О таких, как Ли Гоуди, говорят: «городская сумасшедшая». Но эту странную женщину, зимой и летом ночевавшую на лавочках и использовавшей для макияжа акварель, никто так назвать не осмеливался (по крайней мере, вслух). Местная достопримечательность, городская легенда и самый продаваемый художник Чикаго – вот кем была Ли Гоуди.
Родилась на крыльце музея
«Я не отмечаю день рождения, я праздную лишь свое рождение как художника», – говорила Ли.
На свет Джеймот Эмили Гоуди появилась 1 сентября 1908 года. А художником стала – ровно 60 лет спустя, в одночасье, на глазах у толпы народа. В Чикагском институте искусств шла выставка французских импрессионистов. Чикагская домохозяйка миссис Гоуди решила посетить ее – чтобы отвлечься. Жизнь ее была скучной, тяжкой. Она мечтала быть певицей, но ничего не получилось: муж не разрешил. Двое из троих детей умерли, строгий супруг ушел к другой. Ушла и молодость – как казалось, вместе с надеждой.
То, что Джеймот Эмили увидела на выставке, ошеломило ее, накрыло с головой и сбило с ног, будто гигантская волна. Она поняла, что хочет в жизни только одного: быть одной из них, этих удивительных людей, на полотнах которых рождается свет, шепчущий о давно забытых чувствах.
От избытка этих самых чувств она стала задыхаться, она покрылась потом. Выскочила на улицу, озираясь как безумная – а кто знает разницу между безумьем и озарением?
«Слушайте все и смотрите! – обратилась Ли (отныне, решила миссис Гоуди, ее будут звать так и только так) к собравшимся у входа в главных выставочный зал города людям. – Перед вами – Великий Импрессионист. Я лучше Сезанна и всех, кого вы увидите там, внутри».
В толпе, конечно, раздались смешки. Но Ли предпочитала их не слышать. У нее было слишком много дел, да и не к лицу Великим Художникам обращать внимание на шум толпы. Она уселась на крыльце и начала рисовать, без перерыва. И на следующий день, и на следующий. И так почти 30 лет – почти до самой смерти.
О да, она была крута!
Ли стала легендой – в буквальном смысле этого слова. Речь не только о фактах биографии, но и о самой личности. Случай уникальный: сперва Ли Гоуди сочинила себя, а потом воплотила собственное творение в жизнь.
Люди искали встречи с ней. А уж заговорить, познакомиться – мечта! Они даже слегка заискивали перед этой измазанной краской бродяжкой в найденном на очередной помойке облезлом «манто». Ведь ее расположение нужно еще заслужить, Ли была крайне разборчива даже в мимолетных знакомствах, а работы свои отдавала лишь в хорошие руки. Но поскольку хороших людей на свете много, то она была в течение двух десятилетий самой продаваемой художницей в Чикаго. Галерейщики сегодня кусают локти – так мало им осталось от наследия художницы: все осело в руках коллекционеров и случайных туристов.
О мимолетных встречах с городской легендой потом рассказывали с придыханием. В сети существовал даже особый сайт, посвященный этим историям: «Как-то зимой я шел по улице, шел снег, дул ветер с озера, а Ли спала на лавочке между небоскребов, даже без одеяла. Воистину, Ли Гоуди была крута!»
Город-герой Чикаго
Все это время Ли жила на улице – ночуя на лавочках, принимая душ в гостиницах, одеваясь на помойках в вагончиках «Армии спасения». Вещи свои она держала в камерах хранения по всему городу – в супермаркетах, на вокзале, на автостанции. Между тем, денег у нее было вполне достаточно, чтобы оплачивать жилье. Жизнь под открытым небом была ее выбором. А Чикаго – главным героем, духом ее картин.
К Ли подходили зеваки, глядя, как на странноватых полотнах распускаются цветы, завиваются причудливые листья, вышагивают птицы и карабкаются по чикагским небоскребам бабочки.
«Что это?»
«Я творю красоту, – нетерпеливо объясняла Ли. – Мне так велел Ренуар».
Миг – и на картине появлялся сам любопытствующий – с набриолиненными волосами, в смокинге и длинной пахитоской в мундштуке. Эти прохожие и стали первыми покупателями картин Ли Гоуди. Потом подтянулись художники, коллекционеры, галерейщики…
Спустя несколько лет за работами к Ли приезжали уже из других городов. Она на самом деле стала знаменитым художником. Она постоянно напоминала своим почитателям, что и жизнь, и искусство не всегда текут сами по себе – их можно создать.
Что правда, а что вымысел в ее биографии-легенде – не известно и не важно. Ведь сама биография – акт искусства. Сколько картин она создала – неведомо, ведь они текли щедрой рекой. Количество их исчисляется тысячами и, по некоторым оценкам, Ли Гоуди является самым продаваемым чикагским художником в истории.
Блондин может быть только один
Сегодня ее работы стоят 15-20 тысяч долларов. Сама Ли продавала их всего за 20-30. Но далеко не всем. Только тем, кто ей нравился. Сам процесс продажи превращался в целое театрализованное действо, тоже становясь актом искусства, как и вся жизнь Ли Гоуди. Она пела, танцевала, загадывала загадки. Художница называла это «волшебством».
Она расхаживала по городу в диковинных костюмах, которые создавала сама. Очень любила заворачиваться в отрезы тканей на манер древней тоги. Ее стихией была la belle epoque, «прекрасная эпоха», что началась во второй половине ХIХ века и закончилась в 1914-м. Боа из помоечной лисы, любимая шляпка, оранжевые щеки, вишневые губы и черные брови из коробочки с акварелью – такой представала Ли. Ей казалось это красивым, и она могла убедить весь мир, что это прекрасно? Как? На то и талант.Прекрасные дамы прекрасной эпохи прятались и на картинах, которые она неизменно в большом количестве таскала под мышкой – в большой черной папке, в рулонах – зависело от материала. Творила Ли на холсте, бумаге, старых ставнях – всем, что под руку попадало. Масло, темпера, акварель, цветные карандаши и шариковые ручки – в ход шло все.
«Показывая работу, она лишь наполовину разворачивала холст, – рассказывает галерейщик Карл Хаммер, – и разговаривала с вами. Если ей было интересно, потихоньку раскручивала его еще, чтобы дать вам увидеть побольше. А если нет – сворачивала, и ничто на свете не могло заставить передумать».
Никогда, ни за какие деньги Ли не продавала своих работ светловолосым людям. Почему? Можно только догадываться. Ее любимым персонажем был Принц Города, белокурый красавец, образ которого – утверждают искусствоведы – основан на двух картинах Пабло Пикассо: портрете Леонида Массина и «Девушки перед зеркалом». По всей видимости, только он, Прекрасный Принц, имел право быть блондином. Он и его создательница. По крайней мере, именно блондинкой предстает Ли Гоуди на своих знаменитых селфи, которым скоро в Чикаго будет посвящена целая выставка.
Эти древние селфи
Позвольте, какие «селфи» в прошлом веке? Самые настоящие. Их Ли Гоуди делала в фотобудке на автобусной станции. Для фотосессии специально одевалась (брошки, шляпки, вуалетки), наносила грим, принимала театральные позы, изображая любимых светских львиц. Потом раскрашивала, что-то подрисовывала, иногда прикрепляла фотокарточки к большим картинам – вместе с записками.
Вот, например: «Важно отыскать ключ. Чикаго – он есть у нас. Художница Ли Гоуди». На самом деле, это всего лишь напоминание себе самой, потихоньку терявшей память, не забыть ключи от камер хранения, разбросанных по всему городу. Но даже простую бытовую напоминалку Ли могла превратить в предмет искусства. На картине слова получают другой смысл: у художницы и есть ключ от любимого города, и она дает его своим зрителям.
Эти «селфи» интересны больше всего тем, что с них на зрителя смотрит реальная Ли Гоуди, экс-Джеймот Эмили Гоуди. На каждом фото рождался новый гламурный персонаж, но как бы ни старалась художница, с них смотрит она сама. Именно эти моментальные фото уловили ту почти неосязаемую грань между ее реальной тяжелой жизнью на улице и той, что она создавала в течение 30 лет – жизнью Великого Импрессиониста, ежедневно поражающего, восхищающего, интригующего.
Сказал бы ей кто-то об этом тогда, страшно бы расстроилась. Ведь самым важным на свете делом для Ли было поддержание своего статуса как художника. Да, полубезумная, да, бездомная, да, нигде не учившаяся рисованию. Ее работы, несомненно, часть искусства аутсайдеров (арт-брют). Но, в отличие от большинства других художников этого разномастного направления – психически больных, преступников, людей улиц – Ли очень серьезно относилась к своим работам и к себе как к творческой личности. Она изучала историю искусств, ее часто можно было видеть в библиотеке, зарывшуюся в книги, никого и ничего вокруг не замечающую.
Триумф и смерть
В 1979-м – спустя 11 лет после памятной пламенной речи на крыльце выставочного зала Чикагского музея современного искусства, в которой она обещала миру стать великой художницей, – ее работы впервые появились в этом музее. Это была ее первая выставка, это был ее главный триумф. Сегодня работы художницы можно видеть в постоянной экспозиции многих музеев разных стран мира.
В 1991 году мэр Чикаго устроил месячник Ли Гоуди. С 6 сентября по 8 октября по всему городу проходили выставки, встречи, семинары, посвященные художнице. Только она, к сожалению, уже об этом не знала – так же, как и о выставке под названием Французский Импрессионист, что пройдет два года спустя. Она не умерла, нет. Просто состарилась. После тридцати лет жизни на улице Джеймот Эмили Гоуди вновь жила под крышей, в тепле и заботе. Она ни за что не соглашалась покидать улицы своего Города, пока была в состоянии сопротивляться. Но годы брали свое. То, что было причудами на грани безумия, стало просто болезнью. Смертельной и неизлечимой. В 1990 году врачи диагностировали и Ли Гоуди болезнь Альцгеймера. Ее забрала к себе дочь Бонни.
Сегодня работы Ли Гоуди можно видеть в постоянной экспозиции многих музеев разных стран мира
Джеймот Эмили Гоуди скончалась в 1994 году, но Импрессионист Ли Гоуди продолжает жить: легенды не умирают. В Чикаго богемный гуляка с удовольствием покажет вам ту продуваемую всеми ветрами лавочку, на которой особенно любила прикорнуть эта странная женщина, подложив под голову коробку с красками вместо подушки.
Использованы источники:
