Елена Щербакова была успешным хореографом в Стерлитамаке, работала в собственной танцевальной студии и одна воспитывала десятилетнюю дочь Киру с диагнозом ДЦП. Но однажды у молодой и активной женщины случился инсульт.
Что такое инсульт молодого возраста и в чем его отличия
Принято считать, что инсульт – проблема пожилых людей, но сегодня во всем мире он стремительно молодеет, при том что уровень инфарктов остается примерно на прежнем уровне.
Ежегодно в России около 450 тысяч человек переносит инсульт, каждый пятый пациент – молодой человек в возрасте от 18 до 45 лет. При этом у женщин риск получить проблемы с мозговым кровообращением выше именно в молодом возрасте, тогда как мужчины рискуют пострадать в старости.
Среди факторов, которые могут вызвать инсульт молодого возраста (кстати, это вполне официальный медицинский термин) – гипертония, атеросклероз, сахарный диабет, высокий уровень холестерина, избыточная масса тела и ожирение, злоупотребление курением и алкоголем, гиподинамия, прием оральных контрацептивов. Интересно, что риски у женщин часто возрастают в связи с тем, что они сочетают прием гормональных препаратов с курением, что крайне негативно сказывается на здоровье. Также фактор риска – употребление психоактивных веществ, спортивные травмы.
Врачи признают, что в молодом возрасте мозг более пластичен и часто имеет больший потенциал для восстановления, чем в случае, когда пациент перенес инсульт в старости. Однако реабилитация все равно необходима, а она отнимает у пациента время, лишая его способности вести активную жизнь в самом плодотворном и богатом на возможности возрасте.
Сегодня Елена – создатель авторских украшений, которые она делает левой рукой и зубами. В творчестве и в том, чтобы откровенно рассказывать о том, что с ней произошло, молодая женщина нашла свое спасение.
Елена Щербакова рассказала, какой путь прошла, чтобы восстановиться после инсульта, и как живет спустя восемь лет. Мы записали ее рассказ от первого лица.
«Врачи повторяли: не отключайся, но я потеряла сознание»
У меня с детства слабое здоровье: всегда было повышенное давление, еще и диагноз пиелонефрит поставили и дали инвалидность, потому что сохранность почек 50 процентов.
То лето 2015 года, когда случился инсульт, было эмоционально напряженным: я рассталась с молодым человеком и ушла к другому. Бывший был ревнивым, буквально караулил у подъезда и грозился убить, так что мне даже пришлось на время переехать к маме. В его угрозы я верила, потому что знала: раньше он сидел в тюрьме. И вот у меня, с одной стороны, новые чудесные отношения с Володей – капитаном МЧС, «бабочки в животе», я счастлива, а с другой – преследования бывшего, и мне страшно. Думаю, этот накал страстей сказался на организме.
Инсульт случился 10 августа. В этот день я была вместе с Володей в гостях у его друга. Все было нормально, а потом мне резко стало плохо. Я просто упала, не могла ни шевелиться, ни говорить. Это очень страшно: ты все понимаешь, но только смотришь, а тело не слушается. Первые пять минут я паниковала, время казалось мне вечностью. Сложно описать, но я бы сравнила свое состояние с полной остановкой всего – кажется, что жизнь просто закончилась.
Мне повезло: Володя быстро понял, что у меня инсульт, и вызвал скорую, этим он меня буквально спас. Помню, медики меня о чем-то спрашивали, а я в ответ могла только промычать. Они все повторяли: «Только не отключайся, будь с нами». Но я все-таки потеряла сознание.
«Не могу сдаться и умереть»
Очнулась я уже в реанимации в больнице. Состояние – как будто я в другом мире. Вокруг все кружилось, мне было очень страшно. Я по-прежнему не могла шевелиться и говорить, но вдруг осознала, что вообще не чувствую правую руку, она висела как плеть. У меня был шок. Неделю я лежала, как овощ, будто спала, ничего не помню про это время. Затем очнулась, начала соображать, пыталась разговаривать, но получалось плохо, мышцы почти не слушались.
Две недели я не могла встать и ходить, улучшений не наступало. Тогда мама обратилась к заведующему нейрохирургическим отделением, сказала, что я молодая женщина, одна воспитываю ребенка-инвалида и мне важно восстановиться. И мне назначили операцию.
Помню, как Володя побрил мне голову. Сам он тоже был лысым – прошел несколько «химий» из-за лейкоза. Мне тогда казалось жутко романтичным и трогательным, что у нас были одинаковые «прически».
Операция прошла успешно – мне убрали кровоизлияние, на память об этом осталась небольшая дырочка в черепе. В течение недели я смогла встать на ноги и потихоньку начала восстанавливаться: в больнице занималась ЛФК с тренером по реабилитации, а затем сама разработала комплекс упражнений и тренировала тело по два раза в день. Например, использовала бутылки с водой вместо гантелей, чтобы восстановить мышцы рук, и эспандер, чтобы разработать кисти.
А еще муж сестры регулярно возил меня на массаж в соседний город. Массажист сказал, что за 30 лет практики не встречал такого инсультника, как я: тело было пластичным и хорошо восстанавливалось. Думаю, причина в том, что я много лет занималась танцами.
Когда я осознала, что у меня инсульт, поняла, что просто не могу сдаться и умереть. У меня на руках была 10-летняя дочь с ДЦП, и она – мой огромный стимул жить. Кира появилась на свет недоношенной, на 28-й неделе, с весом всего 990 грамм. По сути, мне просто прервали беременность, потому что не выдерживали почки. Полгода я пролежала в больнице, мужа рядом не было. Когда выяснилось, что ребенок непростой, он ушел окончательно, я воспитывала дочь одна. Думаю, только благодаря мыслям о ней и о нашем будущем я стала быстро поправляться.
Ходить и говорить училась целый год
Выписалась через два месяца после инсульта и приехала восстанавливаться к маме. Я чувствовала себя хорошо, ходила сама. В то же время Володя поехал на службу в Москву и спустя неделю у него резко пропало зрение, он практически ослеп, попал в больницу и спустя три месяца умер. Для меня это стало еще одним тяжелейшим ударом.
Пока занималась в больнице, была на энтузиазме: думала, сейчас быстро приду в форму и уже через месяц снова открою свою танцевальную студию. Но дома стало ясно, что я переоценила свои силы: танцевать как раньше уже не смогу.
До инсульта я была энерджайзером: преподавала взрослым реггетон, восточные танцы, аргентинское танго. Летом подрабатывала, ставя танцы молодоженам. Танцы были миром, в котором мы с Кирой были счастливы: дочка общалась с другими детьми и повторяла за ними движения, клиенты ее любили. Когда пришлось закрывать студию, это решение далось мне очень тяжело.
А еще я замкнулась в себе и отвернулась от друзей. До инсульта была открытым человеком, у меня было много знакомых. Но после больницы во мне будто что-то поменялось, появилась неуверенность в себе. Я плохо говорила и не хотела, чтобы люди видели меня не такой крутой, как раньше.
Приводила тело в форму целый год: заново училась ходить и говорить. Я очень упертая: знаю, что регулярные занятия творят чудеса, поэтому посмотрела ролики в интернете с упражнениями для инсультников, составила собственный комплекс, чтобы разработать мышцы и мелкую моторику, и занималась каждое утро и вечер.
Мне было важно не только научиться владеть своим телом, но и снова сесть за руль. Дочь из-за ДЦП ходила с палочкой, поездки на машине давали нам свободу. Помню, как спустя полгода после инсульта впервые села в кресло водителя, было сложно: голова кружилась, правая рука плохо слушалась при переключении скоростей, но я поехала и в этот момент почувствовала: я живая, я что-то могу, у меня есть силы! Этот опыт вернул мне уверенность в себе.
«Больше не пытаюсь быть нормальной»
Раньше я не ощущала, когда у меня поднималось давление: продолжала танцевать как обычно. Но после инсульта организм стал остро реагировать на смену погоды и магнитные бури. В такие моменты я чувствовала сильную слабость и головокружение: не могла ничего делать, просто лежала, казалось, что из меня высасывают все силы.
Внешне я ничем не отличаюсь от других людей и мастерски научилась скрывать, что моя правая рука плохо работает. Новые знакомые обычно не догадываются, что у меня был инсульт. Хотя сама я вижу асимметрию в лице и иногда запинаюсь, когда говорю.
Есть вещи, которые никогда не смогу сделать правой рукой, например, написать письмо, пользоваться телефоном или поднести ложку ко рту – пальцы не слушаются. Сейчас многое делаю левой рукой, а иногда маневрирую: что-то делаю левой, что-то правой рукой. А еще не смогу пройтись на каблуках, потому что начинаю хромать на правую ногу. Также хромаю, когда устаю или мерзну.
Моя нынешняя жизнь не похожа на ту, что была до инсульта. Раньше я могла всю ночь протанцевать в клубе с подругами и, конечно, выпивать. Сейчас отказалась от алкоголя, стараюсь жить осознанно. А еще я выбираю себя: больше слежу за здоровьем и эмоциональным состоянием, не иду в сложные отношения, где мне бы трепали нервы.
Я только недавно, спустя восемь лет после инсульта, окончательно приняла свой новый статус инвалида и больше не пытаюсь быть «нормальной», потому что мы с дочкой – другие.
«Мои украшения – это я»
Я всегда была креативной девушкой, после инсульта поняла, что хочу заниматься творчеством. В 2016 году съездила в Петербург, вдохновилась местными хендмейд-ярмарками и решила делать украшения. Теперь создаю броши и серьги из вторсырья, потому что мне нравится тема разумного потребления.
Мои идеи воплощает дизайнер в специальной программе, затем мы режем заготовки из акрила, художники их разрисовывают, а дальше я ставлю крепления, фурнитуру и продаю товары на ярмарках по всей России.
Конечно, мне тяжело делать броши левой рукой и зубами, но я очень люблю это дело и не отчаиваюсь, не утопаю в трагедии. Рукоделие успокаивает, а продажа изделий для меня – будто выступление на сцене, ведь я очень люблю внимание людей.
Мои украшения – это я: они о том, что я пережила в жизни и испытала. Они могут рассказать обо мне больше, чем я сама. И когда люди восхищаются и покупают – это наивысшее счастье. Понимаю, что не зря осталась жить эту жизнь дальше: я нужна этому миру и хочу прожить как можно дольше.
Коллажи Татьяны СОКОЛОВОЙ
