ОТ РЕДАКЦИИ
Подавляющее большинство наших соотечественников даже отдаленно не представляет себе, какой ценностью является их российское гражданство. Зато жители бывших союзных республик, в том числе десятки тысяч этнически и культурно русских людей, оказавшихся в результате распада СССР в чужих краях, не понаслышке знают, как гордо, а зачастую и недостижимо гордо звучит это звание.
Двери почти всех стран мира, даже бедных, открыты для своих. Как минимум — для своих. Маленький Израиль готов принять евреев со всего света (включая и неевреев по крови, прошедших так называемый гиюр). Огромная же Россия отгородилась от русских людей решеткой с амбарными замками на воротах. Вот вы, например, знаете, как стать гражданином России?
ОТ АВТОРА
Я очень не хотела писать эту статью. Потому что тогда пришлось бы признаваться, что я — гастарбайтер, чего я не люблю. Гастарбайтеры в России ассоциируются с общественным дном и нацменами. Мне неприятно думать, что я тоже принадлежу к категории людей, отмеченных специфическим к ним отношением на всех уровнях, от бытового до правового. Правда, мой пример можно во многих смыслах полагать счастливым исключением. Хотя бы оттого, что у меня есть возможность писать о нем. Собственно, я и решилась на описание, осознав каким преимуществом обладаю. Я не знаю лично ни одного гастарбайтера, которому бы так же повезло.
Конец эпохи
Я родилась в Советском Союзе, в Узбекистане, тогда Узбекской ССР, в русской семье. Если точнее — в Каракалпакской автономии, в 400 км от Аральского моря. Большая часть местных жителей пятьдесят лет назад состояла из приезжих со всей страны: строителей, инженеров, врачей, учителей. Ехали по распределению, по диковинному сейчас советскому энтузиазму…
С развалом СССР русские начали массово уезжать из Средней Азии, в основном в Россию. Оставались лишь те, кто не мог осилить переезда морально и финансово (с выплатой зарплат тогда возникли серьезные проблемы, деньги задерживались месяцами, были введены продуктовые карточки). Либо такие, кому совершенно некуда было ехать – никто из родных, у кого можно было бы остановиться хотя бы на короткое время, в России не жил, а отправляться на авось и на пустое место было страшно. Среди оставшихся были и мои родители. Лишь в конце 2003 года, когда надежды найти работу не осталось, я решила ехать в Москву.
Понаехавшая
В столице меня приютила приятельница, бывшая однокурсница. С работой мне очень повезло. Один из моих знакомых поделился телефоном редакции, которой требовался журналист. Мне предложили написать заметку в качестве теста, а через две недели представили коллективу как нового сотрудника.
Я получала зарплату в конверте, но официально в редакции не числилась. Чтобы устроить меня, «игэ» – иностранного гражданина, законным образом, моему руководству пришлось бы сначала добиваться от московского правительства разрешения на подобную необходимость, подтверждать наличие условий для проживания иностранного наемного специалиста, а также заниматься его временной пропиской.
Наконец, за возможность пригласить иностранца к себе на работу следует платить дополнительные налоги.
В получении работы я была заинтересована гораздо больше, чем мои боссы в приобретении специалиста в моем лице – это мне казалось очевидным. Практически сам собой возник негласный паритет: меня трудоустраивают, как считают нужным, а я тружусь, положившись на честное слово своего начальника.
Именно так я и работала – как бы не существуя в трудовой статистике, хотя, как и любой легальный работник, выплачивая налоги со своих гонораров. Де факто моя жизнь была устроена. Де юре я жила и работала в Москве нелегалом-гастарбайтером. Закон требовал, чтобы через каждые три месяца я выезжала на родину, а затем – если уж так хочется – возвращалась в Россию и оформляла в трехдневный срок временную регистрацию, которая делала бы легальным мое дальнейшее трехмесячное пребывание до следующего отъезда. За нарушение данного порядка иностранцам в Москве грозит штраф и депортация с запретом на въезд в страну в течение пяти лет – в паспорт при этом ставится специальная печать. Однако я нарушала. Платить за каждую такую поездку по 600 – 700 долларов (в зависимости от курса) мне было не по карману. К тому же регистрировать меня на своей жилплощади владельцы съемной квартиры не хотели.
(В своей московской жизни я неоднократно сталкивалась с таким нежеланием. По опыту могу судить: мотивируется оно двумя причинами: стремлением не афишировать свой источник доходов – жилье, сдающегося внаем, и иррациональным опасением прописывать, пусть даже временно, у себя чужака.)
Изменить ситуацию можно было двумя способами. Я могла стать, предположительно, в высшей степени ценным специалистом в своей области, которого был бы счастлив официально зазвать к себе и обеспечить жильем любой работодатель. Или отказаться от своего гражданства, получить российское, и трудоустраиваться «по-белому».
Второй способ казался более реалистичным, хотя и вызывал массу вопросов: с чего именно начинать? что именно делать? куда идти и что говорить? В моем окружении не было никого, кто бы мог дать хороший практичный совет. Я собирала сведения на сетевых форумах московских мигрантов, где нередко предоставлялась совершенно противоречивая информация.
Стать гражданином России
Постепенно мне удалось осмыслить ситуацию.
Получить российское гражданство иностранцу можно по квоте и вне квоты (Раз в год принимаемое чиновниками предписание: скольким человекам и в каком регионе РФ разрешить временное проживание в РФ без оснований, предусмотренных законом о правовом положении иностранных граждан в РФ. Квоту распределяют отделы ФМС или управление ФМС, – прим. ред.). Но все, кто мог мне так или иначе помочь, уверяли, что стать россиянином по квоте в Москве, мягко говоря, сложно. Выделяемая на столицу квота не вмещала и половины от количества желающих. По моим сведениям, в списки счастливчиков попадали, в первую очередь, люди с крепкими финансовыми возможностями и полезными связями.
Мне советовали обратиться к посреднику – какой-нибудь юридической фирме, которая бы занялась оформлением и продвижением моих документов в рамках квоты. Я позвонила в одно такое учреждение, ответивший мне юрист Роман был готов начать хлопотать за меня хоть завтра. За свои услуги он просил 50 тысяч рублей. Таких денег у меня не было. Но смущало другое (деньги, в конце концов, можно занять). Никто не гарантировал, что посредническое предприятие окончится успехом. Между тем, в случае неудачи я бы не смогла потребовать от юристов денег обратно. Я не знаю ни одного случая, когда человек, заплативший и обманувшийся, заставил бы вернуть посредника свои деньги или восстановить через суд справедливость в случае мошенничества. Но знаю девушку, через одну из юридических фирм получившую российский паспорт в 2003 году и при первом же прохождении паспортного контроля в аэропорту узнавшую, что ее паспорт – поддельный.
Единственно верным решением было добиваться гражданства самостоятельно, и я отправилась в паспортный стол по месту жительства.
Там было просто вавилонское столпотворение мигрантов и гастарбайтеров, которым требовалось получить разрешение жить в Москве, в России временно или постоянно, но главное – легально. Никто не хотел выстраиваться в очередь и соблюдать хоть какой-нибудь порядок, многие, кажется, не понимали русской речи. Вокруг шумели, суетились, нервничали, унимали плачущих детей, мусолили байки о местных чиновниках. Те, кто приходил сюда не в первый раз, предпочитали опытом не делиться: каждый здесь должен был идти своим путем.
Никаких объяснений, которые бы могли внести ясность и как-то унять хаос, от сотрудников паспортного стола не дождешься. Впрочем, главное я все равно узнала: квоты закончились, по крайней мере в течение ближайшего квартала их точно можно было не ждать.
На российское гражданство вне квоты можно претендовать, обладая вескими с точки зрения закона основаниями. Однако ни на одно из них я не могла сослаться. У меня не имелось и одного родителя – россиянина (равно как и родственников в России вообще). Не было ребенка с российской метрикой. Не было супруга-гражданина РФ. Я не владела в России бизнесом, не имела особых заслуг перед страной, не служила здесь в армии, не была политическим беженцем или лицом без гражданства.
Жена россиянина
Прошлым летом я перешла в новую для себя и Закона категорию: вышла замуж. Через некоторое время я поехала в Петербург – вставать на миграционный учет. В этом городе живет мой муж, в его квартире я и зарегистрировалась. А позднее отправилась в отделение миграционной службы того района, где я уже числилась учтенным мигрантом – начинать процесс ходатайства о предоставлении мне российского гражданства. В качестве законной супруги россиянина я теперь имела полное право рассчитывать на возможность стать гражданкой РФ вне квоты.
Вообще-то получение гражданства в России – процесс поэтапный, и, собственно, само гражданство предоставляется в нем в последнюю очередь. В самом начале необходимо получить разрешение на временное проживание, так называемое РВП. После него – вид на жительство, и уже в финале – паспорт гражданина.
При наличии разрешения на временное проживание я смогу жить в России без необходимости выезжать отсюда каждые три месяца. Кроме того, РВП даст возможность работать. Правда, не везде в России, а только в городе своей временной прописки – при условии оформления разрешения на право заниматься трудовой деятельностью мне как иностранному гражданину. Если я им пренебрегу, и стану работать не в Питере (и Ленинградской области), а, например, в Нижнем Новгороде, то это будет считаться тем самым нарушением, из-за которого мое РВП могут аннулировать.
В том случае, если мне откажут в предоставлении разрешения на временное проживание, все будет необходимо начинать заново: выезжать из страны, въезжать, вставать на миграционный учет, проходить медицинское обследование, подавать документы в миграционную службу…
Или жить нелегальным мигрантом.
Я предпочитаю думать о хорошем.
Ольга ПЛЮТО
