Илья Тарасов, ведущий программы «За дело». Фото: vk.com
«На телевидение попасть тяжело»
Три года назад, когда заработало Общественное телевидение, моя соведущая Лизавета Татарникова предложила сделать программу о благотворительности. На тот момент на российском телевидении этим в принципе никто не занимался, да и сейчас мало кто занимается целенаправленным освещением деятельности благотворительных фондов и каких-то других гражданских инициатив.
Мы стараемся работать интерактивно. Ни для кого не секрет, что люди говорят: «На телевидение попасть тяжело, на телевидение не пробиться, мы не можем ни с кем связаться». На самом деле у нас ситуация другая.
В основном мы пытаемся работать совместно. То есть нам пишет фонд, у которого есть какая-то проблема, и мы стараемся все вместе придумать, как ее решить. Мы всегда идем навстречу, и с нами легко связаться. Пожалуйста, звоните, предлагайте. Ну, и плюс, мы сами смотрим, что происходит интересного.
Благотворительных и социальных проектов огромное количество. Мы отбираем какие-то необычные, новаторские. Не забывая, естественно, «вечные темы»: проблемы сиротства, паллиативной помощи и т.п. Есть такие широкие «пласты», которые мы регулярно каждый год освещаем.
Если речь идет о сиротстве, то мы можем снимать отдельные проекты про социализацию детей, про трудоустройство. В этом году, например, мы занимаемся отказниками, с разных точек зрения на эту проблему смотрим.
– «За дело» пользуется популярностью?
– У нас есть определенный рейтинг, который мы отслеживаем. Но на самом деле программа по «обратной связи» работает. По опыту, основная аудитория у нас – это регионы, там люди активно с нами в переписке состоят, задают вопросы, рассказывают о чем-то. Я часто езжу по регионам и вижу, что о нас знают.
– Что получают НКО от сотрудничества с телеканалом?
– Если тема передачи не обзорная, то мы можем во время эфира собирать деньги. То есть короткий номер, SMS и все эти истории. Не всегда, но если нам тот или иной фонд скажет: нам сейчас нужны деньги на такую-то программу – мы всегда идем навстречу и собираем.
Например, мы собирали вместе с фондом «Нужна помощь» на первый детский хоспис за Уралом, в Омской области, «Дом радужного детства» назывался проект. Мы собирали на патронажную службу «Каритас». Они к нам обращались. Был у нас достаточно масштабный сбор для фонда «Жизнь как чудо», он помогает детям с тяжелыми заболеваниями печени: оплачивает операции по трансплантации печени, которые делаются в Бельгии.
– Каков порядок цифр, сколько удается собрать средств благодаря эфиру на ОТР?
– Мы эту цифру отследить не можем, это подсчитывают фонды. Но, по опыту связи с фондами, за эфир может быть собрано от ста тысяч и больше.
«Если есть харизматичный герой, то все получается»
Илья Тарасов на одном из эфиров, посвящённых документальному фильму о реабилитации наркозависимых «Лёшина молитва». Фото: vk.com
Самое главное – это история. Мы стараемся отталкиваться от человека, от героя. Если у нас есть интересная, немножко необычная история или харизматичный герой, то все получается.
Например, мы делали программу про творческое объединение «Круг» – это мастерская для слепоглухих людей, которые занимаются изготовлением посуды. Там был Миша – слепоглухой пятидесятичетырехлетний мужчина. Вот слепоглухой человек, но он катается на горных лыжах, на роликах, занимается танго. Это такой человек, которого интересно показывать. То есть, если мы показываем человека с ограниченными возможностями, нам надо, чтобы он других мотивировал.
– Что важно журналисту в работе с темами благотворительности?
– На мой взгляд, вовлеченность. Мы уже три года работаем, я многое повидал. То есть изначально я пришел в программу как обыватель, как журналист, который не очень глубоко был погружен в проблему. Тогда у меня было одно мнение, которое в процессе работы поменялось.
К сожалению, недостаточно вовлеченные журналисты могут неточно подавать историю. Самый банальный пример: почему-то многим до сих пор кажется, что в детские дома нужно ездить с подарками. Это обывательское мнение, и человек, который никак не связан с сиротской темой, не понимает, почему это плохо.
А когда ты разбираешься в теме, тебе проще общаться, ты понимаешь, на каком языке говорят волонтеры, благотворители, проще найти точки соприкосновения, понять, что их интересует, и донести до них, что интересует нас.
– От каких тем вы отказываетесь?
– Мы стараемся выбирать темы так, чтобы нам тоже было удобно работать. Есть темы, о которых нужно говорить, но мы не знаем, как их снять, или снимать их очень тяжело.
Вот, допустим, мы поднимали тему рабства, 4 декабря был Всемирный день борьбы с рабством. Рабство в России есть, но как это снять, было непонятно, потому что герои не идут на контакт, их показывать нельзя.
Но ведь мы телевидение, нам нужно показывать человека. При работе с НКО мы сразу оговариваем, что нам нужно для раскрытия темы. Таких случаев, когда мы пытались поработать, но в чем-то не сошлись – всего один или два.
– Какое развитие может быть у передач про благотворительность?
– Мы готовим обновление нашего формата, у нас есть задумки, да. Собираемся развиваться. Но мы будем говорить не только о благотворительности, а, скорее, о гражданских инициативах.
Может быть, человек борется за права животных, не собирая на это деньги. Его нельзя назвать благотворителем, но это гражданская позиция. Вот в этом формате мы собираемся расширяться – больше делать о людях неравнодушных. Слово «неравнодушные», наверное, здесь ключевое.
