Карельская быль. Сказка сказок

Колодозеро – небольшое село в Пудожском районе республики Карелия. Тихое, далекое от городов. Автобус из райцентра бывает пару раз в неделю. Но жизнь идёт – есть магазины, клуб, библиотека, почта, школа. Несколько лет назад сюда приехала группа молодых людей из Москвы. И, к удивлению всех сельчан, на месте сгоревшей в 70-е годы прошлого века церкви они начали строительство нового храма. Наверное, тогда не всем верилось, что здесь, в отдаленном карельском селе, могут когда-нибудь зазвонить колокола, созывая прихожан на службу. Но, вопреки всему каждое воскресенье в храме Рождества Пресвятой Богородицы в Колодозере проходит Литургия, и священник – не приезжий, свой. Отец Аркадий (Шлыков) – один из тех молодых людей, своим появлением когда-то поразивших всё село. Теперь он местный житель.

И вот уже во второй раз здесь – в северной глубинке – в течение нескольких летних недель отец Аркадий принимает у себя православный детский лагерь «Сказка сказок».

***
«Я приехал из села Мышкино в Колодозеро и всё, что я увидел, меня это потрясло», – рассказывает Костик, воспитанник пансиона для детей в селе Мышкино Можайского района Московской области. Именно пансиона. Сотрудники просят не называть их учреждение детским домом, или хотя бы оговаривать – семейный детский дом.

Костик: «Приехал я сюда за тем, чтобы отдохнуть, как в отпуске. Все как люди отдыхают. Ну и вот. Я приехал сюда ещё за тем, чтобы убедиться, что тут лучше природа. Хотел посмотреть, что тут за белая ночь, как она выглядит. Всё здесь меня очень порадовало и отсюда не хочется уезжать вообще.

Впечатлений у Костика масса. Есть, что рассказать тем ребятам из пансиона, кто не поехал в этом году в православный лагерь «Сказка сказок». Живут в пансионе мальчишки и девчонки разных возрастов, оставшиеся без попечения родителей. У этих детей до пансиона была непростая жизнь, приучившая их к определенному образу мыслей и действий.

Николай Моносов (воспитатель детского пансиона в селе Мышкино): «Давайте ситуацию представим. Маленький человечек, ребёнок заботился прежде всего о выживании, сам о себе. Бывало, что дети что-то приносили – это по их же рассказам – сало с хлебом на стол, для всех принесли, а потом ушли куда-то, вернулись и ничего не обнаружили. Нашли это под подушкой у отца. Отец должен заботиться о детях, а получалось вот как. И таких примеров много. Примеры эти приводят к очень плачевным результатам. Дети, выросшие в таких ситуациях, привыкают к такому образу жизни – сам за себя.

Научить этих детей смотреть на мир иначе не легко. «Да, они потихоньку отогреваются в пансионе, когда видят, что делить уже вроде бы нечего… но процесс это долгий и непростой», – говорит Николай Моносов. Основная часть отдыхающих в лагере – мышкницы. Поездки – это один из способов реабилитации этих детей, один из методов воспитания.
Николай Моносов: «Я думаю, любые поездки влияют положительно. На любого ребенка, а тем более на такого».

***
В программе мероприятий лагеря – экскурсии и осмотр достопримечательностей, а их на карельской и соседней архангельской земле немало. Это и памятники деревянного зодчества, это и старинный город Каргополь. Но экскурсии – это что: сел на автобус, доехал, посмотрел, поехал обратно. Гораздо полезнее, чтобы дети сами преодолевали какие-то трудности, уверены организаторы лагеря.

Николай Моносов: «Даже искусственно созданные препятствия дают ребенку возможность увидеть плоды собственного труда, понять, что он сам из себя представляет.

Именно поэтому главное мероприятие в лагере – это самый настоящий поход. Восемнадцатилетний Дима в Колодозере уже во второй раз. Прошлая поездка мышкинцев в лагерь «Сказка сказок» была пять лет назад. И тогда Димка был ещё совсем ребенком, несмотря на свой подростковый возраст. Жизнь на улице давала о себе знать – отставание в школе, проблемы со здоровьем, педагогическая запущенность. «Сейчас поход уже не так интересно, а тогда, – говорит Дима, – очень на меня повлиял».

Дима: «Как вы знаете, всё показано было. Всех людей увидел, кто как может тебе помочь в трудную минуту. Видишь человека насквозь, понимаешь, вот этот человек в трудную минуту тебе поможет, а этот нет, тут же бросит тебя и убежит куда-нибудь, поджав хвост. Научился разбираться в людях.
О том, как повлияла поездка в Колодозеро на ребят из Мышкино, вспоминает и воспитатель Николай Моносов.

Николай Моносов: «Во-первых, они повзрослели. Потому что были моменты, где они на самом деле выполняли что-то самостоятельно, они чувствовали ответственность, они чувствовали, что это нужно делать, и знали, что это для них, и это немаловажно. Находясь в детском доме, они всегда знают, что если они чего-то не сделают, то за них это кто-то сделает, можно увильнуть, схитрить. А здесь они на виду, и сами видят результаты. Хотя они и уставали, но я помню их счастливые лица. Здесь им просто так ничего не дают, и они улавливают, что хотя бы чуть-чуть надо потрудиться. Даже вот мы от стоянки к стоянке ходили, и дети знали, что за тебя никто вещи не понесет, потому что все нагруженные. И таким образом дети преодолевают свое «не хочу», свою лень, и им самим потом легче становится. Они впервые хотят чему-то учиться. Как-то у них оживляется интерес к окружающему. Если раньше их ничего не интересовало: «да ничего я не хочу, не надо мне ничего, все равно, кто-то что-то сделает, принесет, даст…», то тут они увидят что-то, а потом говорят: «а вот этот умеет то делать, я тоже хочу».

«В походе тяжело», – говорят юные походники, ведь, как рассказывает десятилетняя Ксюша, Карелия представлялась совершенно по-другому: «Ну, как в сказке. Ну, водопады, такая природа, так, ну сказочно все…»

В реальности «Сказка сказок» оказалась не совсем такой сказочной – узкая тропа в глухом лесу, среди болот и множества мошкары, оводов и комаров. Ребята делятся своими впечатлениями.

– Тяжело в походе?
Алеся: «Конечно тяжело. Ноги уставали идти долго. Потом, рюкзаки были тяжелые. С пищей».

Костик: «И в походе меня тоже потрясло. Там по лесам, по озерам бродили. Но очень-очень тяжело. Даже труднее, чем, ну как бы можно сказать, идти налегке. Опять же, во-первых, у меня был самый тяжёлый рюкзак в мире, там всё было напихано, и, когда я тащу этот рюкзак на своей спине, мне кажется, что я тащу какого-то маленького малыша, который у меня сидит в рюкзаке… Может быть, даже два рюкзака, в которых тоже сидят два малыша…»

Вадим: «Нести рюкзак было легко. Тяжело было перебираться через эти кочки. Еще было очень пасмурная погода, и мы все хотели спать и у нас все силы, отнялись».

Несмотря на то, что, как сказал маленький Вадим, силы отнялись, ребята всё-таки преодолели все трудности, и даже почти не жаловались и не хныкали. И добрались наконец до жилой деревни. А там – вот радость для детей, которую они могут оценить сразу, – магазин».

Костик: «Мы наконец-то добрели до магазина. Там напокупали себе, конечно, много всего хорошего. И с довольными лицами пошли домой».

***
Если шоколадки и сладости – это радость здесь и сейчас, то с походом сложнее, уверена юная походница Лиза.

Лиза: «Поход – такая странная вещь, когда тебе тяжело, тяжело, а потом, когда возвращаешься, такая радость, облегчение, что ты это сделал, и поэтому ради такого удовольствия можно поход пройти. Спрашиваю пятнадцатилетнюю Алесю, которая так же, как и Дима, в лагере «Сказка сказок» уже во второй раз, а зачем же нужен этот поход, если тяжело, идешь, мучаешься?

Алеся: «Ну, чтобы познавать окружающую природу, выйти из дома хоть прогуляться».
Воспитатель Николай Моносов и в этом замечает перемены у своих подопечных.

Николай Моносов: «Они начали ощущать вкус жизни. Увидели, что помимо детского дома есть еще и природа. Димка, я помню, в прошлый раз ещё начал увлекаться закатом, всё говорил: «Николай Алексеевич, посмотрите какой закат, вон небо какое…» Я думаю, вдали от телевизоров, компьютеров, от этого всего, они начинают уже ближе с природой общаться, они начинают её чувствовать.

В конечном итоге и сами ребята это понимают. Спрашиваю Вадима, не жалеет ли, что заставили по лесу ходить, по кочкам, с рюкзаком… Улыбается.

Вадик: «Конечно, я не жалею. Потому что ходить по лесу – это гораздо интереснее, чем смотреть телевизор, пялиться в него».
К тому же во время похода удалось полюбоваться не только природой, но и увидеть удивительные старинные храмы. В одном из них – благо проводник в походе отец Аркадий – даже служили молебен. Все это заставляет ребят видеть мир в другом ракурсе, задумываться о чём-то. Так, Костик, например, в свои двенадцать лет уже размышляет о том, как было бы хорошо, если бы старый давно заброшенный и существующий просто как памятник храм вновь бы ожил.

Костик: «Там башня красивая стоит. Мы там молебен отслужили. Можно сказать, он не заброшен в общем людьми, его будут, я надеюсь, реставрировать. Сейчас он будет старинный, старинный, а через год-три, он будет красивый монастырь. А потом, ну, может быть, и мы туда приедем, ещё раз молебен послужить, а там может и батюшка найдется для служения в этом храме, там монахи наберутся…

***
У сестёр Лизы и Ксюши – полноценная семья, более того, их отец – батюшка, окормляющий детский пансион в селе Мышкино. В лагере есть и ещё ребята из семей. Как к опытному воспитателю, обращаюсь к Николаю Моносову с вопросом, есть ли разница в поведении родительских ребят и ребят из детского дома. С одной стороны, домашние дети в походе более капризные, но здесь есть и другая сторона.

Николай Моносов: «Может, домашние дети и более капризные, но они умеют с этими капризами бороться самостоятельно. Вот все говорят, что наши дети более закаленные, но это не совсем так. Дело в том, что они находятся в какому-то социальном круге, и когда выходят из него, выходят из интерната, то они ничего не умеют. Хотя, казалось бы, что-то там делали. Они делают то и это, они поют, их возят в школу, они чему-то учатся, и им кажется, что они делают все самостоятельно. Но выходят в жизнь, и ничего не могут делать… Не все, конечно, но большинство, к сожалению. Если родительские дети спотыкаются сами, видят, как тяжело достаётся родителям, например, работа, это всё у них на глазах, и они понимают и считают это нормой. И, видя, как действуют их родители, они учатся самостоятельно перебарывать маленькие стрессовые ситуации. Вот Ксюша и Лиза – дети домашние. В походе они были, капризничали больше, но я видел, как они приходят в норму, возвращаются в ровное состояние. А нашим ребятам с самими собой тяжело бороться».

Двенадцатилетняя Лиза поделилась своим секретом, как бороться с капризами и плохим настроением. Часто можно было заметить, как эта светленькая девочка на привале доставала из рюкзака ручку и тетрадку в плотной обложке и что-то в нее записывала. Когда ей было что-то обидно или очень тяжело в походе, Лиза свои переживания выплескивала на страницы дневника.

Лиза: «Ну, эмоций там много разных записано. Дневники вести очень удобно, потому что если тебе плохо, ты выкладываешься в них, и тебе уже становится хорошо».

Восьмилетний Ваня – тоже домашний ребенок. Правда, ситуация в его семье не простая. У мамы проблемы со здоровьем, отец живет отдельно, и Ваня видит, что забота о нем и о его младших братике и сестренке, а также помощь маме – все это на плечах бабушки.

Николай Моносов: «Ваня – самый старший в семье, и с возрастом он уже начинает осознавать свою ответственность, что у него есть младшая сестра с братиком, что бабушке тяжело, маме тяжело. Вот он в походе уже подарки начал сам делать. У сестрёнки день рождения, и он говорит: «Я ей в подарок сделаю куклу из соломы». Молодец, сделал куколку».

Ваня – самый младший участник похода, и шёл он в самом конце, еле-еле успевая за остальными, но всегда нёс свой рюкзак сам и не разу не пожаловался. А после тяжелого походного дня скромненький тихий мальчик еще и находил силы, чтобы спеть «Прощание славянки», или другую какую-нибудь песню, поднимающую боевой дух.

***
Воспитатель Николай Моносов говорит: «Это же очень хороший пример для наших ребят». Очень важно, чтобы воспитанники пансиона имели возможность общаться с ребятами из семей.

Николай Моносов: Изоляция от других людей даёт свои последствия. Детей надо вытаскивать из социального круга, в котором они, грубо говоря, варятся. Не только на концерт, в цирк, а вот чтобы они в походы, в поездки, и чтобы не только они одни, но вот именно с другими людьми – и взрослыми, и детьми.

Детям из интерната необходимо общение не только с ребятами из другой среды, но также и знакомства с новыми взрослыми. Ведь у себя в пансионе они видят из взрослых в основном воспитателей и учителей. А у тех то не хватает времени пообщаться с ребенком так, как тому хотелось бы, то на интересующие ребенка вопросы отвечают так, как отвечали месяц назад, год назад… В общем, ничего нового.

Николай Моносов: «Каждый человек несёт что-то новое, всегда может что-то подсказать. И ведь они слушают. Меня они уже настолько знают, что если я им что-то советую, они уже наполовину только воспринимают, они уже всё слышали. А от нового человека они и слушают по-другому. Слава Богу, мы в таких поездках встречаемся с хорошими людьми, и дети чувствуют теплоту от этих людей, чувствуют, что они не одни – им помогают, с ними общаются, их слушают, их понимают. Я думаю, для таких как они ребят, самое главное – чтобы их понимали. Не просто «да, да», лишь бы оставили в покое, а вот на самом деле понимали, вникали в их проблемы, вопросы».

В лагере «Сказка сказок» нет специальных вожатых, здесь просто есть люди, которые неравнодушны к судьбе этих детей – помимо воспитателя Николая Моносова, отца Аркадия и старосты храма Михаила, еще несколько добровольных помощников следят за детьми, общаются с ними, организуют досуг. Вот и получается очень тёплая, добрая атмосфера.. И, что немаловажно, в такой атмосфере удалось отдохнуть не только детям, но и их воспитателю, который проживает также в пансионе, который круглый год с ними. Такая уж у него работа, уже давно ставшая жизнью, – постоянный воспитатель. Но и ему нужны отдых и поддержка.

Николай Моносов: «Я хорошо отдохнул, я очень рад, что сумели организовать эту поездку. Дело в том, что воспитание – это же не значит что я воспитатель – они воспитанники. Для воспитания детей важно все окружающее. Как природа, так и люди, которые рядом. Поэтому, я думаю, где-то 70% того, что должен был делать я, делали за меня те, с кем мы сейчас пошли в поход. Взрослые и дети вместе готовили, вместе всё стирали, убирались, играли вместе. Мне приходилось только слегка контролировать.

***
Для детей и для воспитателей лагерь «Сказка сказок» – это отдых. Но есть здесь и аспект – и именно о нем речь пойдет в сегодняшней программе. Что такое лагерь «Сказка сказок» для принимающей стороны, для прихода храма Рождества Пресвятой Богородицы в селе Колодозеро?

– Отец Аркадий, лагерь «Сказка сказок», что это такое?
– Ну, это вопрос неожиданный… Я начну не с этого. У нас храм молодой, мы его недавно построили, всё сделано, всё хорошо, и у нас встал вопрос, чем заниматься дальше? Либо гостей принимать, и всем радоваться жизни, либо заниматься какой-то деятельностью более-менее полезной для общества. И одна из мыслей была – организовать что-то вроде приюта для детей, либо дом помощи престарелым… Если получится, мы хотим всё-таки на детях остановиться. Бог даст, построим дом под детский приют, надеемся, что получится. Не получится – есть такая еще идея: построить несколько домов под детские лагеря – летние, зимние, весенние, на каникулах. И то, что к нам приехал Николай Алексеевич со своими детьми, – это первый случай испытать свои силы: сможем или не сможем.

С первого дня существования пансиона Николай Моносов вместе с детьми, уже 8 лет. Живёт с ними в одном доме, который вместе и строили, знает все особенности их характеров и хорошо понимает этих ребят, потому что помнит ещё свое детство.

Николай Моносов: «Я думаю, что все их проблемы мне более знакомы не из-за того, что я супер-воспитатель, а из-за того, что я сам прошел вот эту школу. Я сам прошёл пять детских домов и две школы-интерната. Их внутренний мир, по крайней мере в той или иной мере, я знаю».

Внутренний мир у этих детей сложный. Разобраться в нём нелегко, и потому это общение сельского священника и опытного педагога очень важно и полезно. А Николаю Моносову есть, что рассказать.

Николай Моносов: «Вот наши дети более холодные, чем домашние. Хотя весёлые, хорошие, но все равно. Когда сталкиваешься более близко, начинаешь это чувствовать. Изначально все приезжают, впадают в эйфорию: «о, какие дети!», а когда чуть-чуть подольше общаются с ними, уже говорят: «как ты с ними работаешь?!» Вот так вот…

***
Интересно, что пансион в селе Мышкино, где проживают сейчас 22 ребенка, также, можно сказать, начинался с летнего лагеря. Вернее сказать, началось все с двух братьев – Димы и Адриана.

Николай Моносов: «Перед юношескими олимпийскими играми всех беспризорников по Москве начали собирать и распихивать по всем приютам. Неважно из какой области, а ведь в столицу сбегаются беспризорники со всех областей – это же самое кормовое место, даже на помойках можно жить нормально, а в областях-то нет… Ну вот и ребят поймали, выяснилось, что они уже лет пять жили в Москве, зарабатывали на трассах – останавливали машины – просили денег или попрошайничали с матерью, сидя около храма. Жили на чердаках, в холодильниках, в подъездах. А зимой они вырыли в каком-то саду землянку, топили печку-буржуйку и вот так жили. И в очередную облаву их поймали и отдали в приют. Они бегали оттуда, а потом воспитатели решили, отправить их в детский лагерь с палатками в Мышкино, чтобы они не сбегали. И вот лето они там пробыли вместе с другими детьми.

А когда лето закончилось, то выяснилось, что, в общем-то, этим двум братьям деваться некуда – приют был лишь временным для них домом, сотрудники которого уже устали снова и снова выискивать мальчишек на улице. Вот тут и зародилась идея создать приют прямо там, где и был летний лагерь – в селе Мышкино. Начинать такое дело нелегко, а ко всем сложностям с оформлением и организацией приюта, добавлялись проблемы с первыми воспитанниками. Во-первых, у них не было никаких документов».

Николай Моносов: «Когда ещё был СССР, мама уехала в Латвию. Уезжала, потому что ее нигде не прописывали, с отцом они пили, никуда их на работу не брали, хотя у мамы высшее образование. В Латвии у нее родня что ли какая-то, но и там она не прописалась и родила детишек – мальчишек, а была ещё и старшая сестра. Соответственно документов никаких, кроме свидетельств о рождении, что они родились в Латвии. После развала Советского Союза она вынуждена была оттуда выехать и уже с детьми поехала в Курскую область, но так, как она выехала с территории Латвии, считается, что она уже выехала из другого государства. В итоге, она не считалась гражданкой России, но и там она не была гражданской страны, так как была не оформлена. С этого вся эпопея у них и началась».

Мать не брали на работу, детей не брали в детские дома. Николай Моносов стал опекуном братьев Димы и Адриана, сколько же ему пришлось обойти кабинетов, сколько потратить времени и сил на то, чтобы сейчас пока лишь одному из мальчишек почти в 18 лет удалось кое-как сделать паспорт. Другой этот возрастной порог уже переступил, и теперь возникают новые сложности с оформлением его документов.

Вторая проблема – это привычка к иллюзорной уличной свободе.

Николай Моносов: «Это вот такая лживая свобода, всем всё равно, и они, что хотят, покупают, во сколько хотят куда хотят, идут. В детском доме у них ощущение замкнутости. Большинство побегов было именно из-за этого, не из-за того, что там на них ругаются, что их воспитатель обидел или плохо кормят. Просто бежать, просто свобода. Никто не заставляет учиться. Ведь в приюте надо в себе какую-то ответственность воспитывать, работать и, естественно, помогать взрослым. А с какой стати ему помогать взрослым, если он все свое детство провел на помойке и всегда решал всё сам?»

Но, несмотря на привычку решать все самим, у мальчишек был один взрослый человек, к которому их тянуло. И это была третья проблема – мальчишки бежали из пригревшего их приюта к маме, оставшейся на улице.

Николай Моносов: «Она мать была, не важно какая, но мать. По вагонам были они, в подвалах, но они всегда были при матери. В нормальных семьях забота такая обычная, как мы знаем, а здесь – она с ними ходила и все равно заботилась, и ребята это чувствовали. Пусть она их на месяц бросала, уезжала там куда-то с кем-то, но она возвращалась. Для них эта забота была вот такая. И они осознавали, что это мать, и любили ее. По-своему, но очень крепко, и без неё они себе жизнь не представляли… »

И даже когда ребята уже жили в Мышкино, мать старалась приезжать к ним, привозила какие-то гостинцы, старалась не приезжать сильно пьяной. Потом она умерла. Бывший директор детского дома принял решение похоронить ее недалеко от пансиона, а не в Москве.

Николай Моносов: «Поближе к детям, чтобы они осознавали, что мама рядом. Они ходят на могилку, цветы сажают, на родительскую субботу там панихида».

Мама даже для ребенка, оказавшегося в детском доме, – это очень важный человек. Не просто же так эти дети, даже будучи в подростковом возрасте, рассказывают о своих мамах: а моя мама хорошо готовит, а моя мама не любит сладкое, хотя, на самом деле, мамы не вспоминали их уже по несколько лет. И, может быть, именно поэтому они просят перечитывать снова и снова стихотворение, которая написала 12-летняя девочка из семьи, Лиза. Что они думают, слушая его…
Карта звездного неба на серой стене,
На обоях простых, что под кнопками рвутся.
И небесный вокзал представляется мне,
И огни поездов, что уже не вернутся.
Пассажиры на вход, и летят поезда
И уносят того, кого мы теряем.
Я скажу своей маме: «Ты тоже звезда,
Но не надо, давай мы ещё поиграем.
Я люблю тебя, мама, останься со мной!
Это только созвездия, круглые точки.
Лучше вместе, пешком, по дороге земной,
Что там делать на свете без маленькой дочки?»

Алесе и Костику повезло. Их мама сейчас живет рядом с ними. Ее удалось пристроить работать при храме в селе Мышкино.

Николай Моносов: «Их мама сейчас работает у нас. Через год, как Алесю привезли, мы хотели лишить маму родительских прав, если она не перестанет пить, потому что она приезжала выпив, угрожала, что заберёт детей, и мы уже на крайние меры пошли – начали говорить, что пойдём через суд. Тогда она вроде приостановилась и приехала к нам: «Забирайте меня, или я сопьюсь в Москве…» С таким личным искренним покаянием приехала. К себе мы не могли её в детский дом взять, а у нас был так священник в храме, отец Димитрий, он ее и приютил, девочка стала помогать на кухне».

Много пришлось повидать Алесе и Костику. Алесю приютила соседка, а маленький Костик до пансиона, так и жил с мамой, которая пила, водила к себе ухажеров. Но Николай Моносов даже в такой ситуации против лишения родительских прав. Ведь они смогли, насколько возможно, справиться с ситуацией. Хотя было нелегко – и сотрудникам пансиона, и в первую очередь самим детям. Дети, несмотря ни на что, в каком бы состоянии мама не находилась, все равно её любят.

Николай Моносов: «У неё или ревность какая-то была, что она несостоятельная, не может воспитывать детей, а мы можем. И бывало, она напивалась, угрожала, ругалась матом и так далее – все детей хотела забрать. Костя ещё не осознавал этого, он маленький был, мы старались его забирать, а Алеся плакала. Мы её тоже хотели огородить, старались народ вокруг убирать, пока она буянит. Даже позор здесь был не для матери, а для её дочери. Сейчас мама уже не занимается особо этим, а если чувствует, что срывается, она уезжает в Москву, молодец, вот так…»

Сохранить отношения между детьми и их мамами и папами, если возможно, – это очень важно, и это прекрасно, когда сотрудники учреждений содержания детей, оставшихся без попечения родителей, это понимают. Обо всем этом и обо многом другом, что важно знать, прежде чем браться за организацию детского дома, может рассказать воспитатель Николай Моносов. И отец Аркадий внимательно приглядывается, прислушивается. Где же еще можно получить такой бесценный опыт, который обязательно понадобится и наверняка поможет, если все удастся, если получится все организовать?…

***
Отец Аркадий любит детей, и как-то так по-особенному умеет с ними общаться. Дети отвечают ему взаимностью. Ребята наперебой рассказывают о батюшке.
– Он очень добрый человек. С ним можно играться, веселиться, ещё чего там можно..? Отец Аркадий очень добрый…
– Смирительный человек.
– Он очень сильный, очень мужественный, и он нам помогает.
– Это самый замечательный батюшка на свете! Добрый, простой. Такие батюшки бывают строгие, их даже боишься, а этот батюшка такой открытый, и все к нему тянутся.
– Ну, очень хороший батюшка! Я первый раз такого батюшку встречаю. Он хоть и батюшка, но такой веселый, задорный. Ему и исповедоваться приятно, легко, не дрожишь так, ой, мамочка. Он легко всё объясняет. Вообще с ним очень приятно. И в походе с ним было очень удобно.
– Отец Аркадий такой веселый, все время такой актер, так играет…

На самом деле, отец Аркадий и посмеяться с ребятами может, и в футбол с ними гоняет, но с другой стороны, умеет порой проявить и строгость. А так как от этого добродушного, веселого батюшки строгость несколько неожиданна то и результаты от неё есть – ребятам приходится задумываться: «а может, и правда, мы в чём не правы?». Ведь это необходимо, уметь реагировать не только на «красивые глаза» подопечных. «Не у всех, – говорит Николай Моносов, – это получается». Но любя этих детей, надо все-таки учитывать их прошлое и те привычки, которые они из него вынесли. Николай Моносов приводит простой пример.

Николай Моносов: «Вот у нас девочка очень симпатичная, привлекает на себя внимание, чем и пользуется, а на самом деле такой камень у неё внутри. Она не виновата в этом. Многие люди, кто ей симпатизировал, натыкались, хотели ее пригреть, как-то пообщаться, а получали в ответ холодность от неё, не понимали почему. Она просто не может этого дать. Может быть, с возрастом разогреется, дай Бог. А одна из причин этой ее холодности в том, что они с семьей выживали в Москве, и она единственная всех кормила: была маленькая, и ей давали деньги. Она знала, что ей дают, и, естественно, у нее менялась мимика, она кривила рожицы, голосок меняла, глазик прищуривала, и в ней это очень засело. У нас был случай, я теперь смеюсь. Мы детей возили в школу на автобусе, там многие едут с детьми. Мы её тоже возьмем, везем в первый класс, я сажаю её на коленку. И все в автобусе – она у них не просит, никто же не знает, может, она моя дочка – именно ей приносят яблоки, конфеты какие-то… Вот какое внутреннее состояние ребенка – она просто смотрит на человека, и человек уже хочет ей что-то дать».

С отцом Аркадием этот номер не проходит. Не такой он человек. Его любовь к детям не в том, чтобы давать им конфеты да делать всякие поблажки. Его любовь заключается в том, чтобы постараться сделать лучше их будущее. И вот первая попытка воспитательной работы – маленький Юрка. Сам мальчик из небольшого карельского населенного пункта Шала. Отношения с отчимом у него не складываются, и мальчик периодически живет у отца Аркадия.

Отец Аркадий: «Я служу не только в нашем храме Колодозерском, тут есть ещё Шальский приход, и там одна из прихожанок – это его мама. У нее четверо детей – двое мальчиков и две девочки. Юра к нам приезжал на прошлые летние каникулы, ему понравилось, потом на зимние приехал, и вдруг он за день до отъезда сказал, что хочет здесь остаться, пожить, в школу походить. Он у нас пожил месяца четыре, в последний месяц убежал, скорее всего потому, что мы пытались сделать так, чтобы он не только жил, но и учился. Видно, это ему было тяжело. Дома у мамы его сил не хватало, видно, и она не следила за ним. А он, на самом деле, парень такой старательный, из школы приходил и сам садился за уроки, но нет у него терпения, усидчивости, памяти. Вот ему сейчас 11-12 лет, а он даже таблицу умножения ещё не знает. Видно, что с ним не работали… Ну, он убежал, всем соседям рассказал, что его тут обижают, чуть ли не избивают, но если бы его тут обижали, он бы, наверное, опять на лето не приехал сюда?

Летом Юра вместе с другими детьми в лагере Сказка сказок. Во время каникул его не заставляют учиться, да и по хозяйству не так много дел, когда в доме полно гостей. Что он будет делать осенью – неизвестно. Понятно лишь одно, что в Шале он вряд ли выучится – там и обстановка не подходящая, да и самому ему, уже очень сильно отстающему по программе, становится всё сложнее скрывать пробелы в своих знаниях. А знаний как таковых в общем-то и нет. На вопрос, останется ли он на зиму в Колодозере, Юра отвечает:
– Нет. Потому что надо учиться. В школе. В Шале.
Выучится ли он в Шале, или окажется в компании той большей части местной молодежи, которая пьет, гуляет, не имеет постоянного заработка, той молодежи, которая никому не нужна, и предоставленная сама себе в сельской бедной местности довольно быстро обеспечивает себе путь на скамью подсудимых? Сквозь уже появляющиеся у 12-летнего пацана хулиганские замашки, все-таки пока заметен детский наивный взгляд. Его бы сохранить подольше…

***
Спрашиваю отца Аркадия, от чего в первую очередь зависит будущее этих детей, оказавшихся в тяжелых жизненных обстоятельствах.

Отец Аркадий: «Не знаю, наверное, от людей, которые с ними общаются, которые пытаются им помочь, от людей, которые их окружают. Наверное так… »

Год-два еще пройдет прежде чем в Колодозере, при приходе храма Рождества Пресвятой Богородицы, появится приют. Да и то, если все сейчас пойдёт так, как запланировано, если будет получаться преодолевать препятствия, которые будут вырастать на пути доброго дела. Надо заниматься, а там уж, как Бог даст, – говорит батюшка.

Отец Аркадий: «Я не считаю, что надо быть особо мечтательным. Просто надо жить, надо стараться не стоять на месте, развиваться, стараться помогать. Как говорил Серафим Саровский, попробуй спастись сам, и вокруг тебя спасутся другие, тысячи людей спасутся. Просто надо пытаться делать свое дело, а если будет Божие благословение, то Господь сам всё устроит. Так что, мечтать не будем, но надеемся, что с Божьей помощью все получится.
Может быть, не умрёт далекое северное село, может быть, именно в нем обретут свой родной настоящий дом ребята, которым сегодня негде пригреться-приютиться».

Михаил Скуридин (староста храма Рождества Пресвятой Богородицы в селе Колодозеро): «Как бы то ни было, мы здесь находим работу для самих себя, а мы тоже были людьми приезжими, и уже практически обустроились.
И сегодня, каждый приезд детей в село – это настоящий праздник, это родничок, дающий новые силы, чтобы трудиться.

Михаил Скуридин: «Когда к нам приезжают дети, и нужно с ними заниматься, – это полезно для них, но не меньше, а, может быть, даже и больше полезно для нас самих. Каждый раз, когда к нам приезжают гости с детьми – к нам часто заезжают и многодетные семьи – такое ощущение, что в нас вдыхают просто кусок жизни. Происходит такой вплеск энергии. Как правило, к нам приезжают летом, а мы все события вспоминаем ещё и зимой, обсуждаем до следующего года».

И значит есть откуда черпать силы для того, чтобы сделать задуманное – начать с постоянного детского лагеря, а потом, может быть, все-таки создать приют.
Михаил Скуридин: «У отца Аркадия есть планы на создание приюта. Это дело очень серьезное, и, начиная его, надо иметь отвагу. Возможно, что отец Аркадий действительно способен на это…

***
Послесловие:
В радиоцикле «Карельская быль» мы рассказали вам лишь о некоторых людях, живущих и трудящихся в республике, которые неравнодушны к судьбам ближних. Наверное, не всегда и не всё у них получается, как хотелось бы, эти люди не всесильны. Но они делают свое дело, и даже не просят помощи, хотя, конечно же, она им очень и очень нужна. Что для них самое важное, самое главное, на этот вопрос ответил отец Аркадий Шлыков:»– Главная идея – не жить для себя, а сделать какое-то полезное дело, чтобы потом, на Суде Божьем, было легче за свои грехи отвечать. Чтобы можно было сказать: Да, Господи, мы грешные, но по крайней мере пытались сделать доброе дело… »

Александра ОБОЛОНКОВА

Источник: Народное радио

См. также: Карельская быль. «Надо объявить войну детским домам»

Карельская быль. Люди на улице

Карельская быль. Тюрьма – слепок общества