Почему чиновнику хорошо в интернате, а детям – плохо? Может ли документальный фильм изменить чью-то жизнь? Каково это – быть многодетным? Читайте итоги года от бывшего детдомовца, общественного деятеля Александра Гезалова.
Фото с сайта www.pravmir.ru
В этом году я уже собирался закончить с детдомовской темой. В принципе, в книге «Соленое детство» я уже все сказал. Но появились детдомовские фильмы Ольги Синяевой «Блеф, или С Новым годом!» и Елены Погребижской «Мама, я убью тебя!» .
Эти две женщины сами в детдоме не жили, но смогли осознать, что сиротская система калечит жизни и в своем кино высказали гражданскую позицию. Это – работа личности. Их фильмы – такая рассчитанная взрывная волна. Нам нужны активные граждане, они могут ситуацию спасти.
Я решил поддержать Ольгу Синяеву. Фильм «Блеф или С Новым годом» был показан более 10 раз в разных городах – от Москвы до Петрозаводска. Я был на всех показах, участвовал в обсуждениях. Вроде свидетеля на Нюренбергском процессе – человек выживший в сиротпроме. Каждый раз заново смотрел фильм и подтверждал – да все так. Свидетельствую, что система для жизни непригодна.
Люди смотрят, проверяют свои впечатления, обижаются. Один чиновник во время обсуждения сказал: «У нас все не так, у нас все хорошо!» А я отвечаю: «Вашего имени никто не называл». В зале – хохот. Документальное кино – очень сильная вещь, оно пробуждает совесть, с которой у многих власть имущих сейчас – проблемы. Если чиновнику, который посмотрит этот фильм, станет некомфортно оттого что кто-то мучается в этой системе –
уже хорошо.
Недавно создан сайт фильма – это попытка продлить проект.
На сайте предложены алгоритмы действия для тех, кто хочет изменить систему, проявить свою гражданскую позицию. Этот фильм пробудил к жизни сотни людей, и они начали действовать.
Когда ездишь по России, иногда кажется, что путешествуешь во времени. Где-то конкретно застряли в 90-х, жалость к сироткам и самолюбование. В Перми я обнаружил главного местного «святого», большой человек, который раз в месяц обязательно бывает в детдоме с подарками. Покидая интернат, добровольцы оставляют там свои тапочки и чашки – залог долгосрочных отношений. Мне кажется, что это цинизм. Вся эта «забота» и внимание детям не впрок, чисто самолюбие потешить.
Начался даже какой-то процесс реорганизации, но перепрофилировать государственную махину непросто. Пока все ограничивается в лучшем случае сменой вывески, чтобы детдом не называть детдомом, а в худшем – слиянием и укрупнением. У меня позиция не изменилась – реорганизовать эту систему нельзя, только уничтожить. Но понятно, что без работы с семьей это невозможно. А ее – нет.
Но в профилактику социального сиротства я не верю. Считаю, что нельзя семье пожизненно давать деньги, семью нужно активировать. Семья должна жить в нормальном пространстве, не должна бояться государства, которое сейчас представлено по отношению к ней в контролирующей, карательной ипостаси.
В моей семье в этом году родился третий ребенок, теперь мы многодетные и проблем стало значительно больше. Например, я очень удивился, когда узнал, что льготный проезд положен только маме. Многие чиновники вообще считают, что многодетной семье никаких «поблажек» не нужно: «Вы же не пенсионеры, не инвалиды!»
Не приспособлена наша жизнь для детей – садиков нет в достаточном количестве, яслей нет вообще, няню нанять – денег не хватит. Мы теряем ресурсы, здоровье и время, штурмуя очередную твердыню, элементарные вещи для нас становятся сложными. Даже поход в поликлинику превращается во взятие форта Байард. Общественное пространство сейчас – не для семьи, оно – агрессивно, эту ситуацию менять надо прежде всего.
