Оксана: «Я поняла, что никакая у нас не семья, а комфортное соупотребление. Мне было больно и плохо»
На краю деревни в Новосибирской области стоит дом – он всегда заперт на замок.
Это реабилитационный центр, в нем живет 30 выздоравливающих зависимых – в основном, мужчины, но есть и несколько женщин. Оксана находится там вместе с двухлетней дочкой – это абсолютное исключение из правил, им пошли навстречу, чтобы не разлучать девочку с матерью.
Оксана родом из Омска, ей 40 лет. Мама работала воспитателем, папа шофер. Папа пил и бил маму на глазах маленьких детей. Сколько себя помнит, Оксана испытывала постоянное чувство одиночества. Употреблять наркотики начала в 17 лет. У нее есть двое старших детей, на которых женщина лишена прав. Они живут с мамой Оксаны в Омске.
– С тех пор, как мама выгнала меня из дома в 2015 году, она со мной не общается и всем родственникам запретила, – говорит Оксана. – Но я ее понимаю, дома я сильно насолила, дети от меня ничего не видели. Алименты я только недавно начала платить, хотя были возможности. Им тяжело, и папа болеет. Я понимаю, что у младшей дочки никого нет, кроме меня. Если я не справлюсь, она пойдет в детский дом.
С отцом дочери и вторым мужем Денисом Оксана познакомилась в реабилитационном центре «Покров», когда уже жила в Новосибирске. Денис условно-досрочно освободился из тюрьмы благодаря поддержке центра, семье выделили комнату, помогли найти работу. Но Денис снова начал употреблять, и Оксана вместе с ним.
– Однажды у Дениса начались галлюцинации: он решил, что у меня вырос хвост, и взял нож, чтобы его отрезать, – вспоминает Оксана. – Я же столько лет употребляю, я столько повидала людей, которые из окошек прыгают. Я понимала, что все выходит из-под контроля. Что или ребенок пострадает, или мы останемся на улице, потому что нечем будет заплатить за комнату. Что с Денисом уже все, просвета не будет. Пока ребенка не забрали, надо что-то делать. Мне нужна помощь, изоляция, которая есть только в платных центрах. Я готова была отдавать 12 тысяч «детских», но их бы не хватило. В ночь с 20 на 21 июня я позвонила Саше, и он приехал.
Александр: «Важно вытянуть из человека всю боль»
Саша – это Александр Южаков, специалист по реабилитации зависимых в новосибирском фонде «Солнечный город». Пять лет назад он сам был в положении Оксаны.
– Я никогда не скрывал и не буду скрывать, что был зависимым. Мне пришлось через это пройти, чтобы сегодня помогать другим, – говорит Александр. Он подсел на наркотики, когда был маленьким, в 10 лет. Употреблял до 27 лет. Прошел реабилитацию и остается «чистым» уже пять лет.
«Зависимый человек почему зависимый? Потому что мы не согласны с происходящим, в нашей картине мира все должно быть по-другому.
У зависимых очень сильно развиты: эгоцентризм, обидчивость, трусливость, завистливость. Вместо того чтобы использовать их как мотивацию, зависимые погружаются с головой в свою ущербность, уходят в одиночество, закрываются от людей. Им нужна помощь», – говорит Александр.
Сначала он помогал другим зависимым как волонтер, потом решил учиться на психолога. С тех пор постоянно повышает квалификацию, сейчас числится на третьем курсе в московском Гештальт-институте.
Он открывал собственный реабилитационный центр – и закрыл, потому что не хотел брать деньги с зависимых и их семей.
– Когда «Солнечный город» предложил оплачивать пребывание в реабилитационных центрах людям, у которых есть дети, я понял, что сбылась моя мечта, – говорит Александр.
Это делается для того, чтобы сохранить семью и вернуть родителя ребенку.
Но получить такую помощь может только человек с высоким реабилитационным потенциалом – для его выяснения нужно заполнить специальную анкету. Если потенциал высок, фонд готов платить 15-30 тысяч в месяц за пребывание в стороннем проверенном центре – и делать это полгода-год.
Кроме того, Александр разработал свою программу для работы с зависимыми и пропускает через нее всю семью. «Я никогда не говорю: «Бросай наркотики, это плохо!» Это не работает. Мне нужно понять, что с человеком происходит, уйти в его проблему и потом уже вместе оттуда выходить. Важно вытянуть из него всю боль», – говорит он.
Для своих подопечных он доступен круглосуточно – по телефону и лично, достаточно просто попросить приехать.
Будь я хорошая жена, я бы допустила, чтобы ты кололся?
Выкарабкаться Оксане помогло именно это – Александр звонил, приходил к ним с Денисом, звал на собрания в реабилитационный центр, всегда оставался на связи. Он сразу понял, что проблема не только в созависимости этих двух людей, но и в том, что они оба отрицают, что зависимы от наркотиков.
– Другой бы отвернулся, а он настаивал, – вспоминает Оксана. – Последнее время, когда мы употребляли с мужем, наркотики мне уже не приносили удовольствия. Денис рядом ложится, засыпает, а я плачу горючими слезами, так мне больно и тяжело. Хочется выйти на улицу и кричать во все горло. Он просыпается, говорит: «Ты чего не спишь?» Я говорю: «Как ты можешь спать? Ты что, не понимаешь, что идеальная семья, о которой я мечтала, папа-мама-дочка, разрушена? Что ее никогда и не было?
Какая любовь, какие чувства, тебе операцию надо делать, у тебя порок сердца, тебе квоту в Мешалкина уже два года переносят, надо полгода всего не употреблять, чтобы лечь на операцию. Будь я хорошая жена, я бы допустила, чтобы ты кололся? Так я тебя еще и подбиваю на это.
Я уже тогда понимала, что никакая это не семья, а комфортное соупотребление, и мне от этого было больно и плохо.
«Вернешься, как всегда». Я ответила: «Ты береги себя»
Александр приехал по первому же звонку Оксаны и настоял в реабилитационном центре, что ее нужно принять сейчас же, а не утром следующего дня – завтра могло быть поздно.
– Когда мы собирали вещи, Денис проснулся и сказал: «Куда так много, вы же на 21 день? Вернешься, как всегда». Я ответила: «Ты береги себя».
Реабилитационный курс после химических наркотиков, которые мы принимали, – год-полтора. За мое пребывание здесь платит «Солнечный город». Денис искал нас, подавал заявление в полицию. Я написала объяснительную, что у нас все нормально, а отношения с ним продолжать не собираюсь. Впервые я твердо решила завязать.
У меня сон наладился, мне сны стали сниться. Я начала чувствовать, проживать эти чувства – неважно, плохие или хорошие. Раньше будто в нецветном кино жила, а сейчас краски появились.
С Денисом весь мой круг общения был – он да я. А в центре я как рыба в воде себя чувствую в плане поддержки, могу открыться, рассказать обо всем, что беспокоит, не заморачиваться, что кто-то на меня не так посмотрит…
Изначальной мотивацией бросить наркотики был ребенок. А пожив тут, подумав, проанализировав, я поняла, что все силы тратила на устройство своей личной жизни, а не на самореализацию. Ни наркотики, ни алкоголь уже не приносили удовольствия. Я их меняла один на другой, мужа одного на другого – а оставалась та же самая. И когда я из центра выйду, я хочу заняться собой. Саша давно еще мне сказал: «В тебе есть потенциал, ты можешь двигаться дальше». Для меня это очень ценно – что есть человек, который верит в меня».
Ирина: «Нужен тот, кто на 100% поймет, не осудит и направит мысли в верном направлении»
41-летняя Ирина с маленькой дочкой и собакой живут в собственном доме в одном из новосибирских СНТ (садовое некоммерческое товарищество – прим ред). Дом небольшой, но все удобства есть – отопление, свет, вода. Туалет, правда, на улице. А еще дом зимой нельзя надолго оставлять без присмотра – вода в трубах может замерзнуть.
Именно это и случилось, когда Ирина с дочкой на несколько дней уехала к матери встретить Новый 2020 год. С грудным ребенком в дом без воды не вернешься, надо было оставаться до весны. И в маминой квартире, где была помощь с дочкой и много свободного времени, у Ирины – героиновой зависимой с 20-летним стажем – случился срыв.
– Когда человек возвращается в употребление, он не думает ни о детях, ни о близких, – говорит Ирина. – Он думает в тот момент только о себе. Как робот: употребил, отпустило, но через несколько часов надо будет опять. Мысли, чтобы разорвать этот замкнутый круг, у меня периодически возникали. Но самому сделать это очень тяжело. Даже если ты понимаешь, что тебе надо остановиться.
Ты взял себя в руки, переболел (прошел «ломку» – прим ред), пришел в себя – но это ненадолго. Все равно нужен человек, к которому можно обратиться за помощью, чтобы не вернуться в употребление. Тот, кто на 100% поймет. Не осудит, услышит и направит мысли в верном направлении.
Твои родственники вроде тебя жалеют, но они не сталкивались с этой проблемой и никогда не смогут до конца понять, как ты болеешь и что происходит в твоем сознании в этот момент. У зависимых настроение меняется и плавает постоянно. Сейчас оно хорошее, а через пять минут – трэш и дно.
«Саша работает со всей семьей: со мной, с мамой, старшей дочерью, вдвоем, втроем»
Раньше, когда у Ирины возникали проблемы, выход был один – употребить. Конечно, проблемы никуда не девались. Но на время отпускало. А сейчас можно позвонить Саше, он приедет, поговорит и поможет разобраться с ситуацией.
Саша – первый человек, который не просто понимал, что происходит с Ириной, но и начал помогать.
Он устроил женщину на два месяца в реабилитационный центр «Гармония». И начал туда приезжать и работать с ней как психолог. Под его руководством Ирина проходит программу «12 шагов».
– Саша работает не только со мной, но со всей семьей, – говорит Ирина. – Это и личные встречи – со мной, с мамой, со старшей дочерью, вдвоем, втроем. Мы с ним ищем корень возникновения этой проблемы, налаживаем разрушенные отношения с родными, разбираем, какие их действия к чему меня подталкивают. Они пытаются помочь, но на деле может получаться наоборот. И письменные работы – потом мы их читаем и обсуждаем.
Допустим, прописываем обиды, о которых близкие могут даже и не догадываться. Порой мы не можем их озвучить, боимся ранить близких людей или решаем, что они нас не поймут. А когда это пишется и озвучивается, то по-другому совсем слышится и доносится. Саша помогает, направляет. В результате с мамой сейчас стало легче. И общаться, и встречаться, и проводить время вместе.
Саша надеется, что через несколько лет Ирина тоже сможет помогать зависимым. Скидывает лекции, обучающие материалы. Сначала женщина боялась идеи самой стать психологом и начать помогать зависимым. «Мне казалось, что это будет возвращать меня в употребление. Но в «Гармонии» я обнаружила, что это не так. Я там была самой старшей. И другие как к мамке ко мне бегали поговорить. Я выслушивала, давала обратную связь, делилась своим опытом. И я поняла, что меня, наоборот, это вытягивает».
Эльвира Гарифулина, руководитель программы «Семья и дети» Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко:
– То, чем занимается Александр, называется «ведением случая». Это самая эффективная технология, позволяющая избегать временного помещения ребенка в учреждение даже в очень сложных ситуациях.
Куратор случая (он же социальный координатор) оценивает потребности ребенка и родителей в сотрудничестве с самой семьей, координирует, поддерживает, обеспечивает доступ к социальным, образовательным, медицинским и другим услугам, отслеживает достижение результата.
Эта технология обеспечивает индивидуальный подход к ребенку и его семье, достигает результат, связанный с решением проблемы и позитивным изменением ситуации, а не завершается отчетом-списком предоставленных услуг.
Как показывает практика, работает долгосрочный комплексный подход – сюда входят и постоянная индивидуальная психологическая помощь, и возможность воспользоваться услугами нарколога, и – при необходимости – длительная реабилитация в специальных учреждениях, безопасное место для проживания вместе с ребёнком. Уважительное отношение и формирование доверительных отношений с семьей – залог успеха.
