История тяжелобольной девочки, умершей в Калужской области, вызвала многочисленные отклики наших читателей. Мы попросили прокомментировать ситуацию специалиста по паллиативной помощи и священника.
Напомним, историю, которая произошла в Калужской области. Эвелина, четырехлетняя тяжелобольная девочка, пациентка службы паллиативной помощи, умерла в присутствии врачей скорой, но врачи уехали, не оформив документов. Родным умершей девочки долго не давали направление на вскрытие. Ужас в том, что по инстанциям убитые горем родители ходили с телом дочери на руках.
Как помочь, когда умер ребенок?
Руководитель мобильной службы благотворительного фонда «Детский паллиатив» Марина Придатченко:
– Мы ведем работу с семьей тяжело больного ребенка в целом, родители и близкие тоже нуждается в поддержке. Мы стараемся оберегать родителей наших подопечных от нервных потрясений, связанных с общением с государственными органами и структурами. Нашей команде со смертью приходится сталкиваться не так часто, поэтому мы имеем возможность работать с каждой семьей более тщательно, поддерживать во все моменты. Мы всегда на связи.
Когда родители звонят и говорят о том, что ребенок умирает или уже умер, или сообщают о таком ухудшении, когда можно ждать всякого, мы всегда спрашиваем, нужна ли личная поддержка, присутствие специалиста, если ответ положительный, выезжает сотрудник, который работает с этой семьей.
Оказание поддержки в таких ситуациях входит в круг наших обязанностей. Бывает что семья не полная, родитель один, тогда наша организация берет организацию похорон на себя. Есть агентства ритуальных услуг, с которыми мы сотрудничаем, созваниваемся с ними, и они помогают в решении большей части вопросов. Обычно получить нужные документы не составляет труда, мама умершего ребенка никуда не бегает, она получает уже готовый пакет документов.
В случае, который произошел в Калужской области, сработал человеческий фактор. Когда и где он сработает, предсказать невозможно, но время от времени такие истории случаются – родители наших пациентов встречают непонимание, черствость со стороны тех людей, которые должны им помогать. Что заставляет их так относиться к семье, которая потеряла ребенка? Понять это невозможно. Чиновник или медик, а уж тем более священник, обязаны поступать просто по-человечески. Но я понимаю, что толку от наказания виновных – немного. Эти люди проявят черствость в другой ситуации.
Смерть всегда обрушивается внезапно, даже если наш близкий человек долго и тяжело болеет, мы надеемся, что он проживет еще долгие месяцы и даже годы. Особенно, если это ребенок. Когда человек уходит, родственники начинают крутить в голове бесконечную «карусель»: «Ведь я еще вчера видела, что он кашляет. Если бы его отвезли в больницу неделю назад, может и обошлось бы…» И так далее, по кругу, до бесконечности. Боль, чувство вины, стыд за то, что чего-то не сделал и не успел, наваливаются на родных ушедшего.
Наша задача – поддержать семью, на которую все это обрушилось. Мы стараемся снять с родителей чувство вины, пока ребенок жив. После смерти ребенка мы поддерживаем семью еще полтора года: психологи работают с его родителями, бабушками и дедушками, братьями и сестрами. Взрослый психолог работает со взрослыми, а детский – с детьми. Наш социальный работник может сопровождать детей на мероприятия, например, в цирк или в театр, если родители пока не готовы к выходу в свет.
К сожалению, от таких историй не застрахован никто, а выездная служба есть не в каждом регионе. Что же делать? Нужно понимать, что родственники в скорбных делах совершенно беспомощны, чем ближе, тем беспомощнее. Можно посоветовать найти человека, который поможет пройти все инстанции. Это может быть кто-то из родственников, знакомых, сослуживцев, соседей. Общаться с сотрудниками ритуальной службы лучше человеку со стороны.
Практика показывает, что близкие умершего соглашаются на все, они находятся в таком состоянии, когда им можно продать любую, самую дорогую и ненужную ритуальную услугу, недобросовестные агенты этим пользуются. Помочь в моменты горя готовы многие, но не все знают, что помочь можно не только деньгами. Помощь соседа, у которого есть машина, или активной родственницы в такой ситуации – бесценна. Если вы пережили утрату, оглянитесь вокруг, среди вашего окружения обязательно найдется человек, который снимет с ваших плеч часть такого тяжелого груза.
Как быть, если священник поступает неправильно?
Бывает, что мы сталкиваемся с неправильным поведением священника. В храме на отпевании родные умершей девочки из Калужской области пережили не просто неприятные, а страшные минуты. Вот что пишет очевидец, присутствовавший на похоронах в Калужской области:
«Хоронили Эвелину 1 апреля. В храме тоже «не повезло». Во время отпевания священник, внезапно прервавшись, громко и гневно сказал: «Родители, что вы стоите тут, как подсвечники? Молиться надо за свою дочь!» И как ни в чем не бывало, вернулся к прерванной службе. Отслужив, призвал присутствующих: «А теперь все попрощайтесь, и закроем гроб. Я болеть не собираюсь и на улице служить не буду. Закроем здесь, а на кладбище отнесете, закопаете».
Услышав просьбу не закрывать гроб, оставить возможность проститься с девочкой на кладбище, священник сорвался на крик: «Я сказал – здесь!» И для убедительности притопнул ногой».
Когда грубость и жестокость проявляет тот, от кого ждешь помощи – это шокирует. Что же делать в таких случаях? Ответить на этот вопрос мы попросили священника.
Протоиерей Андрей Близнюк:
– Если вы видите, что священник ведет себя явно неподобающим образом, не по-христиански и не по-человечески, можно спокойно указать ему на это. У священника тоже есть начальство. Контакты для связи с архиереем есть на епархиальном сайте. Конечно, никто не хочет выяснять отношений над гробом.
Выход из ситуации мог быть такой: кто-то из знакомых или друзей семьи мог попросить родных выйти на минуточку из храма и поговорить со священником. Почему он настаивает на том, чтобы закрывать гроб в храме, а не прощаться на кладбище и есть ли у него благословение правящего архиерея? Возможно, спокойный разговор со священником помог бы разрешить эту ситуацию.
