Ирина, город Ивантеевка: «Мы просили руководство обеспечить нас защитой, в ответ – только прессинг»
(По просьбе говорящих, все имена изменены. – Прим. ред.)
– Не так давно на наш город с 80 тысячами населения работали 4 бригады, иногда бывало и 3. А по рекомендациям должна быть 1 бригада на 10 тысяч населения.
У нас дефицит сотрудников скорой помощи. В прошлом году было 5 бригад, но тогда мы работали по одному человеку, и в одной бригаде было 2 сотрудника. Тяжелых пациентов стало больше, и одному врачу тем более тяжело работать в одни руки.
Шансы у пациента снижаются в 2 раза. Мы стали отказываться от работы по одному. Тяжело работать на вызове, да и в принципе нам платят копейки – доплата 300 рублей за такое одиночное дежурство.
Я вернулась в скорую помощь 3 года назад, после 7 лет перерыва, и потеряла стаж и категорию, в итоге у меня начальная ставка – порядка 28000 рублей, и это с учетом всех стимулирующих доплат, ночных смен.
А если у фельдшера скорой помощи высшая категория и максимальный стаж, то зарплата 60000–70000. Многие работают на 1,5–2 ставки, но это практически сутки через сутки, не видя белого света.
Сейчас нагрузка еще возросла. Нормой назначено 12 вызовов на 1 бригаду за смену, а у нас еще в прошлом году было 18 вызовов на 1 бригаду. У нас сейчас всего 1 бригада, где двое врачей, на город! И еще бригада с 1 фельдшером.
Бригада принимает в сутки свыше 20 вызовов. Это значит, что ты после 10 вызовов только успеваешь заехать на базу сходить в туалет, заполнить ящик медикаментами и ехать дальше. То есть к ночи ты выжатый лимон.
Когда мы начали просить хотя бы дать время больше на туалет и еду, стали давать. Официально у нас есть 30 минут на обед, сейчас дают 20 минут. В это время входит все – и туалет, и пополнение медикаментами, и разогрев еды и сам обед.
Таких перерывов у нас два в сутки. Мы обычно берем из дома свою еду. Но сейчас нам стали привозить обеды из городского итальянского ресторана «Вива Рома», привозят в пакетах и ланч боксах, еда вкусная, большое им спасибо за это.
Количество врачей на выездах уменьшилась, потому что у нас за это время уже около 10 человек ушли на больничный. У одного уже положительный тест на коронавирус. Я тоже уже на больничном, пока жду результата теста, как и другие мои коллеги.
У нас в скорой помощи есть тесты, но нам не разрешают их на себе использовать. Когда я заболела, сама вызывала участкового врача, и уже поликлиническая служба пришла и сделала мазок.
Тест делается 3 раза, не сразу показывает результат, и плюс смотрят на клинические проявления. У одной моей коллеги первые два теста были отрицательные, а третий оказался положительным.
Вызовов очень много. И 80 процентов с симптомами ОРВИ. Из них, как правило, в 80 процентах случаев подтверждается пневмония. У нас с собой тесты, мы сразу делаем их.
Если мы на вызове диагностируем пневмонию, то сразу должны проверять, COVID-19 это или нет. Но тесты не сразу показывают, у многих COVID-19 высеивается уже в больнице или даже посмертно.
У меня прошли два таких пациента: тест показал отрицательный результат, а потом уже вскрытие показало, что был COVID-19. То есть если даже отрицательный тест, мы все равно ведь обязаны госпитализировать человека с пневмонией.
Но мест уже не хватает. Недели две назад вообще был хаос. Было много тяжелых пациентов, мы были вынуждены даже оставлять их дома, некуда было везти. Или везли наобум, куда нам скажут.
Ты можешь вот так взять пациента, и будешь долго с ним ездить. Я недавно так каталась с пациентом, мы проехались по двум больницам, поехали дальше, в итоге ему надоело, он плюнул и ушел лечиться домой.
Обычные вызовы с другими заболеваниями тоже есть. Причем они уже многие осложнены пневмонией и COVID-19. Многие пневмонии сейчас проходят без температуры. То есть мы приезжаем по другому заболеванию, обследуем человека, и выясняется, что у него еще и пневмония или коронавирус.
Сказать, что у нас есть средства защиты, – это, можно сказать, соврать. Нам давали малярные костюмы, как в Леруа Мерлен, тонкая сеточка, бахилы обычные, как в поликлинике, марлевые повязки, которые не защищают, очки.
Я писала рапорт по этому поводу нашему руководству, но ничего в ответ, кроме прессинга, не дождалась. В итоге я повторно обращалась к руководству, потому что у нас потом кончились и маски, и костюмы. Мы уже как расходный материал!
Вроде бы сейчас нам что-то дали, но это опять же обычные строительные костюмы, они от пыли, но не от вируса. Нет респираторов медицинских, защитных очков, бахил и костюмов. В итоге сотрудники заболевают, да и для пациентов опасно.
При этом мы все взаимодействуем с нашими семьями, и все наши близкие сидят теперь с нами, кто заболел, на карантине. В итоге вся семья тоже на жестком карантине. Еще в марте я сразу попросила руководство: подумайте над тем, чтобы нас изолировать от семей. Ведь у многих дети!
А получается, что мы все парализовали наши семьи. Взрослые члены семей в итоге не могут ходить на работу. Нас могли бы переселить в гостиницы города, в помещения дневных стационаров, они сейчас пустуют. Но это не было сделано.
Дмитрий, город Орел: «Тревожность среди медиков растет, мы волнуемся за близких, за пациентов, за себя»
– Я 8 лет работаю в скорой помощи. До эпидемии у нас было вызовов столько же, как и обычно весной, когда все простужаются. Когда началась эпидемия, случилась массовая истерия, люди стали бояться, вызывать по каждому поводу – покашляли, заболело горло. А в последние дни нагрузка на среднем уровне прошлого года.
Я связываю это с тем, что в нашем городе медработников не тестировали на коронавирус, станцию скорой помощи начали тестировать только через 2 недели, меня еще ни разу не тестировали, например, и я могу быть бессимптомным носителем.
А медиков обязаны проверять каждую неделю. Начали проверки 8 апреля, сейчас 21 апреля, и многих еще ни разу не проверили. Об этом мы уже сообщили в СМИ, и только после этого нас начали понемножку проверять.
Люди, узнав, что медики сами ходят непроверенные, стали бояться вызывать скорую, поняли, что мы можем быть переносчиками инфекций, и за несколько дней количество вызовов резко уменьшилось.
У нас 33 бригады, мы обслуживаем Орел и область, это 385 000 человек. По нормативам, у нас не хватает бригад, должно быть 38 бригад, но это рекомендации, не строгие нормативы, и местный Минздрав плюет на эти рекомендации, хотя мы слали руководству жалобу.
И у нас нет ни одной специализированной бригады, нет реанимации. Есть дефицит кадров.
По средствам индивидуальной защиты, конечно, везде проблемы. У нас есть небольшой запас защиты, но ее не хватает. Есть маски, перчатки. Очки одни на бригаду. Поэтому, из соображений экономии и защиты, если нас вызывает местный житель, с другими симптомами, предварительно, к нему выезжает обычная бригада.
Если человек откуда-то приехал, и может быть носителем вируса, или он в группе риска, к нему выезжает бригада в костюме биозащиты. Но были уже случаи, когда человек намеренно утаивал болезнь, оказывалось, что он заражен коронавирусом, и такую бригаду снимали с линии и отправляли на карантин. А сейчас уже и внутренняя эпидемия пошла, люди заболевают уже внутри региона.
В Орле у нас одна на всю область инфекционная больница, сейчас там около 50 больных с коронавирусом, туда свозят всех – и с симптомами, и тяжелых. Но отдельно есть переоборудованное отделение для пневмоний, но без коронавируса.
Там тоже места заканчиваются: в прошлую смену я возил больного с пневмонией, там мне сказали: ой, да куда же нам его, уже занята последняя койка… В целом в городе около 180 больных коронавирусом.
По средствам индивидуальной защиты, конечно, везде проблемы. У нас есть небольшой запас защиты, но ее не хватает. Очки одни на бригаду. Поэтому, из соображений экономии и защиты, если нас вызывает местный житель, с другими симптомами, предварительно, к нему выезжает обычная бригада.
Ситуация с коронавирусом не надуманная, мы сами возим этих больных, мы видим снижение уровня кислорода в крови за счет заболевания легких. На ИВЛ у нас пока в городе больных нет, но средней тяжести много.
Я наблюдаю, что люди не особо соблюдают самоизоляцию. Много гуляющих, во дворах много детей, нарушается санэпидрежим и социальная дистанция. Еще есть проблема с оперативностью получения анализов.
17 апреля мои коллеги поехали на вызов: человеку стало плохо прямо в автомобиле. Оказалось, что у него высокая температура, он приехал из другого региона. А бригада к нему поехала обычная, они не были хорошо защищены.
И только 20-го утром тест показал, что больной был с коронавирусом, врачей отправили на карантин, но они уже успели со многими пообщаться, с коллегами, со своими семьями, с другими пациентами, в этом большой непорядок. Возможно, лаборатории не справляются.
Нас, врачей скорой помощи, не изолировали, но мы сами, кто мог, изолировались. Я на время работы уехал из дома, живу отдельно. У меня дома моя бабушка, пожилой человек, я не хочу, чтобы она заразилась, у нее высокие риски. Кто не может пожить отдельно от родных – живут в отдельной комнате и общаются по минимуму, чтобы защитить родных.
Характер работы изменился, постоянно нарастает тревожность, мы же тоже люди, и понимаем, что в любой момент сами можем заразиться. Большую тревогу вызывает то, что мы можем заразить свои семьи.
Мы ведь часто ездим как раз к людям, находящимся в группе риска, – к пожилым людям и к людям с хроническими заболеваниями, именно такие пациенты чаще всего вызывают скорую помощь. Мы контактируем близко: слушаем, меряем давление. То есть и мы сами можем быть источником заражения, и сами можем заразиться на вызове, но об этом не узнаем.
Может быть, многие из нас уже заражены, и тогда к концу инкубационного периода возникнет вспышка заболевания. В итоге служба скорой помощи будет парализована, если такое случится. Это будет катастрофой.
По поводу выплат, которые анонсировал президент. Многое зависит от региона. Правительство нашего региона подписало документы, в которых говорится, что выплаты будут перечислены только тем, кто оказывает помощь коронавирусным больным. Это несправедливо, ведь нагрузка у всех одинаковая, мы все рискуем.
Получается, тем, кто попал на больного с COVID-19, «повезло», им выплатят деньги, другим нет. Это хитрость властей. Другая уловка – хотят делить выплаты на количество отработанных часов. Скажем, фельдшеру скорой помощи положено 10 тысяч рублей, ставка 170 часов. Тогда час работы с коронавирусным больным будет стоить 60 рублей в час. Получается, людям за опасность, за то, что подвергают жизнь риску, выделят такие копейки? Это вызывает у нас негодование.
В других регионах местные власти просто подписали документ о выплате положенных сумм всем. А у нас просто издевательство. Спасибо, не надо, вы меня лучше тогда просто к таким больным не посылайте! Тревожность у коллектива очень растет. А наше руководство не дает ответа, как будут начисляться выплаты. Эта закрытость нас беспокоит и унижает.
Я очень соскучился по своим близким, по родителям, бабушке. Я бы очень хотел их увидеть, пообщаться. И очень хочется на природу, может быть, в поход с палатками.
Каких-то сверхцелей нет. А мечта у меня одна: чтобы наша система здравоохранения работала правильно, нормально.
Многие люди, которые управляют здравоохранением в регионах, и в хорошее время не блистали управленческими решениями, а сейчас их зашоренность и некомпетентность приводят к заболеваниям людей, к тревоге. Я мечтаю, чтобы все работало, как положено, тогда будем спокойны и мы, и наши пациенты.
Нина, город Благовещенск: «Защитные средства властям дороже жизней врачей»
– Я проработала в скорой помощи уже почти 30 лет, последние 10 лет работаю в оперативном отделе. Думала, уже удивляться разучилась – однако ошиблась.
Ситуация показала несостоятельность наших организаторов в медицине. Число вызовов у нас сейчас даже несколько снизилось, люди боятся нас вызывать : «Мало ли чем заразите».
Однако каждое дежурство выматывает полностью. На город у нас 14-16 бригад вместо положенных 22. Из них треть – неполные. Обеспечить всех адекватными СИЗ (средствами индивидуальной защиты) нет возможности, нет этих защитных средств. Пандемия же к нам не собиралась заходить, ведь так думали чиновники.
Поэтому недавно появились так называемые инфекционные бригады, у нас их три на официальные 230 тысяч населения. У этих бригад есть все – вплоть до респираторов FFP3.
Вот диспетчер и должен на этапе приема прикрыть беспомощность Минздрава, он должен каким-то образом по телефону выяснить, не является ли пациент подозрительным на COVID-19.
Как это возможно? Отдельная боль – служба 112. Я не знаю, в чью умную голову пришла мысль передавать через них вызовы в скорую помощь. В сутки у нас их до 120! И практически по каждому наши диспетчеры вынуждены перезванивать и уточнять детали, чтобы бригада не попала в эпидочаг, чтобы узнать, нужен ли выезд или это обращение в другую экстренную службу (и такое бывает).
А это потеря времени, у нас в скорой помощи выражение «время – деньги», меняется на «время – это жизнь». Мы крутимся, как уж на сковороде, пытаясь в колоссальном дефиците бригад отправить на экстренные выезды побыстрее, и не подвергнуть сотрудников опасности заражения.
При этом нет однозначных регламентов и рекомендаций по маршрутизации: не решен вопрос об изолированных потоках приема детей с неблагоприятным эпиданамнезом. Нет приказа о госпитализации взрослых с острой терапевтической патологией с эпиданамнезом.
Каждый раз звоним дежурным врачам и через начмеда решаем. А это опять время!
Доставка больных после обследования из стационара домой – тоже странная история. Наверное, это обосновано в эпидемию, но ведь бригада скорой помощи тратит на вызов 2-3 часа. А их, эпидбригад, у нас, напомню, всего 3 на 230 тысяч!
Все приказы Минздрава, как регионального, так и федерального, куцые, невнятные. Как бы ни поступил врач иди диспетчер – всегда можно найти, за что исполнителя наказать, а чиновнику отписаться.
Региональный Минздрав вообще умыл руки – лишь бы вовремя подавали им отчеты да прошли обучение дистанционное по COVID-19 – это да, это им интересно. А то, что медицинская маска вообще (!) не защищает медиков, что спонсорские респираторы и 50 хороших спонсорских комбинезонов (именно в них наши сотрудники показаны на всех фотографиях официальных СМИ) – не благодаря Минздраву, а вопреки их бездействию, забывают.
Нам привезли 500 «Касперов» (одноразовый защитный комбинезон. – Ред.) – зачем?! Это имитация защиты. Так, картинка для СМИ. Нам нужны «Тайвеки» (многоразовая защитная одежда. – Ред.), и сами поставщики это говорят, но это дорого. А жизнь?! Жизнь не дороже 4-х масок на смену и одного нормального комбинезона с нормальным разовым респиратором?
Даже респираторы (по рекомендациям Минздрава РФ) мы используем многократно. Конечно, после обработки, но это разве нормально? Ведь сейчас практически военные условия, а для нас нет разовых средств защиты.
Еще месяц назад мы просили дать нормальные СИЗ – нас не услышали. С трудом добились, чтобы и водителя скорой так же одевали, как и медиков. Отказы, кстати, были чудные: «Водители не контактируют с больным». А то, что 12 часов контактировавший медик сидит с не контактировавшим водителем на расстоянии вытянутой руки?
Например, наша сотрудница, приехав на обычный вызов (пациентка сама не знала, что ее муж уже болен COVID-19), заразилась. А был еще и повторный вызов к той же больной. Две бригады контактны. После однократного взятия мазков врачей допустили работать дальше.
Но что будет через 10 дней? Вы уверены, что у вышедших медиков через 10 дней не разовьется клиника? Я – нет. Мазки, кстати, у нас стали брать только буквально на днях – и выборочно. Не у всех, а у выездных, по 10-20 человек ежедневно. А остальные?
Обращение 17 апреля нашего врача и председателя профсоюза Олега Шульги произвело в региональном Минздраве эффект разорвавшейся бомбы. Олег Викторович опубликовал в интернете видеообращение к губернатору области, рассказав, что один из наших коллег уже заразился COVID-19, а защитных средств нет.
«Город останется без скорой! Вы хотите этого?!» – сказал Олег Шульга. Уже на следующий день, 18 апреля, у нас была комиссия! И комиссия Минздрава Приамурья, конечно же, сделала выводы, что у нас «все есть».
Почему происходит такая безалаберность, неразбериха, неорганизованность? Никто ни за что не отвечает. Нет нормального эпидемиолога, который бы объяснил, что и как нужно делать. Минздрав на голубом глазу говорит с экранов «У нас все есть и все готово». Но что готово? Сертификаты по обучению COVID-19 – да. Благодаря пройденному обучению мы узнали, насколько мы не защищены. Вообще. Скинуто все на обычных исполнителей – врачей, фельдшеров, диспетчеров – все решайте сами.
Сейчас мы в ожидании. Надеемся, что мы уже все переболели в легкой форме, иначе город будет выживать без скорой помощи.
Иван, город Москва: «Это настоящие герои, хоть и не понимающие своего героизма»
– С началом пандемии были приняты некоторые решения, которые позволяли разграничить инфекционные и неинфекционные поводы выездов. Были выделены бригады, которые получали ковидных и контактных по COVID-19 больных. Они были изначально готовы к контактам, на такой вызов одевались по полной, и это работало.
Даже была выделена специальная реанимационная бригада. Но с увеличением количества заболевших на условно инфекционные вызовы стали попадать и обычные бригады. У неинфекционных бригад структура вызовов не изменилась, то же давление, аритмии, травмы, но без явного указания на COVID-19, несмотря на все старания диспетчера, можно попасть на пневмонию или ОРВИ любого генеза. В том числе и ковидного.
Медработники заражаются, болеют и заражают друг друга. Бригады вынуждены работать в неполном составе. Врачи и реанимация могут себе позволить второго члена бригады, фельдшеры трудятся по одному, количество больничных листов растет каждый день.
Отдельно стоит сказать о средствах защиты. В какой-то момент их приходилось жестко экономить. Потом ситуация, к счастью, улучшилась, но все равно проблема есть. Например, выданы респираторы 2-го уровня защиты вместо третьего уровня. Слышал, что третий уровень – якобы избыточное требование санэпидорганов, но в третьем-то даже комфортнее.
Больше всего жаль водителей. Им Мосавтотранс выдает только маски и антисептик. В бригаде полного состава водитель теоретически иногда может подальше от больного постоять. Но в бригадах, где один фельдшер, водитель не может при транспортировке не участвовать.
Выдаем им халаты и маски, но они справедливо возмущаются. Страшно же. Не зря же медработник одет по полной. А мы им помочь не можем. Самим мало.
Зато на ковидных больных и контакты выдают кучу постановлений. Если заболевшего забираешь, одну бумажку дают. Остается он на месте – другую. И это все в полной защите. Тяжело, жарко, очки потеют, долго.
Появились амбулаторные КТ-центры. Они позволили везти стабильных больных не в больницу, а на томографию. Это позволяет не нагружать больницы теми, кто может лечиться дома, это относительно молодые стабильные больные без выраженной клиники, без выраженных изменений в легких без сопутствующей патологии. Им в амбулаторном центре и лекарства выдают. Идея отличная.
Но и тут проблема появилась. На КТ-то мы их везем, а потом как обратно возвращаться? Легкоболеющие добираются сами, особенно если рядом с домом. А если далеко увезли? Надо пропуск в медучреждение оформлять, чтоб хоть такси вызвать, а кто ж об этом при вызове скорой помнит?
А уж больные COVID-19 вообще непонятно как после КТ домой едут. Факт, что своим ходом. Вроде бы Яндекс стал развозить больных из больниц. А в этих случаях пока все пущено на самотек. Увезет скорая на КТ, а на обратном пути в обсервацию угодишь.
Обстановка, как на войне. Очень хорошо видно людей. Кто отсидеться предпочтет, а кто выручит, последний респиратор отдаст. Кто одиночка, а кто без коллектива не может.
К своему здоровью, в принципе, большей частью люди относятся с фатализмом. Коллег заболевших много. Болеют, по описанию, очень противно. Больше боимся за родных, принести что-то домой страшно. Многие самоизолируются, у кого возможность есть.
Администрация и на подстанции и на центре фактически живет.
Постоянно меняются условия, постоянно приходится звонить и согласовывать действия. В принципе, часто по делу, невозможно за всеми изменениями следить одному, но напрягает.
Хорошо, что хоть с пробками в стационарах справиться удалось. Поликлиники тоже зашиваются. Не знаю, как они успевают на активы ходить. Но часто пациенты не знают, когда врач придет. Где помощь получать? Не физически тяжело сейчас, к физическим трудностям все привыкшие. Морально тяжело ожидать, когда закончится это.
Хочется отметить людей. Это настоящие герои, причем многие не понимают даже своего героизма. В ноги им поклониться бы, но ФОМС продолжает карты проверять, хотя могли бы уж и упростить заполнение карт. Боюсь, вместо наград после окончания эпидемии Роспотребнадзор с прокуратурой оттянутся на врачах.
В заключение хочу к людям обратиться. Если есть возможность респираторами, костюмами водителям помочь, приносите, лишними точно не будет. Макдональдс – это прекрасно, но на еду у нас деньги есть, доплаты ввели за условия работы, во всяком случае, за инфекцию. А вот со средствами защиты беда.
И сидите дома. Противно, конечно. Но тяжко смотреть, как один из семьи подхватил, и всех рядом проживающих по одному выкашивает. Цепучая и долготекущая противная болезнь. Не верьте никому, что это «как сезонный грипп». Я столько пневмоний за много лет никогда не видел.
