В.Маковский. В пивной.
Дедушка лежал в вонючей луже. Цепляясь за тяжелую железную дверь, он пытался подняться и найти точку опоры, но ноги не слушались. До метро осталось всего два дома. Длинных, правда, но всего два. А дойти уже не получалось.
— Помогите мне встать, – бормотал он, — вы, вы, вы, помогите мне встать
Разбирать его бормотание никто не пытался. Что удивительного: бездомный напился до судорог, зашел за угол по природной необходимости, не удержался на ногах и теперь лежит в луже.
Если уж призываешь кого-то к неравнодушию, — подумала я, — надо начать с себя. Подошла и попыталась помочь ему подняться. Неудачно. Дед, хоть и выглядел щуплым, был довольно тяжел, и совсем не контролировал свои движения. Было ли мне неприятно? Скажу честно — было. Ничего развлекательного в том, чтобы пытаться на себе поднять человека, от которого разит перегаром, в грязной, насквозь мокрой одежде, нет.
Надо сказать, что дальше нам крупно повезло. Мимо ехал наряд милиции, который принял активнейшее участие в нашей с дедом судьбе. Его подняли, оттащили из лужи, посмотрели критически на состояние и вызвали Скорую помощь.
— Тут недалеко станция, они должны быстро подъехать. Вы дождетесь? А то нам пора.
Ждала я недолго. «Скорая» приехала действительно быстро, через 10 минут. Но вот вышедшая бригада посмотрела на меня даже не с удивлением, а с ощутимой ненавистью.
— Опять, блин, к бомжу вызвали. Как они уже достали, эти вонючки!
Мы — не такси
Я пыталась донести до бригады мысль, что это может быть и не бездомный. Из его бормотания удается выделить адрес: проезд, дом, корпус, квартира. Он с трудом, но все-таки может вспомнить, как его зовут. Владимир Иванович. И есть еще сестра Анна Ивановна. Но вот на какой станции метро живет она, вспомнить уже не получается.
— А вы ему кто?
— Я?..ну, я вообще-то просто шла мимо и решила помочь.
— Вот и идите себе дальше. Не хотите уходить, помогайте нам его тащить.
Дедулю запихнули в машину, на пол, с трудом втиснув между лавкой и носилками. Сверху на него полетела шапка и грязная сумка. Из нее на асфальт вывалился кулек дешевых конфет.
— Можно я с вами? – обращаюсь к бригаде.
— Вы ему никто. А мы — не такси. И не обязаны всех возить. Деда вашего сдадим в городскую больницу, точного адреса я не знаю, ловите машину, следуйте за нами. Но хочу вас предупредить: из больницы вашего бомжа выставят через десять минут.
Дверь захлопнулась, карета включила проблесковые маячки и уехала. Мне достался понимающий водитель. Не спрашивая, зачем мне надо не отставать от машины Скорой помощи, водитель ехал за ней, пока я звонила в справочную Милосердие и уточняла адрес больницы.
Развелось тут добреньких
— Это вы привезли деда-бомжа с судорогами? — спрашивает невролог в больнице.
Тихонько киваю.
— Не уходите никуда. Сейчас будете его раздевать и мыть.
В принципе, раздевать и мыть поступивших в больницу должны санитарки. Но их все время не хватает. В одиночку вообще довольно сложно справиться с брыкающимся мужчиной. Поэтому мне пришлось.
Комментарий Ильи Кускова.
Это обычная практика для всех городских больниц. Поскольку человек, приехавший с бездомным, может считаться его родственником или близким лицом, его просят помочь в мьтье.
Что будет, если он откажется? Бездомного, скорее всего, не примут.
Вместе с санитаркой (она работает в больнице уже 10 лет) мы раздели деда. Тут стало окончательно понятно, что это не бездомный. Под старой, грязной, мокрой одеждой было чистое старческое тело. Запущенное, с огромного размера грыжей, но — чистое. А значит, дедуля говорил правду и про адрес, и про сестру Анну Ивановну.
Снятые вещи упаковали в большой черный мешок, деда накрыли клетчатым шерстяным одеялом. Потом — анализ крови, рентген, кардиограмма. Дед вырывался, кричал, ему казалось, сначала, что он все еще в луже, затем, что его привезли в вытрезвитель. После глюкозы ему становится лучше. Он внятно отвечает про себя: Виктор Иванович, 81 год, живет один, пьет давно. Днем пошел в парк, там выпивал, потом — ничего не помнит. Но уверен, что прекрасно переночевал бы и в луже. Ведь уже столько раз он спал в лужах, что и не упомнить: водку пьет десять лет, пожилая сестра и племянник живут отдельно, поэтому заняться ему больше нечем. Выпьет, бывало, с утра водочки, и настроение хорошее, и давление перестает беспокоить.
Слушая эту историю, невролог глядел на меня с укоризной. Вот, дескать, смотрите, кого вы нам привезли. Это не больной, а просто алкоголик.
— Я сейчас слезу и пойду домой. Пешком! У меня ноги — во, в футбол играть могу!
После этих слов, дедок попытался лихо спрыгнуть с каталки. Мы не успели отреагировать: он моментально растянулся во весь рост на кафеле. Ноги все-таки не слушались. Он лежал и смотрел на нас: лысый, голый, с мутными глазами, пахнущий перегаром и абсолютно беспомощный. Ясно было, что прямо сейчас никуда он не пойдет. Тем более, пешком.
— Этого — в пятую палату, — недовольно сказал санитарке невролог. А вы, девушка, даже не смейте в следующий раз ни милицию, ни скорую помощь вызывать. Насобирают тут бомжей и алкоголиков, а нам — лечи их.
Когда незадачливого деда положили на кровать поближе к туалету, я пошла на проходную. К какому-то пациенту приехали шумная компания друзей и сейчас они просили, чтобы их, на двух машинах, с цветами и фруктами, пропустили на территорию. Ну, мало ли, воскресенье, ночь, нашему другу в больнице плохо и одиноко, вы что, не понимаете?!
К этому деду никто не придет. Никто даже не спохватится о его отсутствии дома. Никто не будет лечить, никто не будет оперировать его грыжу величиной с два кулака — когда он сможет стоять на ногах, ему отдадут сухую одежду и отправят домой. Возможно, он купит в ближайшем магазине бутылку дешевой водки, сядет на скамейку и снова напьется.
В каждом романе, повести, сказке или просто статье обязательно должен быть герой. Врач, который появится в последнюю минуту и всех спасет. Главное действующее лицо внезапно осознает глубину своего падения и встает на путь исправления. Человек, который случайной фразой подарит людям надежду на то, что ситуация изменится. В этой истории героя нет. Есть забытый всеми пенсионер-алкоголик, которого вполне устраивают ночевки в лужах. Есть милиция, которая хорошо выполнила свою работу. Бригада скорой помощи, которая тоже выполнила, но при этом жутко матерится и даже не пытается подойти к каждой проблеме по-человечески. Есть врачи, до последнего надеявшиеся выставить неудобного пациента и кинувшие мне в спину презрительное:
— Идите, девушка, до метро. Прямо. По сторонам не смотрите. Увидите еще кого-нибудь в луже — проходите мимо. Вам-то какое до этих убогих дело?
