«Прекрати богомоление, обуйся и сними с себя вериги!»
Однажды к преподобному Серафиму пришел какой-то босой странник из Киева. Св. Серафим в это время жал голыми руками осоку, но, как увидел гостя, прекратил работу и сказал страннику:
«Оставь избранный тобою путь: прекрати богомоление, обуйся и сними с себя вериги!.. Тебе нужно срочно возвратиться домой, без тебя очень тоскуют жена, мать и дети!»
Под одеждой странника вериг не было видно, но св. Серафиму и не нужно было видеть, чтобы знать о подвигах, которые нес этот человек, а также об унынии и тоске, в которых пребывали его родные из-за самовзятых подвигов. Предваряя вопрос странника – чем бы еще богоугодным заняться ему по возвращении домой, старец объяснил:
«Думаю, что весьма хорошо торговать-то хлебом, у меня же есть знакомый купец в Ельце, тебе стоит только прийти к нему, поклониться и сказать, что тебя прислал к нему убогий Серафим, он тебя и примет в приказчики».
Позже, рассказывая о встрече с преподобным, странник признался, что действительно раньше торговал хлебом. А потом, чтобы «угодить Богу», бросил семью и стал босиком ходить по монастырям. После разговора с преподобным человек вернулся к своей мере – семье и делу.
Все становится несносным
Чувство уныния, которое в свое время испытал и сам св. Серафим, он описывал так:
«Бывает иногда человек в таком состоянии духа, что, кажется ему, легче бы ему было уничтожиться или быть без всякого чувства и сознания, нежели долее оставаться в этом безотчетно-мучительном состоянии.
Надобно спешить выйти из него. Блюдись от духа уныния, ибо от сего рождается всякое зло… происходят тысячи искушений: смущение, ярость, хула, жалоба на свою участь, развращенные помыслы, переселения из места в место. Несносным становится и место жительства, и живущие с ним…
Душа убегает людей, как виновников ее смущения; и не понимает, что причина болезни внутри ее: душа, исполненная печали, делаясь как бы безумной и исступленною, не может спокойно принимать благого совета, ни кротко отвечать на предлагаемые вопросы».
Чтобы преодолеть уныние, святой Серафим советовал обратиться к своему внутреннему «я», искать «смиренномудрие сердца», то есть стараться относиться к происходящему в жизни, ее проблемам как к воле Божией, тихо принимать ее, не гадая мучительно – что да почему?
А бывает, что уныние возникает от праздности, когда душа не может найти себя, свое настоящее место, дело. Тогда св. Серафим советовал занять себя чем-то добрым и полезным.
Хлеб под подушкой
Когда преподобный Серафим хотел помочь унывающим сестрам Дивеевской общины, говорил, чтобы они ели вволю. А еще советовал, когда отправляются на разные послушания, брать с собой хлеб. Даже на ночь под подушку старец велел класть хлеб. Такие маленькие «утешения», идущие, порой, в формальный разлад с правилом монастырей (есть только в час трапез), св. Серафим считал вполне допустимыми, если они давали пользу душе, ведь не человек для правила, а правило для человека, а дороже души в человеке ничего нет.
Если свеча падала
Старец чувствовал состояние души человека, который принес свечу. Если свеча падала, значит, человек сильно унывал или решился на серьезный грех. Тогда старец становился на колени и молился. Горя-то у всех своего было достаточно: не хватало только тепла Божия. И св. Серафим утешал. Когда он жил и принимал народ в монастыре, многие монахи возмущались, что приходящие нарушают тишину, правила, отвлекают от молитвы. Старец на все претензии отвечал:
«Положим, что я затворю двери моей кельи. Приходящие к ней, нуждаясь в слове утешения, будут заклинать меня Богом отворить двери и, не получив от меня ответа, с печалию пойдут домой… Какое оправдание я могу принести Богу на Страшном суде Его?»
Тоска по мужу
Анна Петровна Еропкина в 17 лет вышла замуж. Преподобный Серафим ей не советовал этого делать, но она не послушалась. Через три месяца после свадьбы ее муж заболел и умер. Молодая вдова впала в тоску, с каждым днем на душе становилось все темнее, все чаще стали посещать мысли о самовольном уходе из жизни.
Дядя ее уговорил поехать к старцу и все ему рассказать. Св. Серафим понял, что ее терзает не только факт смерти любимого человека, но и то, что он не успел перед смертью причаститься. Старец объяснил Анне, что не всегда те, кто причащаются, оказываются с Богом, и наоборот:
«Не сокрушайся об этом, радость моя, не думаю, что из-за этого одного погибнет его душа. Бог только может нас судить. Бывает иногда так: здесь, на земле, и приобщаются, а у Господа остаются неприобщенными!»
Он посоветовал ей молиться за мужа и подавать милостыню. После общения с преподобным тоска оставила ее душу. Со временем Анна приняла монашество.
Иногда достаточно себе запретить
Если человек унывал из-за некоего уже совершенного действия, считая его непоправимым, святой Серафим рассказывал ему случай из жизни одного монаха.
Монах этот однажды серьезно согрешил. Его начали смущать мысли, что грех никогда не будет прощен и что он никогда не сможет его исправить. Пришло уныние, а потом и отчаяние. Но тут вдруг монах словно увидел, как его ум заполоняют отчаянные мысли, резко прервал их ход и решил до конца дней каяться в своем грехе и «заглаживать» его добрыми делами. Уныние тут же отступило. Господь открыл его духовную борьбу и победу в ней одному из святых старцев того монастыря и велел высказать уважение этому монаху и поставить его в пример унывающим от своих грехов иноков.
Преподобный Серафим также любил вспоминать слова святого Варсонофия Великого:
«Если не предашься унынию и нерадению, то сможешь прославить Бога, и Он переменит твою участь из небытия в бытие, то есть из грешника в праведника».
Все будем немножко болеть
Часто до уныния доводит долгая болезнь или сильная боль – здесь и до отчаяния недалеко. Сестра Мария из Дивеева вспоминала: «Однажды, глухая и слабая, вдруг вижу, что в келье сделалось светло. Входит батюшка Серафим и говорит:
„Ну вот, матушка, слезы и вопли твои заставили меня прийти к тебе: ты больна и ни в чем не находишь утешения; и вот я пришел«.
Он взял обеими руками мою больную голову, приподнял и перекрестил ее.
– Ну вот, матушка, – сказал он, – я, собственно, для тебя и приходил, чтобы исцелить тебя. Головке будет легче, но совсем не выздоровеет.
– Да как же, батюшка, – говорю, – нет, уж исцели до конца.
А он в ответ:
– Нет, матушка, не на пользу нам. Все будет немножко болеть.
После этого явления ко мне батюшки я стала видимо поправляться: голова прошла, но изредка болела».
«Меня дома нет»
Чиновник из Нижнего Новгорода долго не мог попасть на прием к старцу. Когда он стучался, то преподобный отвечал:
«Меня дома нет, мне не время».
Таким образом он поставил чиновника на место людей, которые приходят к нему на прием по пять раз и долго не могут быть принятыми. Приходящие недоумевают, унывают и раздражаются. Потом святой Серафим пояснил:
«Я говорил вам через двери, что ваши-то люди и говорят приходящим к вам по нуждам своим: „Барина дома нет!«, „Ему не время!« Ведь этим отказом прогневляя ближних, вы прогневляете Самого Бога!»
Он принял чиновника радостно и приветливо, а этот урок гость запомнил на всю жизнь.
Нет нам дороги унывать!
Один монах в Сарове очень унывал. Он рассказал о своем состоянии другому брату. После вечерней службы оба вышли прогуляться и встретили преподобного Серафима. Святой их благословил и неожиданно радостно запел:
«Радости мое сердце исполни, Дево, яже радости приемшая исполнение, греховную печаль потребляющи». (Тропарь из канона Богородице.)
Потом старец топнул ногой и добавил:
«Нет нам дороги унывать; ибо Христос все победил, Адама воскресил, Еву свободил, смерть умертвил!»
Его радость передалась унывающему брату, и монахи в мирном духе возвратились в монастырь.
«Такой я веселый был!»
Монахиня Капитолина (Ксения Васильевна) вспоминала, как ей говорил преподобный Серафим:
«Вот я как поступил в монастырь-то, матушка, на клиросе тоже бывал; и такой веселый-то был, радость моя! Бывало, как ни приду на клирос-то, братия устанут; ну и уныние нападет на них, и поют-то уж не так, а иные и вовсе не поют. Все соберутся, а я и веселю их; они и усталости не чувствуют! Ведь дурное что говорить ли, делать ли – нехорошо, и в храме Божием не подобает. А сказать слово ласковое, приветливое да веселое, чтобы у всех пред лицом Господа дух всегда весел, а не уныл был – вовсе не грешно, матушка».
