Каждая новая масштабная беда в России или в тех частях планеты, которые россиянам представляются «своими», как Украина или Сербия, запускает последние годы один и тот же механизм иллюзий. Колонка Владимира БЕРХИНА
Если бы я умел писать лирические тексты о переживаниях сильных людей, я бы поехал в Краснодарский край и написал репортаж «Вернуться в Крымск». И рассказал бы о наших координаторах Косте и Максиме, которые пережили в грязи и суматохе наводнения 2012 года нечто такое, что навсегда изменило их представления о мире.
Костя до тех событий был мелким предпринимателем из Краснодара, а теперь, по его собственному выражению, «не выкисает с чрезвычайных ситуаций», гоняясь за бедой по всей стране. Максим же, кажется, сделал для себя правилом «В любой непонятной ситуации собирай гуманитарную помощь». Сейчас они оба заняты в проектах помощи беженцам.
Каждая новая масштабная беда в России или в тех частях планеты, которые россиянам представляются «своими», как Украина или Сербия, запускает последние годы один и тот же механизм, неизменно приводящий к одному и тому же результату.
Всё начинается с беды, с призывов о помощи, с растерянности людей и гневных рассказов о бездействии властей. Задымление в Москве, сметенный водой Крымск, затопленный Дальний Восток, утопающая Сербия, взрывы Донбасса – снова и снова мы видим одну и ту же картину: чрезвычайная ситуация, общественное возмущение, широкий призыв о помощи, массовый отклик и, как результат, очень активные и успешные сборы денег и гуманитарной помощи для пострадавших.
В результате то, что в 2010 году на пожарах было еще довольно робким, неорганизованным и хаотичным движением, к 2014 году с его войной и беженцами превратилось в мощную общественную инициативу. Сотни пунктов приема помощи, множество задействованных средств массовой информации и сайтов, включение разнообразных политических, общественных и культурных деятелей и движений, активное участие властей, очереди желающих помочь, сотни тонн гуманитарных грузов, миллионы рублей в отчетах и прочие признаки «праздника общей беды».
И это, несмотря на печальный повод, прекрасно. Это настоящий, искренний ответ на людей на настоящее горе. Это реальный экзамен на добродетель, который ежегодно наши соотечественники с честью выдерживают. Дальневосточная бабушка, которая связала сотни пар носков для пострадавших на Амуре – настоящая народная героиня, редкое свидетельство высокого духа в мелочные времена.
Более того, каждая новая кампания помощи оказывается масштабней предыдущей: если в атмосферу пожаров 2010 года погрузились в основном москвичи и жители окрестных областей, то Крымск очень серьезно расширил эту географию, а Дальний Восток не без помощи Первого Канала сумел сделать переживание горя общенародным. События же на Юго-Востоке Украины вообще задели каждого жителя страны, и даже если конкретный человек лично ничего не жертвовал, он не мог не заметить широчайшей фандрайзинговой кампании, будь он даже схимником в глубоком затворе.
И каждый раз следом за этими сверхуспешными акциями помощи следовал всплеск одних и тех же настроений, которые культурно можно назвать эйфорическими, а попросту – шапкозакидательскими. Каждый раз после дружной, радостной и что самое важное – успешной работы, после того, как люди самостоятельно, без оглядки на власти, сделали нечто значительное, начинают появляться проекты, направленные на тот же самый эффект в долгосрочной перспективе.
Людям кажется, что вот, они нашли волшебную формулу, работающий рецепт, эффективный способ и причину объединиться и начать менять мир к лучшему. Что вот сейчас они переставят свою деятельность с чрезвычайных на системные рельсы – и всё получится. Пожары будут тушиться, бабушек будут кормить, инвалидам начнут помогать спуститься с крутых ступенек бодрые волонтеры по первому зову, а любая борьба и работа «наших людей» будет моментально поддержана тысячами соратников по всей стране рублем и добрым словом.
Это подогревается эффектом «фронтового братства», когда общее дело сближает людей между собой, раскрепощает их, дает возможность проявиться тому, что скрыто в обычной жизни, которая дает не очень много возможностей для проявления лучших качеств человека и выражения подлинной близости. Работа в волонтерском лагере или на сборе гуманитарной помощи – всегда немного приключение, где есть место и чуду, и благодарности.
Общая беда заставляет отложить разногласия (хотя иногда, как в случае с Донбассом, она их обостряет). Омоновцы и казаки, загружающие вместе с гей-балетом и либеральными журналистками фуры для Крымска – картина, которая многим показалась выходом для нашего разъятого на части общества.
Фото: http://mosaica.ru/news/obshchestvo/2014/06/20/32996-1
Очень многие волонтеры хотят вернуться в Крымск – там всё было по-настоящему.
В общем, люди часто выходят из гуманитарной работы на чрезвычайной ситуации окрыленными, полными надежд, планов и далеко идущих выводов. И почти все они через какое-то время разочаровываются. Проекты не «выстреливают», планы не исполняются, деньги не находятся. Отклик вчера еще воодушевленной аудитории оказывается значительно менее сильным, чем ожидалось, спонсоры не спешат выстраиваться в очередь, каждодневная работа оказывается скучной и безденежной.
Я наблюдал это неоднократно. Сколько было воодушевленных людей после «Пожаров-2010» – но никакой массовой добровольной лесной охраны не возникло, только маленькая группа энтузиастов, а возникший тогда сайт rynda.org так и не стал центром координации волонтеров. Десятки волонтерских групп сформировались в Крымске, куда съехались пятнадцать тысяч человек – но немногие группы продолжали действовать хотя бы через год, когда случилось наводнение на Дальнем Востоке.
Хотя и пожары оставили свой след в виде тех самых энтузиастов, посадивших новый лес на месте сгоревшего, и частью влившихся в Гринпис (признан в РФ иноагентом и нежелательной организацией), частью в Лиза Алерт, частью в Тугезу. И Митя Алешковский (признан в РФ иноагентом) с его проектом «Нужнапомощь.ру» (признан в РФ иноагентом) – в общем-то, дитя Крымска. И после наводнения на Дальнем Востоке люди сработались в волонтерские группы и продолжают действовать. Но как это немного по сравнению со всенародным участием в пик чрезвычайной ситуации!
А ведь сколько было разговоров каждый раз на темы «как много оказывается мы можем сделать», «надо строить свою отдельную от государства жизнь», «мы сможем действовать параллельно с МЧС», «это и есть гражданское общество, родившееся в дыму и воде», «вся страна нм сочувствует» и так далее. Они были после пожаров, они были после Крымска, их немало было после Дальнего Востока. И они, разумеется, активно ведутся сейчас – по поводу Донбасса.
Я и сам, помнится, грешил такого рода рассуждениями, но не увлекался ими чрезмерно. Не потому, что я не был очарован – все были. Просто я немного лучше, чем большинство участников этого процесса, знаю, что такое массовое сочувствие бедным, обездоленным и больным. Сколь оно на деле невелико и сколь сильно оно зависит от текущей телевизионной повестки.
Сейчас наиболее неразумные и недальновидные, плохо знающие своих соотечественников люди (интересно, где они были в десятом, двенадцатом и тринадцатом году), глядя на рекордные сборы помощи ополчению и страдающим мирным жителям Донбасса, на воодушевляющие послания, на массовый сочувственный отклик и так далее, начинают строить грандиозные планы, рассказывать о «рождении русской политической нации», о том, что «мы всегда теперь найдем себе финансирование у родного нашего народа» и обязательно что «теперь ИМ придется с нами считаться».
Эти самые «они» могут быть разными, не в этом дело. Важна эта лихая уверенность, что сочувствие тысяч людей с ними теперь всерьез и надолго, что массовые пожертвования никогда не иссякнут, что народ теперь всегда поддержит. И вообще, что именно они разбудили стихийную силу России, которая не оставит теперь своих герценов.
Они ошибаются. Как только сменится телевизионная повестка, как только возникнет новый повод поволноваться – моментально оскудеет народная поддержка, исчезнут толпы добровольцев и пересохнет канал пожертвований. Мы это уже проходили.
Просто в недавнем докладе CAF (признан в РФ иноагентом) «Сострадание и спонтанность» помимо обнадеживающих сведений о том, что почти половина россиян жертвовали что-либо в течение последнего года – в некоммерческие организации или лично в руки пострадавшим, есть и очень красноречивая цифра – 76 процентов жертвователей получили информацию о том, кому и как помочь, из телевизора. И другое важное число: 82 процента доноров действуют спонтанно: увидели сюжет, достали телефон и послали СМС.
То есть сочувствие людей зависит от телевизионной картинки, вызывающей мгновенную реакцию, а не от убеждений. Решение пожертвовать именно здесь и сейчас – это не следствие принципиальной позиции человека, его персонального выбора в длительной перспективе. Это в большинстве случаев эмоциональный всплеск, который будет существовать столько, сколько существует подходящий мотиватор на телеэкране.
Выключат этот экран или просто не покажут нужный сюжет, или покажут сюжет обратного содержания – не будет и пожертвований. Попросту говоря, дело не в том, что люди очень сильно переживают за Новороссию или для них ну очень авторитетно слово конкретного писателя или сетевого публициста – дело главным образом в том, что им показали волнительную картинку, которая заставила их жертвовать. И всех, кто сейчас рассуждает о том, какие великие дела он сотворит в следующем году и строит пятилетние планы – ждет, боюсь, тяжелое разочарование и поиск виноватых.
Не верите – ну сравните, как идут сборы на Донбасс, о котором рассказывают по телевизору, и сборы на помощь русскоязычных старикам на Кавказе, о которых по телевизору не рассказывают – разница примерно покажет, что именно ждет помощников Донбасса, когда телевизор выключат. Хотя на стороне русских бабушек в Грозном – популярный журналист Соколов-Митрич, энергичное общество «Мемориал» (признан в РФ иноагентом) и симпатии всех, кто последние годы отвечал в социологических опросах о главной проблеме современной России «трудности межнациональных отношений, незаконная миграция».
Короче, не пытайтесь вернуться в Крымск. Не получится.
Фото: http://kazak26.ru/stati/politika/sbor-gumanitarnoj-pomoshhi-donbassu.html
Есть, впрочем, и хорошая новость. Всегда среди тех, кто оказался на переднем крае помощи ближнему, найдутся такие, кто способен не только к чрезвычайной, но и к регулярной работе. Всегда остается «след» – люди, которые изменили свою жизнь, направили её на служение ближним. Я упоминал выше несколько примеров – немногочисленные группы лесных добровольцев, прекрасные координаторы «Предания» Костя и Макс, активисты Тугезы, проект Нужнапомощь.ру (признан в РФ иноагентом), Петр и Ольга Свешниковы (участия Петра в благотворительности началось с пожаров) и так далее.
Или вот в сербском посольстве в Москве после сбора гуманитарной помощи начались регулярные благотворительные кинопоказы.
Оставит, несомненно, свой след и кампания помощи Донбассу. Собственно уже сейчас группа помощи беженцам, организованная Туттой Ларсен, задумывается о регистрации фонда для длительной работы. Да и прочие, кто хоть раз стучался в дверь нуждающемуся со словами «Мы вам привезли лекарства и еду, не бойтесь» – вряд ли сможет забыть этот опыт.
