подняться.
– Не надо вставать пока.
– Я сесть хочу.
– Держитесь за меня, и мы сядем.
– Я не могу, чтобы меня поднимала женщина. У вас есть мужчины?
– Давайте, обнимите меня и мы сядем.
Худой, поднялся легко. Присел, огляделся в палате.
– Я пойду?
– Идите. Родственников только не надо звать. Очень прошу. Это выполнимо?
– Да.
– Тогда выполняйте. Пожалуйста.
Выхожу, вижу, что беседа про завещание продолжается. Только присоединилась жена.
Поделили их на двоих. Поровну. Я получила жену. Второй доктор продолжил с племянником. Всё в одной комнате.
– Вы, доктор, поймите. Я год с ним прожила. Ухаживала. Квартиру он отписал им. А мне дача полагается. У меня ребенок тоже есть. Я зря что ли год с ним жила?
– Алексей Владимирович, вы нас поймите. Отношения у нас не простые, она плохая. А мы бы к нему ходили бы. Даже тут. Войдите в положение.
– Я не могу Вам помочь.
– Я не могу Вам помочь.
– Он написал три завещания.
– Он ничего не написал.
– Он недееспособный.
– Докажите.
– Докажем
Пока не дошло до драки, развели их по разные концы коридора.
Племянник быстро ушёл.
– За нотариусом погнал, – констатировал второй доктор.
Я вошла в палату. Он полусидел в кровати. Медленно поднял глаза, посмотрел. Устало закрыл глаза и прикрыл их ладонями.
– Я Вам соврал. У меня болит всё. Сделайте что – нибудь.

Читать следующую историю