Выпускник «Мургановки» роет канал
Николай Григорьевич Сидоров родился в 1834 году в Кронштадте, в купеческой семье. Окончил городское уездное училище, более известное как «Мургановка». Ничего необычного в этом названии не было – просто его еще в 1783 году основал здешний предприниматель Василий Мурганов.
Город был насквозь прошит благотворительными начинаниями.
В свободное от обучения время Николай помогал отцу торговать овощами и фруктами. А после его смерти – старший Сидоров скончался в 1867 году – приступил к самостоятельным делам. К коммерческим, а заодно и к благотворительным.
Одно из самых ярких добрых дел, которые совершил Николай Григорьевич, – устройство нового канала. И хотя он был прорыт не в Кронштадте, а в Ораниенбауме (нынешний Ломоносов), этот канал облегчал жизнь именно кронштадтцам. Он связывал Финский залив с железнодорожным вокзалом. Попасть из Кронштадта в столицу стало легче легкого.
А раньше приходилось добираться сначала от Кронштадта до ораниенбаумской пристани по воде, а затем от пристани до вокзала посуху. Либо две версты на конке, либо четыре – в объезд, на извозчике. Дорого, долго, неудобно. Особенно если с багажом.
Канал так и назвали – Сидоровский. Он носит это имя по сей день.
И кстати, сам же Николай Григорьевич и занимался перевозками. От Кронштадта до Сидоровского канала курсировал колесный пароходик. Он был назван в честь того же купца – «Николай». Плюс два винтовых буксира – «Наш» и «Обновка», чтобы двигать баржи. Это уже для грузовых перевозок.
Открытие было торжественным. Всю пристань, устроенную при канале, украсили флагами. Служили молебен. Затем на палубе большого парохода «Геркулес», принадлежавшего Петрозаводскому пароходству, сервировали завтрак. Пили здоровье господина Сидорова, почему-то называя его «русским американцем». После завтрака – танцы на палубе под военный оркестр.
Рабочих тоже угостили завтраком. Только попроще и на пароходике поменьше.
Дом на Господской, ныне проспект Ленина
Николаю Сидорову, кроме всего прочего, принадлежал дом 33 по современному проспекту Ленина, а тогда – Господской улице. В нем была гостиница «Неаполь» (где Кронштадт, а где Неаполь? но приезжим нравилось), а затем типография и редакция местной газеты, «Кронштадтского вестника».
Сдавалась внаем и часть жилья. Газеты помещали объявления: «Квартира о 3-х комнатах отдается в доме Гр. П. Сидорова что по Господской улице, под № 38/41. О цене могут узнать у дворника в том же доме».
«Гр. П.» – Григорий Петрович, отец Николая Григорьевича. Дом эксплуатировался как доходный еще при нем. И он же, кстати, не был чужд благотворительных порывов. Будучи родом из села Ильинского Ярославской губернии, жертвовал на содержание причта родного Ильинского храма. Здесь же, в Кронштадте, участвовал в постройке домов для полиции и в прочих полезных делах. Входил, например, в комитет по строению кладбищенской церкви.
А расхождение в цифрах в написании адреса смущать не должно – нумерация домов время от времени менялась. Кстати, семье также принадлежал соседний дом, № 31 в нынешней нумерации.
Цепь добрых дел
Там же размещались овощные лавки Николая Сидорова – те самые, отцовские, знакомые с детства. Главным его бизнесом была та самая семейная торговля фруктами и овощами. Плюс уже упоминавшиеся грузовые перевозки по воде. Свой транспорт позволял держать низкие цены на товары.
«Малагский виноград по 30 копеек за фунт». «Крымские яблоки от 20 копеек за 10 штук». «Отличный швейцарский сыр по 50 копеек за фунт». И так далее.
Торговля все равно давала прибыль, и немалую. И это в свою очередь позволяло сохранять низкие цены на билеты до Ораниенбаума.
Проезд в первом классе – 15 копеек, во втором – 8 копеек, а детям и вовсе бесплатно. Ведь Николай Григорьевич изначально рассматривал этот канал не как прибыльное предприятие, а как подарок кронштадтцам.
Вот такая сложная благотворительная цепочка. Или, наоборот, очень простая.
А на берегу канала оборудовали теплые ванны с лечебной соленой водой. Целебную соль доставляли на том же кораблике из кронштадтского аптекарского магазина. Был в дореволюционной России такой тип учреждений. В отличие от аптек, там запрещалось готовить лекарства, зато ассортимент был значительно шире – за счет той же соли, зубных порошков, пенсне и так далее.
Спустя четыре года на инициативу Сидорова ответило Ораниенбаумское пароходное общество. Оно устроило еще один канал рядом с вокзалом и со стороны Кронштадта. Его назвали Пароходным (а сейчас он Шлюпочный).
Больше того, ораниенбаумцам принадлежали два так называемых льдорезных парохода шведского производства – «Луна» и «Заря». Это, по сути, были небольшие ледокольчики, и переправа стала всесезонной. Притом «Луна» могла ходить не только носом, но и кормой вперед.
Цены же – для привлечения клиентов – пришлось назначить еще ниже, чем у Сидорова. Таким образом, к цепочке добрых дел, созданной Николаем Григорьевичем, присоединилось и третье звено.
«Купец, вожак общественный»
Николай Сидоров, помимо всего прочего, основал в Кронштадте Ссудосберегательное товарищество – объединение горожан, позволяющее в случае необходимости брать ссуды под символический процент. Нечто подобное существовало в советских учреждениях и называлось кассами взаимопомощи. Естественно, благотворитель организовал это товарищество не для извлечения дохода, а для облегчения жизни кронштадтцев.
И разумеется, Николай Сидоров, как и многие его щедрые современники, давал много денег на строительство храмов и состоял старостой Успенской церкви (в народе ее называли Купеческой или же Думской).
Отец Иоанн Кронштадтский писал в дневнике: «Сегодня я был печален и угрюм по поводу долгого пребывания гостей у меня (восемь недель), а между тем на Успеньев день купец Николай Григорьевич Сидоров прислал голову сахару, на который большой у меня расход. Благодарение Богу за промысл Его!»
Не обходилось без конфликтов. Благотворитель, привыкший за все на себя брать ответственность, также привык и самостоятельно принимать решения, действовать как именно он считает нужным. Строгому Иоанну Кронштадтскому это не нравилось.
Можно сказать, что столкнулись два крепких характера. Отец Иоанн писал: «После обедни староста Думской церкви Николай Сидоров огорчил меня объявлением непокорности Соборному причту и мне тут же и прямо сказал, что он будет делать все наперекор нам.
Николай Сидоров, который ни одной службы не хотел порядочно простоять в церкви и не хотел прямо глядеть к святому алтарю. Ему место только в лавочке. Избави нас вскоре от такого старосты».
В результате оба проявили мудрость и смирение, и конфликт был разрешен. Отец Иоанн писал: «Благодарю Господа за примирение с прихожанином моим и духовным сыном Николаем Григорьевичем Сидоровым – за все благое благодарю Господа: благодарю за действие молитвы моей о… купцах, вожаках общественных».
А в 1890 году Николая Григорьевича чествовали в зале коммерческого собрания. В знак благодарности за добрые дела ему преподнесли кофейный серебряный сервиз с дарственной надписью: «Неутомимому общественному деятелю и предпринимателю от сограждан и почитателей».
Купец был тронут.
* * *
Сидоров скончался в 1897 году. «Кронштадтский вестник» известил об этом горожан: «В ночь на 5-е августа скончался Николай Григорьевич Сидоров, принесший своей деятельностью громадную пользу кронштадтскому обществу».
Ему шел всего 64-й год. Причиной смерти стал рак пищевода.
Любимого купца похоронили на Троицком кладбище, с почестями. Пусть и не военно-морскими. На могиле впоследствии установили мраморный куб со словами: «Покоится Николай Григорьевич Сидоров».
Могила была рядом с Троицким храмом. Деньги на его постройку собирал в 1862 году дядя новопреставленного, Тимофей Петрович Сидоров. Он же первое время был старостой этого храма.
После смерти Николая Григорьевича вдова, в соответствии с завещанием усопшего, подарила дом на Господской Кронштадту. С тем, чтобы в нем разместили училище имени Николая Сидорова. Училище на 60 человек открылось здесь уже в 1899 году.
Учащиеся ничего не платили и, больше того, получали бесплатно одежду, еду и питание. А сама госпожа Сидорова была избрана почетной попечительницей.
Малодоходное пароходство наследники быстро закрыли. В нем обосновалось «Ораниенбаумское общество любителей парусного спорта» с купальнями, прокатом яхт и прочими атрибутами здорового образа жизни.
В 1913 году газета «Котлин» выступила с инициативой – установить на острове памятник Сидорову. Но совершенно некстати началась Первая мировая война, и о памятнике, разумеется, забыли.
Затем случилась революция. В 1932 году оба кладбищенских храма – Старый Троицкий и Новый Троицкий – снесли. Разумеется, пропали многие надгробья, находящиеся рядом с ними.
И вот одно из них внезапно нашлось. Видимо, будут ставить кенотаф.
