Многие вещи, веками считавшиеся безнравственными, сегодня воспринимаются как норма. Что привело к таким резким изменениям этических норм, есть ли нравственные критерии у современных детей и молодежи? Об этом мы беседуем с Тамарой АДАМЬЯНЦ, доктором социологических наук, главным научным сотрудником Института социологии РАН.
— Тамара Завеновна, можно ли сказать, что отсутствие четких нравственных критериев характерно для нашего времени, или так было всегда?
— Такие нематериальные вещи, как нравственность, духовность, измерить очень сложно, но все же комплекс полученных нами исследовательских данных позволяет сделать некоторые выводы. Размытость социальных представлений о нравственности у значительного числа людей – примета нашего времени. Люди, преступавшие нравственные законы, были во все времена, но современному человеку делать свой выбор сложнее, поскольку живущие в социуме представления о нормах и ценностях нередко оказываются разнонаправленными, противоречат друг другу. Нет сегодня человека, который бы на когнитивном уровне не знал, что такое хорошо или плохо с точки зрения нравственности. Любому школьнику известно, что врать, обижать слабых – безнравственно. Однако сейчас в мире популярна идея нейтральности, получившая начало от идеи толерантности, то есть терпимости. И если терпимость по отношению к другим — не таким, как Я — людям, к религиозным и культурным традициям можно только приветствовать (в тех, конечно, случаях, когда при этом не возникают нежелательные для устойчивого развития общества последствия), то нейтральность – позиция неоднозначная, в чем-то сродни равнодушию. Недавние исследования среди школьников и подростков показали, что в этом поколении преобладают пассивные настроения, нежелание во что-либо вмешиваться. Например, в анкете был вопрос: «Если у вас в коллективе конфликт, что вы будете делать?» И далее предлагалось несколько вариантов ответов: позову учителя; попробую остановить словами; вмешаюсь в конфликт сам; никак не буду вмешиваться. Многие выбрали последний вариант – никак не вмешиваться. Как к этому относиться? Я считаю, что лучший вариант – попытаться предотвратить словами. Полное равнодушие все-таки неверно. Но растет пассивное поколение, ориентированное преимущественно на развлечения.
— Разве только подрастающее поколение, а не все общество?
–Система ценностей формируется под влиянием окружающего мира и социокультурной среды. Если еще в XIX и начале XX века детей воспитывали семья, Церковь, школа, и все они так или иначе учили нравственности, то сегодня появились новые источники представлений о жизни, в том числе телевидение, интернет, реклама. Да и вся социокультурная среда стала иной, многие художественные произведения не ориентированы (или почти не ориентированы) на донесение нравственных ценностей. В наших анкетах были вопросы и о том, чем современные дети и подростки интересуются, что читают, смотрят, слушают. Оказалось, что большинство предпочитают отнюдь не образовательные или информационные телепрограммы или сайты. На вопрос, какое произведение понравилось, повлияло на мировидение, некоторые девочки-подростки называли «Дом-2», а значительная часть мальчиков — компьютерные игры, причем не созидательные, а те, где сплошные убийства. Судя по ответам в анкетах, многие даже не знают, что есть информационные телепрограммы и смотрят только развлекательные каналы. И прессу предпочитают развлекательную. Я не про всех говорю. Есть прекрасные ответы, глубокие, но общая картина такова: большинство детей и подростков ищут развлечений, серьезное их интересует гораздо меньше.
Приведу пример, иллюстрирующий эту мысль. В одном из опросов, который проходил в подготовительной группе детского сада, почти все дети, отвечая на вопрос о любимой сказке, называли мультфильмы. Но вот один мальчик, к нашей радости, заявляет: «Лев Толстой»! И тут же наизусть (с ребенком явно занимаются дома) рассказывает сказку Толстого о том, как два товарища шли по лесу и встретили медведя. Один залез на дерево, а другой упал и притворился мертвым. Медведь подошел к нему, обнюхал и ушел. Тогда второй слез с дерева и спросил первого, что же сказал ему медведь? А тот и отвечает: «Плох тот, кто товарища в беде бросает». Казалось бы, нравственная нагрузка в этой истории очевидна, но когда мы спросили мальчика, кто из героев ему больше понравился, услышали неожиданный ответ: «Тот, который залез на дерево. Он задал смешной вопрос».
Вот еще пример поверхностного восприятия. Школьнице, по ее словам, понравилась повесть Карамзина «Бедная Лиза». Далее она так сформулировала свой ответ на вопрос, что хотел сказать своим читателям автор: «Лиза не ценила свою жизнь, поэтому легко с ней рассталась». Примерно так же интерпретируют старшеклассницы самоубийство Катерины в пьесе Островского «Гроза». Для этих школьниц суть трагедий обеих героинь осталась непонятной, они не смогли войти в положение другого человека, хотя бы посочувствовать.
Наша система образования ориентирована на то, чтобы давать как можно больше знаний. Но не менее важно научить детей думать, анализировать, отделять главное от второстепенного – как в художественных произведениях, так и в жизни. Иначе человек будет много знать, но мало думать, особенно о таких непростых вещах, как смысл жизни, переживания других, ответственность перед людьми и обществом. Серьезные размышления, советы со своей совестью – это непростой внутренний труд, несовместимый с равнодушием или нейтральностью.
— Вы считаете, что раньше неравнодушных людей было больше?
— В 90-е годы мы изучали отношение взрослого населения к нейтральной манере подачи информации в телепрограммах. Тогда даже в общественно-политических передачах ведущие вели себя так, что невозможно было понять их собственные взгляды. Многие теоретики журналистики говорили в то время, что журналист таким и должен быть — предельно нейтральным. Наше исследование показало, что значительную часть взрослого населения страны такая неопределенность раздражает, поэтому стиль работы телеведущих стал меняться в сторону определенности. Но произведений с нейтральной позицией по отношению к тем или иным вопросам нравственности все равно остается немало, да и перехлесты в идее толерантности никуда не исчезли, поэтому в новых поколениях пассивность и нейтральность становятся почти что нормой. А к сознанию человека, ориентированного на нейтральность или развлечения, пробиться с серьезными идеями трудно. Произведения, несущие нравственный заряд, конечно же, появляются и сегодня, но имеют гораздо меньшую аудиторию, чем, скажем, «Гарри Поттер».
— Эта книга не несет нравственного заряда?
— А как вы считаете: хорошо, если ребенок мечтает стать волшебником?
— Волшебство есть во всех сказках…
— Да, но там волшебники (и добрые, и злые) приходят со стороны, в то время как в «Гарри Поттере» сам главный герой имеет дар волшебства. Поэтому значительная часть поклонников этого произведения, не умеющая отделить вымысел от реальности, мечтает стать волшебниками, чтобы получить могущество, власть, чтобы им завидовали и т.д. Я проводила исследование восприятия этой книги, поэтому могу сказать, что встреча с ней проходит безболезненно не для всех читателей.
Интерес к персонажам, которые традиционно считались представителями «темных сил», проявляет сегодня немалое число девочек – я имею в виду читательниц журналов «Ведьма», «Ведьмочка», «Witch», которые выходят большими тиражами. Знаю даже одну православную женщину, которая покупает такие журналы своей дочке. «А что такого? – отвечает она на мои недоумения. – Там же мода и рецепты». Но дело в том, что советы, как одеться и что сварить-испечь, дают не кто-либо, а четыре подружки-ведьмы, имеющие внешность стильных симпатичных девушек. Появилась целая индустрия производства одежды, сумок, тетрадок, кружек и других товаров с их изображениями. А сколько сайтов для их фанатов в интернете?! С конкурсами, загадками, гаданиями! Ну и как будет девушка, выросшая в такой субкультуре, относиться к религии? Думаю, что в лучшем случае неоднозначно.
Активный интерес к темным силам начался еще у авторов серебряного века, но их произведения были адресованы взрослой аудитории. Сегодня же подобная тематика буквально заполонила социокультурную среду для детей и подростков, чего еще 50-60 лет назад быть не могло. Нравится нам это или нет, но такова реальность. Я не ретроград, просто надо понимать, что происходит, и учить подрастающее поколение анализировать, критически относиться к тем или иным явлениям и, главное, идти не за удовольствием, а за смыслом.
Сегодня у общества нет четких представлений о том, какие качества личности предпочтительнее для нашего общего развития и прогресса. Каждая религия имеет четкую систему ценностей, и в советское время говорили о воспитании нового человека. Не все представления об этом «новом человеке» сегодня кажутся приемлемыми, но все же эти представления были. А сегодня их нет. Некоторые современные политики видят пути развития духовности в воспитании патриотизма, но духовность – гораздо более широкое понятие.
— В советское время пропаганда отождествляла патриотизм с любовью к советской власти, а сегодня патриотами называют себя разные люди, причем некоторые, прикрываясь патриотическими лозунгами, пропагандируют более чем сомнительные идеи.
— Я, естественно, имею в виду здоровый патриотизм, то есть любовь к своей стране, ее истории, культуре, желание наладить здесь жизнь. Но во многих вопросах необходимо выходить на уровень планеты. Современная жизнь ставит перед нами много задач, напрямую связанных с будущим и нашей страны, и всего мира. Удастся ли их решить, во многом зависит от подрастающего поколения. Изменилось время, а это значит, что какие-то вещи требуют переосмысления, в частности, в сфере образования и воспитания, в задачах и формах работы с молодежью. Вечные ценности должны оставаться таковыми и в современном информационном обществе.
Тамара АДАМЬЯНЦ родилась на Украине, окончила факультет журналистики МГУ, там же защитила кандидатскую диссертацию, работала на радио. В Институте социологии РАН защитила докторскую диссертацию по теме: «Телекоммуникация в социальном проектировании информационной среды». С 2001 года работает в Институте социологии РАН. Сфера ее научных интересов – социальная коммуникация.
