В воскресный день 22 июня 1941 года в литовском Друскининкае, на живописном берегу реки Неман ожидалось открытие первого пионерского лагеря для детей из Белостока. В 1939 году этот город, как и другие «западные территории», был присоединен к СССР. Но мероприятие не состоялась. Утром того же дня началась война, а немецкие танки оказались в нескольких десятках километров к западу от курортного Друскининкая.
Прибывший на открытие в Литве лагеря политрук Самуил Певзнер в спешном порядке формирует эшелон и организует эвакуацию детишек из двух пионерских лагерей и дошкольного санатория, из Друскининкая и Паланги: литовцев, евреев, белорусов, русских, поляков – всего 400 человек.
Детям не сообщили о начале войны – боялись напугать. Сказали, что выстрелы, которые они слышат – это просто «учения», они же сами «идут в поход». Дали на сборы полчаса, велели взять одеяла и все самое необходимое. Перед отправлением открыли склад и сказали, что нужно взять в дорогу еды. Некоторые, увидев чан с мороженым, начали его есть. Девочки набросились на конфеты, а мальчики – на ветчину. А вот о том, чтобы взять хлеба, никто их ребятишек и не подумал…
Детей доставляют до станции, с боем сажают в переполненные вагоны единственного эшелона. Мост через Неман фашисты разбомбили, эшелон приходится гнать к Вильнюсу, несмотря на протесты машиниста, которого начальник эшелона силой оружия принуждает к повиновению. Частые налеты немецкой авиации: фашисты обстреливают эшелон на бреющем полете – так, что можно увидеть лица пилотов.
Через станцию Молодечно прорвались чудом. Немцы перерезали железную дорогу, и наши танкисты получили приказ отходить. Но когда танкисты узнали, что в поезде дети и, если они отступят, эшелону не пройти, командир танковой роты нарушил приказ и повел танки навстречу врагу.
В пути детей становилось все больше. Ведь для взрослых в эшелоне мест не было, и некоторые несчастные родители, с неизбежностью ожидая прихода фашистов, сажали своих детей в этот поезд – только бы спасти! И дети эти выжили, а их родители погибли, сгинув в той страшной мясорубке.
Эшелону посчастливилось добраться до Минска. Город подвергался непрерывным бомбежкам. Поезд с детьми отправляют дальше на Восток, но следует он туда без своего начальника: в Минске Певзнер был ранен в ногу и руку, контужен. И нагонит детей только через несколько дней, на костылях.
Не знавшие русского языка дети пытались записывать названия станций, мимо которых проезжали. Но в прифронтовой полосе вывески с наименованиями населенных пунктов отсутствовали. И поэтому в записях детишек фигурировали только два слова: «КИПЯТОК» и «УБОРНАЯ».
В дороге дети голодали. Впервые их организованно помыли и накормили лишь на десятые сутки пути. А на двенадцатые сутки эшелон прибыл в Удмуртию, на станцию назначения – город Сарапул. Встречающие буквально на руках выносили детей из вагонов.
Летом 1941-го это был единственный эшелон, вышедший с началом войны из прифронтовой полосы. И прошедший в глубокий тыл от самой границы СССР без потерь. Из 400 детей ни один ребенок не пострадал! Не считая того, что контужен и серьезно ранен был сам начальник эшелона.
В Удмуртии Певзнер возглавил Каракулинский детский дом для белорусских, еврейских, польских детей. Сначала им пришлось очень туго. Не хватало еды, воды, одежды. Первую зиму не было обуви. Ведь в холодную Удмуртию они приехали в летних платьицах, в трусиках и маечках. Дети говорили на идише и польском, русского языка не знали. Оставшись без родителей, они очень тосковали, плакали.
Но постепенно жизнь налаживалась. Раздобыли валенки, завели огород и сад, начали разводить кроликов и домашний скот. Мальчики разгружали на пристани баржи. Воспитанники детдома начали зарабатывать, даже собрали денег для танковой колонны «За советскую Белоруссию», заслужив этим благодарность Сталина.
После окончания войны, в 1945-м, Удмуртию покинули польские дети. На родину их сопроводил начальник «счастливого эшелона» и директор Каракулинского детдома, Самуил Певзнер. Президент Польши Болеслав Берут вручил ему в Белостоке высшую награду страны – орден «Серебряный Крест Заслуги».
В 1946 в дорогу засобирались остальные пассажиры эшелона. Но у большинства еврейских детишек – таких как Роза Рыфтина, Петр Врубель, Виль Горфинкель и многих других – родители погибли на оккупированной территории, были уничтожены в фашистских концлагерях. Они остались круглыми сиротами, от их домов – пепелища, так что возвращаться им было просто некуда. Поэтому многие из детдомовцев решили жить здесь. А некоторые, доехав до Москвы, вернулись назад, в Каракулино.
Каракулинский детдом (с 1958 года – интернат) стал для них, а позже и для членов их семей настоящим домом. Во время своей учебы, а затем и работы они всегда приезжали в ставшее по-настоящему родным Каракулино.
Летом 1991 года в Удмуртии праздновали 50-летие прибытия эшелона и чудесного спасения четырех сотен детей. Сюда приехали бывшие воспитанники детдома и пассажиры счастливого «ковчега Певзнера». После войны они стали жителями Польши, Литвы, США, Англии, Израиля… Ну и, конечно же, России и ставшей им близкой и родной Удмуртии.
Чествовали Певзнера. Ведь именно он в далеком и страшном 1941-м, когда на СССР обрушилась война, словно библейский Ной, сумел собрать эти четыре сотни ребятишек, усадить их в «ковчег»-эшелон и отправить в глубокий тыл. Спасти их жизни, воспитать их, помочь им и выпустить в большую жизнь.
Все пассажиры «ковчега» говорили на разных языках, воспитывались в разных странах (России, Литве, Польше, Белоруссии), в разной вере, при разных режимах… Но эти дети смогли сделать то, чего не удавалось самым неглупым людям на протяжении всей истории человечества – понять друг друга, найти между собой общий язык!
Через полгода после этого празднования не стало главного героя этого удивительного спасения – Самуила Певзнера. Он скончался в декабре 1991 года. Светлая ему память! И память эта по сей день живет в сердцах бывших каракулинцев, их детей, внуков и правнуков.
