Преуспевающий предприниматель
Иван Артемьевич Лямин родился в 1822 году в Москве, в семье купца-третьегильдейца. Жизненный путь был изначально предрешен – купеческое поприще. Никаких университетов – московская Императорская практическая академия коммерческих наук. Да и ту не окончил. Отец умер слишком рано, и 17-летнему юноше пришлось самому усаживаться за счеты.
Дело пошло. Спустя семь лет Иван Артемьевич пересаживается из третьей гильдии во вторую, а еще через двенадцать – в первую.
Лямин умен и предприимчив. В 1866 году он, к примеру, основывает Московский купеческий банк. Это было товарищество на паях, в нем участвовали 77 пайщиков-владельцев. Банк в основном финансировал текстильные фабрики и имел свой филиал в Санкт-Петербурге.
Вот такой парадокс: главная контора банка располагалась в провинциальной Москве, а филиал ее – в столичном городе.
При этом банк – опять-таки под руководством Лямина – вел собственную коммерческую деятельность, связанную не только с финансовыми операциями. Он, например, держал доходные дома. Один из них, выполненный по проекту знаменитого Бориса Фрейденберга в стиле венской банковской архитектуры, и сегодня стоит на углу Старой площади и Ильинки.
Конка, электрическое освещение, Политехнический музей
Вместе с тем Иван Артемьевич заявляет о себе как о незаурядном общественном деятеле. С 1854 по 1859 годы он членствует в Московском коммерческом суде. С 1861 по 1869 – в Московском биржевом комитете (из которых три года – в должности председателя). Одно время исполняет должность директора московского отделения Госбанка. И все у него получается.
Гласный Московской городской думы, выборный Московского купеческого сословия, гласный Московского губернского земского собрания, председатель комиссии по благоустройству в Сокольниках, член Общества содействия русскому торговому мореходству, член общества Красного Креста, городской голова.
И практически нигде подолгу не задерживался. Порхал жизнерадостным мотыльком по бескрайнему полю общественных организаций.
Должность городского головы он исправлял с марта 1871 по март 1873. Но как раз в это время, именно его энтузиазмом в городе пустили конку. «Московские ведомости» ликовали: «Конная железная дорога поистине выдвигает первопрестольную на многие годы вперед. Движение вагонов много оживляет и украшает город».
При Лямине же приступили к электрическому освещению улиц, открыли Политехнический музей и произвели еще много полезных начинаний.
Иван Артемьевич любил все новое и прогрессивное. Он даже выглядел как джентльмен начала следующего столетия. Никаких там сапог бутылками, длинных бород, расчесанных налево и направо, долгополых сюртуков. Чисто выбритое лицо, коротко стриженные и, похоже, напомаженные волосы. Фабрика «Брокар и Ко» в то время уже выпускала мужскую помаду для волос. Галстук-бабочка. Фрак.
Разумеется, у Лямина было немало критиков и просто хулителей. Правовед Борис Чичерин, например, писал, что Лямин был «человек неглупый, осторожный, хорошо заправлявший своими частными делами, но без всякого образования и как голова, совершенно незначащий. На общественном поприще он прославился лишь тем, что отлично говорил наизусть речи, которые писал ему Аксаков».
Но дела, совершенные Ляминым, говорят о другом.
Николай же Найденов отзывался о Лямине: «Человек достаточно развитой, хотя и получивший образование лишь в низших классах практической академии; он пользовался в купеческой среде почетом».
Найденов, правда, оговаривался, что такое отношение возникло благодаря влиятельному тестю Лямина, Семену Логиновичу Лепешкину. Однако же к пустому месту тестя не приставишь.
Кстати, причина для отставки с должности городского головы была в некоторой степени комична. Лямин явился представляться новому московскому губернатору – заправскому рубаке, генерал-майору Петру Павловичу Дурново, не в мундире, а в своем любимом фраке. Тот был ужасно оскорблен.
Храмоздатель Лямин
Лямин не только общественник. Он еще и классический благотворитель. Одних только училищ для мальчиков при его денежном участии в Москве было построено пять штук. В 1853 году начинается Крымская война, и он жертвует на нужды фронта. Будучи старостой и попечителем своей приходской церкви Святителя Николая в Пыжах, постоянно жертвует на ее нужды. И на нужды приходской школы, созданной при этом храме.
Лямин, собственно, спас этот храм от неминуемого разрушения. Краевед Иван Федорович Токмаков писал в брошюре «Историко-археологическое описание церкви св. Николая Чудотворца, что в Пыжах, на Ордынке, в Москве»: «В 1856 году исполнилось 40 лет со времени последнего возобновления церкви. Храм требовал существенных исправлений… от соединения теплого и холодного помещения в одном здании образовалась сырость в храме. Пол разрушался от сырости и ветхости, все в храме потемнело».
И тот же автор далее писал (брошюра была издана в 1892 году): «Нет ни одного вершка на сводах, стенах храма, на помосте церковном, нет ни одной вещи в храме, которая бы не свидетельствовала об усердии к этой церкви и ее приходу нынешнего церковного старосты, действительного статского советника Ивана Артемьевича Лямина».
А в Сокольниках – там, где у Лямина была дача – он строит церковь Святителя Тихона Задонского. Строит, правда, не один, а вместе с братом жены Дмитрием Лепешкиным и заручившись поддержкой еще пятнадцати влиятельных дачников. Все вместе они пишут послание митрополиту Московскому Филарету с просьбой открыть храм «ради духовных нужд, так как лето с семьями проводили в Сокольниках».
Московский купец Николай Варенцов вспоминал о даче Лямина: «Когда я гулял со старшими, меня всегда поражала дача, окруженная по фасаду затейливой чугунной решеткой, окаймленной подстриженными хвойными деревьями, прерываемыми в том месте, откуда открывался вид на дачу, на криво-извилистые дорожки сада, на подстриженные газоны, на них в изобилии разбросанные роскошные цветочные клумбы. Я уверен, что моя любовь к цветам получилась от тех впечатлений и переживаний того времени».
Сад был огромный и тенистый. Иван Артемьевич любил гулять в нем в одиночестве, за что однажды поплатился. На купца напали местные грабители и сняли с него все, включая нижнее белье.
Сокольники тогда были довольно беспокойным местом.
Собственный городок в Яхроме
Еще больше, чем в Москве, щедрость Ивана Лямина проявлялась в подмосковной Яхроме. Там он в 1858 году купил ткацкую фабрику и начал наводить свои порядки. Звучит устрашающе, а на деле было все наоборот.
В некогда заурядной Покровской мануфактуре (названной так по церкви Покрова в одном из окрестных сел) появляются современные дома. Для рабочих квартиры поменьше, а для служащих побольше. Для детей рабочих открывается ремесленное училище. Появляются школа, детский сад, библиотека, дешевая столовая, качественная больница и дом престарелых.
И разбивается парк.
«Санитарные исследования фабричных заведений Дмитровского уезда» сообщали в 1883 году о производстве Лямина: «Вся фабрика имеет вид целого городка, разбросанного в глубокой котловине на левом берегу р. Яхромы».
Не удивительно – в те времена Покровская мануфактура насчитывала 72 постройки. Там даже Дом отдыха был. Утомленные рабочие и служащие перебирались туда и какое-то время жили там на всем готовом, с улучшенным питанием и окруженные заботой персонала.
А еще у Ивана Артемьевича был довольно необычный (в наши дни такое вообще нельзя себе представить) принцип. Никогда, ни при каких экономических невзгодах никого не увольнять и не снижать зарплату.
Разумеется, в Яхроме возвели храм. Лямин говорил: «Церковь непременно принесет большую нравственную пользу для рабочего люда».
Строительство было поставлено на широкую ногу. Современник писал: «Это один из самых величественных и богатых храмов во всех подмосковных местностях. Площадь, занимаемая им, – 250 саженей, что для сельского храма является не совсем обычным. Храм поражает своим величием и мощностью. Одновременно возможно вместить до четырех тысяч человек».
Увы, до освящения этой церкви Лямин не дожил один год. Торжественный обед, данный в честь этого события, стал в какой-то степени и тризной по самому храмоздателю. Все было обставлено по-лямински щедро. Между церковью и больницей (также созданной на ляминские деньги) установили сто столов, каждый на сто кувертов. Десять тысяч человек – фабричные работники, жители Яхромы, даже Дмитрова. Каждый уносил с собой памятный сувенир – специально изготовленные столовые наборы. В сувенирный комплект входили две фарфоровые тарелки, фарфоровая чашка и деревянная ложка.
Обслуживали торжество официанты из московского ресторана «Метрополь».
* * *
Лямин скончался в Москве, в 1894 году. Его похоронили на кладбище Даниловского монастыря. В память о любимом муже вдова, Елизавета Семеновна Лямина, пожертвовала 600 000 рублей приюту для неизлечимо больных имени митрополита Сергия. В семейном доме в купеческом Замоскворечье разместила приют имени Ивана Артемьевича Лямина для беспризорных детей и престарелых. А в Дмитрове соорудила храм Святой Елисаветы, своей небесной покровительницы.
И приняла тайный монашеский постриг.
