Председатель миссионерского отдела Томской епархии Максим Степаненко считает, что матерей-одиночек и тех, кто живет в гражданском браке, следует называть матерным словом. Дети же, воспитанные без отца, по мнению Максима Степаненко, автоматически становятся духовными уродами и склонны к гомосексуализму. За комментарием к этим высказываниям мы обратились к председателю Комиссии по церковной социальной деятельности при Епархиальном совете г. Москвы иерею Михаилу Потокину.
Глава миссионерской службы Томской епархии демонстрирует совершенно недопустимую позицию. Дело в том, что Церковь не делит людей на категории. Категории людей есть в государстве, в обществе, в семье. Но Христос пришел ко всякому человеку. Если мы начинаем делить людей на категории, мы уже выпадаем из Евангельского контекста. Каждый человек для Бога – любимое чадо. Когда мы начинаем говорить, что есть какие-то «не те» люди, обозначаем статус или семейное положение – это ничего не говорит о человеке как о христианине. Мы же не фарисеи, которые судят по лицам. Вообще категории – одинокие матери, многодетные – это социальное деление, с помощью которого государство стремится обозначить статус людей. Социальное, но не церковное. Вы не найдете в Евангелии и вообще в Библии такого понятия как «матери-одиночки». Это привнесено нынешним положением людей в обществе. Поэтому даже обсуждать этот вопрос некорректно.
В Церкви одно мерило – Евангелие. Есть рассказ о вдове, о мытаре, но они существуют только в контексте евангельских событий. Слово Христа обращено ко всякому человеку. Апостолы успешно проповедовали среди семейных и одиноких, многодетных и матерей-одиночек именно потому, что не делили их.
Тут нечего критиковать, сама постановка вопроса неверна. Само это нецензурное слово не имеет к Евангелию никакого отношения. Мы не вправе осуждать женщину, тем более что не знаем, как она стала матерью-одиночкой. Может быть, она вдова или ее бросил муж-наркоман или алкоголик? Вот мы возьмем и почитаем житие Марии Египетской: к какой категории людей ее следовало бы отнести? Какая жизнь у нее была? А церковь почитает ее одной из величайших святых! Во Христе нет ни эллина, ни иудея, нет категорий.
Разве есть в Священном Писании разделения? Бог что-то дал одним и не дал другим? Духовные дары открыты для всех и всем доступны. Царствие небесное открыто для всех. Со Христом может быть каждый – и заключенный в тюрьме, и больной, и благоразумный разбойник, и правитель. А нецерковные вопросы – не наше дело. Одинокая мать из числа тех, кому Церковь должна просто оказывать помощь. Им нужно помочь сохранить семью, воспитать детей, выжить материально. Церковь поддерживает всех людей, оказавшихся в трудной ситуации. Это ее обязанность. Людей любой религии, любой национальности. Помочь, а не осуждать и не теоретизировать
Живое слово Христово обращено ко всем, кто готов его слушать. Разделение же – удел экономики и политики. Такие вопросы Церковь не обсуждает. Она всем несет искреннее и глубокое Евангельское слово. Не дай Бог нам ввязаться в дискуссии по данному вопросу. Затронут нецерковный вопрос, и Церковь не должна участвовать в разбирательстве. Апостол Павел прекрасно сказал: если мы пользуемся разными понятиями, то являемся иностранцами друг для друга.
Что мы можем сказать в этой ситуации? Только одно: в церковном языке нет понятия «мать-одиночка». Мы не понимаем, о чем толкует томский горе-миссионер. А он, к сожалению, совсем не понимает Евангелие и те отношения между людьми, о которых говорит Христос. Это почти классовая ненависть. Прямо как в СССР, когда видели везде классы и предлагали порассуждать об этом: «тема классовой борьбы в лирике Пушкина». Но Пушкин не занимался классовой борьбой, не мыслил такими категориями. Это высосано из пальца. Рассуждать не о чем.
