Становимся ли мы ГМО-зависимой страной. ГМО – это краеугольный камень сельского хозяйства или бомба замедленного действия? Ученые опасаются, что может быть реализован самый кошмарный сценарий современной генетики.
Фото с сайта ru-an.info
Сажать или не сажать?
23 сентября нынешнего года премьер-министр Дмитрий Медведев подписал постановление, в соответствии с которым в России разрешено засевать поля генно-модифицированными зерновыми культурами. Подать заявку на регистрацию ГМО в качестве посадочного материала можно будет уже с 1 июня 2014 года, а первый урожай генно-модифицированной сои, скорее всего, будет собран в 2016-2017 годах. Известно, что поставщиками семян будут транснациональные корпорации Syngenta, Monsanto, KWS, Pioneer.
839-е постановление правительства, похоже, бурного восторга не вызвало ни у кого. «Мы становимся ГМО-зависимой страной», – говорит директор по внешним связям союза органического земледелия Анна Любоведская. Ее реакция вполне ожидаема: сторонники производства экологически-чистых продуктов питания и не могут быть «за». Инициативная группа, в которую вошли представители некоммерческих организаций и эксперты в области биологической и продовольственной безопасности, направила заявление в Верховный суд РФ с целью оспорить постановление – это тоже понятно. Несколько неожиданно звучит заявление министра сельского хозяйства Николая Федорова: «Я против допуска модифицированных видов растениеводческих и животноводческих продуктов без должного длительного и убедительного научного исследования возможных последствий применения ГМО». Самое же странное заключается в том, что 22 августа, то есть всего за месяц до постановления премьера, президент Владимир Путин дал поручение правительству разработать поправки в законодательство по ужесточению контроля за оборотом генно-модифицированных продуктов и даже рассмотреть возможность запрета на их импорт. (Для справки: до сегодняшнего дня в Россию был разрешен ввоз 22 линий модифицированных растений, в их числе некоторые сорта кукурузы, картофеля, сои, риса и сахарной свеклы, но лишь для потребления.) Похоже, что «там, наверху» нет единства в отношении к ГМО. Впрочем, в этом наши верхи не одиноки.
Европа против ГМО, Америка – за
Европейский Союз до сих пор не имеет окончательного варианта законодательства о культивации генно-модифицированных сельскохозяйственных культур, который бы удовлетворил всех его членов. Несмотря на то, что европейское Управление контроля безопасности пищевых продуктов (European Food Safety Authority) оценивает ГМО сорта как безвредные для здоровья людей, животных и окружающей среды, Австрия, Франция, Венгрия, Польша, Люксембург, Греция и Германия выступают против их выращивания. Государственные агентства других европейских стран тоже проявляют осторожность. Только два вида ГМО культур, кукуруза MON 810 и картофель Amflora BASF, были разрешены к коммерческому производству в ЕС, да и то разрешение на Amflora BASF было на днях приостановлено. На территории стран Союза всего 100 000 гектаров ГМО посевов, в основном, в Испании. Это мизерная площадь по сравнению со 170 миллионами гектаров, засеянными трансгенными сельскохозяйственными растениями в странах Америки и Азии.
В США выращивают более 90 генно-модифицированных сортов сельскохозяйственных растений. Это кукуруза, соя, картофель, канола, люцерна и другие. Сегодня в Америке не требуется даже указывать на упаковке продукта наличие трансгенных составляющих: они присутствуют там по умолчанию, и если покупатель не хочет употреблять в пищу ГМО, ему придется идти в магазин, торгующий органическими продуктами. Надзорные органы США и Канады вполне удовлетворены исследованиями безопасности ГМО, проведенными производителями, и не видят необходимости в том, чтобы их тестировали эксперты, состоящие на службе у государства, в отсутствие зафиксированных и доказанных случаев конкретного ущерба здоровью граждан. Тем не менее, даже в США, несмотря на солидный штат маркетологов, научных работников и журналистов, пропагандирующих среди рядовых потребителей безопасность ГМО, широкая публика в ней далеко не убеждена.
Играет свою роль и недоверие к корпорациям-производителям. Многие американцы считают, что благосклонность государственных агентств к производителям трансгенных продуктов имеет, как принято говорить у нас, коррупционную составляющую. Есть она на самом деле, или это досужие домыслы, оставим разбираться самим американцам, а мы займемся научной составляющей вопроса, хотя вытащить ее из плотного клубка экономических интересов не так просто.
Кто это делает
Пионером в области генной модификации стала компания «Монсанто» (Monsanto), уже более 100 лет работающая на рынке химии. У нас в стране популярен ее продукт Раундап (глифосат), гербицид номер один в мире. Раундап уничтожает сорняки, подавляя в растениях фермент EPSPS, без которого становится невозможным синтез некоторых незаменимых аминокислот. Действуя таким образом, гербицид способен нанести вред и основной культуре, но эксперты «Монсанто» сумели решить эту проблему. В 1996 году компания вышла на рынок с семенами сои, «готовыми к Раундапу» (Roundup Ready). Генно-модифицированная соя имела обновленный вариант фермента EPSPS, нечувствительного к глифосату. Ген, кодирующий такой фермент, был позаимствован у бактерии Agrobacterium tumifaciens и «вставлен» в растения.
Следующим достижением «Монсанто» стали соя, кукуруза, картофель и хлопок, которые могут синтезировать свой собственный инсектицид, Bt токсин, благодаря гену, позаимствованному у почвенных бактерий Bacillus thuringiensis. Есть трансгенные культуры, обладающие устойчивостью к засухе: соответствующий ген они получили от растения Резуховидка Таля (Arabidopsis thaliana).
«В научном мире существует консенсус в отношении генно-модифицированных сортов, присутствующих сегодня на потребительском рынке: они не представляют опасности для тех, кто употребляет их в пищу», – пишет профессор Калифорнийского университета Памела Роланд в журнале Scientific American.
Генная модификация, по утверждению пропонентов ГМО, – это краеугольный камень сельского хозяйства. В земледелии и животноводстве она существовала тысячелетиями: выведение новых пород и сортов – не что иное, как модификация генотипов животных и растений. Разница заключается лишь в том, что с развитием генноинженерных технологий у человека появляются инструменты для более быстрой и точной работы.
Что думают оппоненты
Утверждение профессора Роланд о консенсусе, однако, не вполне справедливо. Среди ученых-биологов и медиков достаточно много оппонентов ГМО. Среди них – эксперты американской Академии экологической медицины (American Academy of Evironmental Medicine), которые убеждены в том, что употребление в пищу трансгенных организмов далеко не безопасно. Основание – ряд исследований на животных, демонстрирующих связь между употреблением в пищу ГМО и появлением различных заболеваний. Но к исследованиям мы еще вернемся, сначала послушаем, что думают оппоненты по поводу генной модификации как «краеугольного камня сельского хозяйства».
Доктор Терри Врейн, бывший заведующий отдела биотехнологии сельскохозяйственной исследовательской станции (Саммерлэнд, Канада) после 10 лет работы по продвижению ГМО сортов, полностью поменял свою точку зрения. В основе генной модификации, говорит он, лежит гипотеза о том, что каждому гену соответствует одна характеристика организма, однако в 2002 году, когда был завершен проект «Геном Человека», стало ясно, что это не так. При выведении новых сортов и пород путем скрещивания происходит вертикальный перенос генов от одного поколения к другому, а формирование нового генотипа, нового организма остается сложным процессом, в котором принимают участие и внешние факторы. Врейн считает, что горизонтальный перенос гена одного вида организму другого вида и даже типа приводит не только к синтезу белка, ответственного за проектируемую учеными характеристику нового сорта, но и к синтезу других белков, потенциально токсичных, либо вызывающих аллергию.
Утверждение Врейна о возможном вреде ГМО для здоровья подкреплено рядом исследований, однако, научных работ, доказывающих безопасность трансгенных культур, еще больше. Оба лагеря, впрочем, постоянно находят друг у друга слабые стороны в постановке экспериметов с подопытными животными. Самая яркая и показательная история такого рода – это публикация в 2012 году исследования Жиля-Эрика Сералини, профессора Каенского университета (Франция), в журнале Food and Chemical Toxicology («Токсикология продуктов питания и химикатов») и последующий ее отзыв.
Фото с сайта www.gosrf.ru
То вредно, то не вредно
В 2004 году специалисты компании «Монсанто» исследовали влияние трансгенной кукурузы на состояние здоровья питавшихся ею подопытных крыс и сделали вывод о ее безопасности. Сералини выполнил аналогичную работу и пришел к противоположному выводу. Животные экспериментальной группы страдали от поражений печени и почек, а также продемонстрировали более высокий уровень новообразований и смертности. Выводы Сералини давали мощный аргумент противникам генной модификации. Коринн Лепаж, бывший министр экологии Франции, сравнила последствия публикации результатов исследования с эффектом разорвавшейся бомбы. Одновременно работа стала объектом яростной критики со стороны адвокатов ГМО, а через год редактор журнала Food and Chemical Toxicology, доктор Уоллейс Хейс, отозвал статью. Объяснил он это тем, что Сералини делает вывод о канцерогенности генно-модифицированной кукурузы компании «Монсанто», в то время как данные эксперимента не дают для этого достаточных оснований.
«Читал ли редактор статью Сералини, прежде чем отозвать ее?» – так озаглавлена публикация на сайте общественной организации GM Watch («ГМ Надзор»). Вопрос закономерный, потому что из текста научной статьи в журнале со всей очевидностью следует, что французский профессор не ставил своей целью проверять генно-модифицированную кукурузу на канцерогенность, и выводы его исследования – о токсичности продукта, а не о том, что он приводит к раку. Ученый лишь добросовестно зафиксировал появление опухолей у крыс, не настаивая на статистической значимости этих данных, так как принятые нормы для исследований в онкологии требуют большего количества подопытных животных в эксперименте.
Критики исследования Сералини утверждают, что выводы работы специалистов «Монсанто» более надежны, так как в их эксперименте участвовало по 20 крыс каждого пола в каждой из групп (экспериментальной и контрольной), а у Сералини – по 10. Защитники же Сералини обращают внимание на тот факт, что «Монсанто» публикует результаты лишь по 50% подопытных, что указывает на возможность тенденциозного отбора и подтасовки данных, в то время как во французском исследовании дается анализ состояния всех животных. Интересно, что эксперимент «Монсанто» длился всего 90 дней, Сералини же изучал долгосрочный эффект питания ГМО-продуктом, наблюдая подопытных крыс в течение двух лет. Но и этот факт трактуется по-разному нападающими и защитниками: первые утверждают, что ухудшение здоровья крыс могло быть фактором возраста, вторые – что французское исследование проведено более тщательно и оценивает долгосрочный эффект ГМО-продукта, который не был проверен его производителем.
Самый кошмарный сценарий
Научная дискуссия, в которой и так непросто разобраться рядовому гражданину, желающему знать, можно ли со спокойной душой покупать продукты с ГМО или лучше поостеречься, осложняется обстоятельством ненаучного характера. Незадолго до отзыва статьи Сералини редактор журнала Уоллейс Хейс назначил бывшего эксперта компании «Монсанто» профессора Ричарда Гудмана на должность ассоциированного редактора, отвечающего за раздел биотехнологии. Хейз утверждает, что это не стало для редакции «фактором предвзятости» в отношении работы Сералини, но оппоненты ГМО, мягко выражаясь, ему не очень верят.
На тенденциозность редакционной политики крупных журналов сетует немецкий ученый, доктор зоологии профессор университета Мартина Лютера Ганс Каац, который не может опубликовать свое исследование о горизонтальном переносе модифицированного гена с одного вида на другой. Этого, по уверениям производителей ГМО, не должно происходить, так как ДНК, по их данным, полностью разрушается в желудочно-кишечном тракте животных и человека в процессе переваривания пищи.
Еще в 2000 году Каац обнаружил, что микроорганизмы в пищеварительной системе пчел перенимают транс-ген из пыльцы генно-модифицированного рапса, которыми питались пчелы. Журнал Nature сначала заинтересовался исследованием Кааца, однако через некоторое время отказал ему в публикации. В том ли дело, что работа не соответствовала методическим требованиям, либо для отказа были другие причины, точно не известно. У самого ученого есть основания предполагать, что и в этом случае не обошлось без участия влиятельной корпорации «Монсанто».
Между тем, если горизонтальный перенос трансгенов – реальность, то, как пишет британский генетик Мэй Ван Хо, это может привести к катастрофе. Самый кошмарный сценарий – это генный перенос такой характеристики, как устойчивость к антибиотикам от генно-модифицированных растений на бактерии и дрожжи, входящие в состав кишечной микрофлоры человека. Дело в том, что в ряд ГМО-сортов наряду с геном, несущим целевую характеристику, вносится ген антибиотикоустойчивости. Это делается потому, что по этому признаку удобно отбирать те растения, в которых модификация прошла успешно, и затем размножать именно их. Такая технология несет в себе потенциальный риск культивации супербагов, которые могут оказаться смертельными для животных и человека, не поддаваясь даже самым сильным антибиотикам.
Насколько реален такой сценарий? Специалист по генетической инженерии растений, менеджер по науке представительства компании «Монсанто» в России А.Л. Конов считает, что гораздо опаснее неправильно применять антибиотики, чем питаться продуктами, содержащими ГМО. Первое скорее приведет к появлению супербагов. Это похоже на правду, однако второй вариант, по мнению многих ученых, нельзя исключить полностью.
Мифы и реальность
В западной прессе нередко встречается третья точка зрения, примирительная. Не нужно отказываться от сельскохозяйственного производства ГМО, однако каждый новый генно-модифицированный продукт следует тщательно проверять на безопасность. Есть положительные примеры такого подхода.
Фото с сайта pg21.ru
В 1996 году специалисты университета штата Небраска обнаружили, что генно-модифицированная соя, разрабатываемая компанией Pioneer Hi-Bred International, содержащая трансген бразильского ореха (введенный с целью улучшения питательных свойств сои), способна вызывать аллергическую реакцию у тех, кто страдает от аллергии на орехи. Получив результаты исследования, компания прекратила разработку этого сорта. Продукт не поступил на рынок, и ни один аллергик не пострадал.
Это хороший пример того, как можно проверить вероятный нежелательный эффект генной модификации и вовремя остановить выход продукта на рынок. Однако ученые-противники ГМО, видят опасность в том, что не все негативные последствия горизонтальной трансформации можно заранее спрогнозировать.
Именно так считают доктор наук Майкл Антониу, руководитель рабочей группы по генной экспрессии и терапии Королевского колледжа Лондонской школы медицины и американский микробиолог доктор наук Джон Фаган, которые в 2012 году опубликовали обширный доклад «ГМО: мифы и реальность» (GMO Myths and Truths). 123 страницы текста посвящены подробному анализу массива научных данных о генной модификации. «Перенос гена … – это процесс в высшей степени неточный и мутагенный, приводящий к непредсказуемым изменениям ДНК, белков и всего биохимического состава полученной ГМ культуры, которые чреваты неожиданными токсическими либо аллергическими эффектами, пищевыми расстройствами», – пишут ученые в заключении.
Какие же выводы сделать из всего этого нам, простым потребителям? Пока что выбор, что есть, у нас есть, и мы можем сделать его в пользу осторожности. А дальше – постараться проследить за тем, чтобы выбора нас не лишили.
Источники статьи:
Former Pro-GMO Scientist Speaks Out On The Real Dangers of Genetically Engineered Food
