Война в африканском Мозамбике, длившаяся 16 лет, закончилась примирением сторон в штаб-квартире благотворительной организации. Католическая Община святого Эгидия от-правляла в Мозамбик корабли с гуманитарным грузом, но помогать нуждающимся в усло-виях войны оказалось труднее, чем помирить враждующих соотечественников. О том, как это вышло тогда и какая война ведется в Мозамбике сейчас рассказывает представитель Общины святого Эгидия в России Алессандро Салаконе.
Запрет на колокола
– Наша община – Община св.Эгидия – стала известна на мировом уровне после прекращения гражданской войны в Мозамбике. Дело в том, что именно нам правительство Мозамбика и оппозиционная вооруженная организация РЕНАМО (Мозамбикское национальное сопротивление (порт. Resistência Nacional Mocambicana) доверили сыграть миротворческую роль в разрешении их конфликта. Мы столько лет помогали мозамбикцам – собирали и от-правляли для них гуманитарные грузы с продуктами и лекарствами – что обе стороны при-знали в нас посредника, обладающего достаточным нравственным авторитетом для поиска компромисса. Переговоры были очень трудными и длились два года. Но в результате мирный договор все-таки был подписан. Это случилось в 1992 году в Риме в здании нашей общины.
За шестнадцать лет пока шла война, в Мозамбике погибло очень много людей – более одно-го миллиона человек. Страна была полностью разорена, доведена до крайней нищеты и стала одной из беднейших стран мира (даже сегодня, за двадцать лет послевоенного экономического роста, 70% населения все еще находится за чертой бедности). Распределяя гуманитарную помощь среди самых бедных, мы близко познакомились с их нуждами, виде-ли как сильно они страдают. А когда, на волне общих нестроений в Мозамбике начались притеснения христиан (например, по всей стране было запрещено звонить в колокола), мы решили – пора что-то делать.
Мозамбикские товарищи
В те годы, итальянская коммунистическая партия была особенно влиятельной и, возможно, даже самой мощной в Европе. Ее возглавлял генеральный секретарь Энрико Берлингуэр. Он был человеком открытым и с большим почтением относился к верующим людям. Мы рас-сказали ему, что Мозамбик – социалистическая страна, но христиане подвергаются репрес-сиям и не могут свободно исповедовать свою веру. Мы попросили его выступить в поддержку верующих мозамбикских товарищей. Что он и сделал, к нашей большой радости. В своем выступлении Энрико Берлингуэр сказал, что очень тронут тем, что Мозамбик – марксистская страна и очень просит облегчить жизнь местных христиан, чтобы в молодой социалистической стране не было такого вопиющего притеснения верующих. Это было нашим первым шагом.
Дальше мы решили связаться с представителями официального правительства. Через одного епископа, через наших мозамбикских миссионеров, нам это удалось. Ведь мы долгие годы отправляли в Мозамбик большие гуманитарные грузы, поэтому связи с правительством были налажены. Но ведь нужно было найти и представителей повстанцев. А это всегда очень трудно во всех гражданских войнах – понять кто в действительности имеет влияние на воюющие повстанческие группировки. Тем более в Африке, где совсем другая культура, другие социальные связи – отличные от европейских. Но и это удалось. Мы нашли представителей этих групп в эмиграции в Европе и попросили их пойти на встречу, сделать какой-то первый конкретный шаг, чтобы доказать что они действительно имеют влияние.
Пленные монахини
В руках у повстанческой армии тогда находились две католические монахини. Они были похищены из нашей миссии и мы попросили их освободить. Так и сделали – освободили двух монахинь. Так мы поняли, что на правильном пути. Потихоньку-потихньку мы стали делать какие-то шаги – подключили местных людей, людей из Италии. Например, у нас были хорошие связи с одним итальянским дипломатом и он очень нам помог. В итоге, нашему духовнику отцу Маттео Дцуппи (он теперь викарный епископ Рима), тогда еще совсем молодому человеку, удалось встретиться с лидером повстанцев, который жил в лесу, в глубине страны. Отец Маттео несколько часов летел на самолете в неизвестном направлении и непонятно где, в буше, встретился с ним. Он предложил начать переговоры о примирении.
Когда война длится десятилетиями и счет погибших приблизился к миллиону, теряется даже и сама причина с чего все началось. Обиды и поводы злится накопились у обеих сторон. Поэтому мы предложили для переговоров нейтральную территорию – наш дом в Риме – дом Общины св.Эгидия. Но это не были переговоры с утра до вечера. Это был очень долгий процесс – он длился два года. Сначала приезжала группа повстанцев, потом приезжали представители правительства, потом опять делегация повстанцев, потом делегация правительства и так далее. Они не хотели встречаться вместе. Поэтому первый раз когда и те и другие были у нас одновременно – они находились в разных комнатах. Были очень непростые ситуации, все затея чуть не окончилась крахом.
Марксист и Папа
Но все время пока шли переговоры наша община молилась рядом в храме. Мы много общались и с одной и с другой стороной. Долго обсуждали все даже самые мелкие детали, старались вникнуть и понять причины каждого. Потихоньку-потихоньку они начали нам доверять. В наших переговорах мы использовали методику, о которой говорил Папа Иоанн XXIII на открытие Второго Ватиканского собора – искали то, что объединяет, а не то, что разделяет. Именно так говорил основатель общины свтого Эгидия, Андреа Риккарди, в начале переговоров. Нам даже удалось устроить встречу между Папой Иоанном Павлом II и главой марксистского государства Мозамбик! Хотя, по протоколу (тридцать лет назад) все государственные деятели, которые приезжали к Папе, должны были сами просить аудиенции и при встрече наклонять голову. Марксист, конечно, отказался, но Папа Иоанн Павел II был особый человек – он пошел навстречу и предложил встретиться без протокола. Он сказал, что поддерживает миротворческую инициативу нашей Общины и это тоже сыграло свою смягчающую роль.
Другая война
В октябре 1992 года в Риме наконец был подписан мирный договор между враждовавшими сторонами. Затем в Мозамбике прошли первые выборы. Начался экономический рост, страна стала подниматься.
Но, оказалось, что гражданская война – не единственная. Была и до сих про продолжается еще одна война, которая даже страшнее той первой. Это война со страшной болезнью – со СПИДом. Жертв этой второй войны в Мозамбике уже стало больше, чем жертв гражданской войны.
В Риме у нашей общины был хоспис для больных СПИДом и мы ухаживали за ними – у нас был накоплен большой опыт, были связи со специалистами, с врачами. Но в 1990-е годы, когда изобрели антиретровирусную терапию (она делает СПИД хроническим заболеванием, с которым можно жить), наш хоспис опустел. А в Мозамбике люди по-прежнему умирали от СПИДа. По данным Национального института статистики в Мапуто, около 23% всех смер-тей в стране – от СПИДа. И мы решили направить наши усилия в эту сторону. Так началась программа DREAM. Собрали средства на лабороторию молекулярной биологии (во всей Южной Африке не было ни одной!), пригласили врачей, создали центры бесплатной терапии для больных СПИДом. Сейчас они активно действуют и мы надеемся, что и эту войну – войну ужасной болезни с человеком – мы тоже сможем остановить!
