Меня зовут Азиза, мне 52 года.
Я уже восемь лет в Москве. Когда я уезжала, моей дочке было 15 лет, и она уже была замужем и беременна. Еще у меня два младших сына, один низкий, как я, а другой очень высокий, как муж. Но муж никогда не хотел искать работу в Киргизии. Если бы он работал, мы жили бы все вместе, потому что я очень люблю свою страну и свой аул. У нас было хозяйство, козы, куры, корова, барашки, картошка, арахис. Даже кролики.
Муж постоянно бил детей. Я ему говорила, что нельзя бить детей, это неправильно, а он все равно бил, даже ногами. Я их жалела, и мы постоянно ссорились. Потом он уехал в Москву один работать. Мы остались. Один раз прислал деньги, а потом вообще пропал, нашел московскую жену, детям не звонил, деньги не присылал. Мне один раз звонил, когда я уже в Москве была, деньги просил, у меня было 3 тысячи, отдала ему, больше я его не видела и не хочу видеть. И телефон он поменял. Я не знаю, как можно спокойно жить и даже не спрашивать, как живут твои дети.
Я тоже поехала в Москву. Если бы в Киргизии была нормальная работа, я бы никуда не поехала. Но сынкам еще и восемнадцати не было, это потом они тоже приехали в Москву. А когда я уезжала, – дома были два сына, дочка, ее ребенок и муж. У мужа дочки болезнь, воспаление мозга, ему нельзя работать, никакие физические занятия нельзя. Я одна могла работать. Потом, три года назад, сынки приехали тоже в Москву.
В Киргизии мужчины плохо относятся к женщинам. Они уезжают, оставляют семью, говорят, что будут деньги присылать. А в Москве они пьют, берут московских жен, женятся по всем обычаям, только первой семье не помогают. Узбеки уважают своих женщин больше. Я не знаю, что не так с киргизами, но это точно: если муж поехал зарабатывать деньги в Москву, то он там останется и помогать не будет. И киргизки знают это и всегда хотят ехать с мужьями. Но это если нет детей. А если есть – обычно остаются дома с детьми.
Моя землячка, Клара, забеременела от киргиза, потому что была его московской женой. А у него дома жена и три ребенка. Он в Москве пьет и бьет Клару прямо по животу. Она ходит на работу, а он отбирает деньги. Он говорит, если не дашь, то я тебя выгоню. Она сама избавлялась от ребенка, когда еще беременная была, но не получилось. Поехала в роддом рожать, приехала через неделю без ребенка и ушла от него.
Я родилась в той же стране, что и русские. Я учила в школе русский язык, ездила со школой в Россию, а потом в Екатеринбурге еще год в институте училась, нас возили от нашего института всех. Я педагог начальных классов. Я знаю все русское кино, всегда смотрела русские каналы. Но в Москве я для всех чужая.
Когда у меня еще не было страхового полиса, то я ходила в поликлинику платно. Мне анализы делали, врачи хорошие. Когда начала оформлять гражданство, получила полис. И больше не могу ходить к врачам, они грубо говорят, они смотрят, как будто я животное. А у меня все болит: почки болят, голова постоянно болит, сердце, ноги. Потому что работа ходячая. И ничего не изменится, даже если я получу гражданство. Здесь некому обо мне позаботиться.
Я уборщица и няня. До четырех вечера делаю уборку в офисе, а потом иду к детям. Забрать из садика, погулять, накормить, уложить. Получается 25 тысяч. 10 я даю сынкам, они в Москве, 10 присылаю дочке, у нее уже три ребенка. 5 тысяч мне хватает на еду и маршрутку. Живу у русских, помогаю им с уборкой, детьми, готовлю плов.
Мне надо было 600 тысяч, чтобы купить всем дом в Бишкеке. В Бишкеке можно работу найти на рынке и жить всем вместе. Я думала, что за три года заработаю и куплю дом. А вот я уже 8 лет здесь. Только 4 раза ездила домой. Внуков видела 4 раза. Последнего внука видела один раз. Я уже три раза бабушка, а нормально быть со внуками не могу, потому что тогда нечего будет кушать всем.
Набрала 300 тысяч, этим летом ездила к дочке, говорю ей, чтобы начала искать дом, можно рассрочку сделать, деньги ей дала. Когда я уехала, муж дочки купил баранов. Да, на 300 тысяч. Сказал, что будет большая прибыль. Я говорю, чтобы продавали баранов и дом бы покупали. А он говорит, что кому же он продаст баранов, и что надо было деньги на доллары менять. Я не знала, что можно. Я купила сейф и клала туда деньги. Это было мое богатство.
Сынки в Москве. Один в Медведково живет, другой на Каширке. В ресторане работают. Раньше не стройке работали, но там плохо относятся. А в ресторане не такая тяжелая работа и кормят. Кричат только постоянно. Они иногда ко мне приезжают. Им долго после работы ко мне в Балашиху ехать. Выходных нет. А мне нельзя в Москву, потому что ФМС проверяют, даже если есть документы. Приводят в полицию, проверяют, а у меня работа, меня выгонят даже если я скажу, что я в полиции.
Ко мне очень плохо относятся, но я не понимаю – почему. Может девушка молодая накричать на меня, как будто я животное. Сама она не будет делать такую уборку, а злости так много, так много. Ей 20, а мне 52, она младше моей дочки, так нельзя. Я не беру чужое и никого не обижаю. У меня есть регистрация, и работаю я по договору.
В сентябре поехала в Москву за документами. По дороге захотелось в туалет, зашла в кафе, подошла к девушке, что в туалет хочу. Она сказала, что в туалет можно только клиентам. Я купила пиццу. Она не пускала меня в туалет, пока я не купила пиццу. За 400 рублей.
И положили мне «с собой».
Я не хочу, чтобы мои дети и внуки жили здесь. В Киргизии чистый воздух, река, хозяйство. Здесь только деньги. Бывают хорошие люди, помогают, хорошо относятся. Но чтобы мои дети и внуки жили здесь – я не хочу. Сынки, это ясно, уже тут останутся. Они хорошие мужчины, один жениться будет на киргизке в Москве. Надо еще денег на свадьбу. А у меня сил уже нет, все болит: почки, ноги, сердце.
