«Неудобный» ребенок
Когда я вспоминаю о первом годе жизни нашего первенца, мне кажется, что весь он был одно сплошное «не»: он не спал, когда надо было спать, не ел, когда уже пора было начинать что-то есть, не играл с игрушками, которые ему покупали (любимыми игрушками были бытовые предметы, магнитофоны и пылесосы, которые ко второму году жизни были все поломаны) и много-много других «не». Конечно, беспокойство малыша было нам заметно, но невропатолог не находил никаких отклонений. «Потерпите, — утешали опытные родители, — к шести месяцам станет полегче». Ждали шести месяцев, года, полутора лет. Но становилось только тяжелее, ведь малыш начал ходить (и даже не ходить, а бегать), характер проявлялся всё острее, и нам казалось, что характер прескверный – требовательный, раздражительный. С другими детьми он не играл, как будто и не замечал их даже, только отнимал игрушки.
Долго мы списывали всё на «сложный» характер, поддаваясь мнению большинства родственников и тех врачей, что смотрели нашего сына и считали его «развитым и умненьким мальчиком, ну, пожалуй, только немного активным». Но порой его совершенно ненормальная энергия доводила меня до отчаяния, казалось, что в доме поселилась разбушевавшаяся стихия (хорошо запомнился случай, когда меня не было дома и две бабушки в течение сорока минут безуспешно пытались изловить сорванца, чтобы одеть и вывести его гулять). Поэтому мы снова и снова пытались найти хорошего врача, который мог бы сказать, что происходит с нашим ребенком.
Спасение пришло в виде психолога, который приехал по нашей просьбе проконсультировать малыша на дому. Внимательно посмотрев, как он играет и рисует, определив с помощью специальных упражнений, насколько у него развита мелкая моторика и координация движений, психолог произнесла короткое и звучное слово «СДВГ», объяснила, что это значит, и дала очень много полезных рекомендаций.
«Доктор, это смертельно?»
Синдром дефицита внимания и гиперактивности (именно так расшифровывается звучная аббревиатура) с одной стороны становится сейчас «модным» диагнозом, с другой же – на его счет приходится множество предрассудков, вплоть до того, что кто-то вообще отказывает ему в праве на существование. Что же это: тяжелое заболевание или просто определенные особенности развития и поведения ребенка?
Вот что говорят специалисты:
Профессор Н. Н. Заваденко, доктор медицинских наук: «В недавнем прошлом по отношению к таким детям применяли формулировку «минимальная мозговая дисфункция». То есть речь не идет о тяжелой патологии. Но и по сравнению с нормальными показателями возрастного развития у таких детей имеются отличия, связанные с отставанием в формировании некоторых высших психических функций, внимания и самоконтроля.
Международное обозначение для СДВГ звучит как ADHD (Attention Deficit Hyperactivity Disorder), что дословно переводится как «гиперактивное расстройство с дефицитом внимания». Термин «расстройство», на мой взгляд, является
наиболее подходящим».
Бывают разные степени проявления синдрома, у кого-то преобладает гиперактивность, у кого-то дефицит внимания (чаще у девочек). В большинстве случаев это состояние поддается коррекции и лечению.
Ребенок-катастрофа
Какие же основные симптомы СДВГ? Непоседливость, импульсивность, невнимательность. «Вечный двигатель», «ребенок с моторчиком», «конь-огонь», «ребенок-катастрофа» — всё это названия статей и книг, посвященных гиперактивным детям. Врачи-неврологи представляют целый из список из восемнадцати признаков, которые проявляются в возрасте до 7 лет.
Профессор Н. Н. Заваденко: «Если у ребенка имеются не 2-3, а многие из этих проявлений, причем они отмечаются постоянно, в разных ситуациях и выражены значительно, то это должно стать поводом для обращения к специалисту».
Хорошо, когда родители вовремя поймут, что ребенку необходима помощь. Но часто бывает иначе. Списывают на разболтанность, невоспитанность, а иногда у замотанных родителей и времени нет, чтобы толком подумать. «Бестолочь, тупица, разгильдяй», стонут родители. А потом наступает и переходный возраст…
Психолог Е. В. Мурашова, приводит в своей книге «Дети-тюфяки и дети-катастрофы» отрывок из письма, пришедшего ей после передачи на радио (передача была посвящена СДВГ). Женщина из Нижнего Новгорода пишет: «…Слушала передачу и чуть не плакала. Если бы я знала, что мой Сережа болен, знала бы, в чем причина его состояния, сколько всего можно было бы изменить. Если не вылечить (я его показывала всем врачам, но никто ничего не нашел), то хотя бы отношения с сыном я могла сохранить. Потому что всегда думала, что он нарочно над нами издевается. А когда он плакал и говорил, что старается быть хорошим, я отвечала: «Молчи, врун!» Вот, теперь за все за это расплачиваюсь…»
На родительском форуме, посвященном проблемам детей с СДВГ, одна мама замечательно наглядно изобразила поведение маленького сдвг-шки: «Пройдя многое со своим малышом, теперь стала замечать и за чужими. Были летом на даче, с соседнего участка ежедневно доносились частые окрики на разные лады: «Вова! Вова! Вова!!!…» Через несколько дней поймала себя на мысли, что ребёнок, наверное, гиперактивный, а когда подрастёт, перестанет реагировать и отзываться на своё имя, — привычка. Через несколько дней познакомились с ним. Малыш подбежал к моему ребёнку с криками: «Мальчик, мальчик! Как тебя звать, это – Вова» (показывая на себя). Бабушка зовёт — не реагирует. Начинает бегать по участку, догоняя моего восьмилетнего детину и отбирая игрушки. Общаемся с бабушкой, понимаю, что вся семья горда появлением ТАКОГО УМНОГО ребёнка. «Ему всего два и четыре, но он уже знает буквы, все цвета, до всего ему есть дело. Родители уже решили со следующего года репетитора по английскому ему приглашать на дом, и школу языковую уже выбрали».
А я смотрю на него и так жалко мне дитя: и не ходит он, а бегает, говорит с надрывом, как будто запыхался; в глаза не смотрит, когда с ним разговариваешь, всё норовит убежать. В игры не играет, «успокаивается» только просмотром мультфильмов. Общаться не умеет, детей то толкнёт, то обзовёт, то настойчиво кричит: «Дай Вове!»
Видно их со стороны,- будущих неудобных в школе детей, а родители умиляются: такой маленький, а СТОЛЬКО знает и постоянно говорит взахлёб…
Вспомнила невольно и «наше» детство. Многого я не видела, списывала на маленький возраст, а другие дети порой выглядели просто безынициативными на фоне моего. И получается, что вместо лечения на детей возлагаются высокие надежды, мы умиляемся их детской непосредственности, а потом удивляемся, встречая результат в виде стойкого девиантного поведения».
Вот и мы, поняв, что наш малыш не «издевается над нами» и не «вьет веревки», как любят говорить некоторые, а наоборот, нуждается в нашей помощи, во многом изменили свое поведение, и жить всей семье стало гораздо легче. Мы перестали ругать и пилить сына по мелочам, понимая, что часто он не в силах сдержаться от своей импульсивности, стали пытаться наладить ему режим, по возможности сводить к минимуму шумные компании, перестали пытаться во чтобы то ни стало заставить ходить его на «развивающие» занятия. И даже пришлось реже водить его в храм…
«Давай не пойдем в церковь!»
В одном интервью с многодетной мамой (не знаю, есть среди ее детей СДВГ) я прочитала очень точное описание состояния гиперактивного ребенка: «Неподвижность – это пытка». А ведь именно в храме надо стоять спокойно, не крутится и не махать руками и ногами (нашему четырехлетнему сыну до сих пор это не удается), и главное – молчать.
Насмотревшись еще до замужества на то, как спокойно ведут себя в храме другие дети или стоя рядом с родителя или, на худой конец, рисуя что-то за столиком для записок, я была уверена, что все православные дети, крещеные и причащающиеся с рождения, могут вести себя только так и никак иначе. А если все-таки иначе – вывод был один: родители за ребенком не следят. Но вот оказалось, что наш младенец, немного повзрослев, лишь только понимал, что мы собираемся в храм, начинал вопить и рыдать: «Пожалуйста! Давай не пойдем в церковь!». Дело вовсе не в том, что такие дети «одержимы» или неблагочестивы (знаю случаи, когда родители чуть ли не на отчитку их пытаются отвезти). Вынужденная неподвижность, духота и большое количество народа очень тяжело переносится детьми, тем более гиперактивными.
Рассказывает Ирина, мама уже взрослой девушки, имевшей диагноз СДВГ: «В младенчестве свою дочь я очень долго просто держала в церкви на руках — она уставала стоять. Потом, в ее дошкольном детстве мы ходили в очень славную церковь, где детей всегда, на любой службе, пропускали вперед — они стояли в первом ряду, смотрели во все глаза, не успевали соскучиться, им все было видно и слышно. Помогало — приставить к делу: гасить и снимать огарки свечек, например; дать поручение тихонько пойти купить свечек и поставить, написать и подать записочку. Не выстаивать всю службу целиком — иногда прийти позже, иногда уйти раньше. Очень четко надо давать понять, когда конкретно — в каких местах службы (чтение Евангелия, пение «Отче наш» и «Верую») — только стоя! только молча! — ребенок довольно быстро привыкает.
И нельзя насиловать религией — скорее, учить любить. Моей девочке трудно было отстаивать всю службу даже в подростковом возрасте — вегето-сосудистая дистония, ей плохо делалось чуть не до обморока — выпускала на улицу. Если говорит «я не могу, можно я выйду» — пусть лучше выйдет: лучше потерять для церкви один час, чем всю жизнь. Тем более — у меня перед глазами был пример с музеями — где бабушка из лучших побуждений так перекормила ребенка Эрмитажем, что ее до подросткового возраста вообще нельзя было отвести ни в один музей — упиралась руками и ногами. Я очень не хотела ее так перекормить церковью. Сейчас ей семнадцать и она считает себя православной».
Нам же тогда совет психолога «пореже водить малыша в церковь» показался «неправославным» и мы по-прежнему пытались как-то уговорить ребенка. Честно говоря, безуспешно. А когда смогли поговорить об этой проблеме с духовником, то, к удивлению, услышали то же самое: «Не надо его заставлять, достаточно ему причащаться раз в месяц. Ходите в храм по очереди. И старайтесь постепенно его подвести к такому пониманию церковной жизни, чтобы он воспринимал поход на службу, как радость, а не как наказание. При ваших усилиях и правильном поведении это придет, но не в три или четыре года, а с возрастом».
Пряник и отсутствие пряника
«Какое там СДВГ! Пороть их надо посильнее!» — восклицает посетитель сайта газеты «Комсомольская правда» в комментариях к статье о гиперактивности. К сожалению, подобная реакция – не редкость.
Н. Н. Заваденко: «Конечно же, в таких ситуациях неправильно говорить о распущенности ребенка и недостатках воспитания. Проблема заключается в том, что взрослые, находящиеся рядом с ребенком, не информированы, не знают о существовании СДВГ».
Леонид Семенович Чутко, доктор медицинских наук, заведующий центром нейротерапии Института мозга человека РАН (Санкт-Петербург): «Если родители видят у ребенка симптомы СДВГ, то надо обратиться к детскому неврологу, лучше в специализированный центр, где можно провести комплексное обследование, включающее электроэнцефалограмму и специальные психофизиологические тесты. Это позволит объективнее определить степень нарушения у ребенка и отделить «настоящие» проявления СДВГ от проблем, вызванных дефектами воспитания.
Общепринято считается, что лечение СДВГ должно быть комплексным, то есть включать как медикаментозную терапию, так и психотерапевтические методы. Безусловный фактор улучшения — это создание позитивной модели отношения к ребенку. Мы рекомендуем говорить не столько о наказании, сколько об отсутствии поощрения: то есть не «кнут и пряник», а «пряник и отсутствие пряника». Родители должны сформировать систему поощрений. В качестве «пряника» могут выступать походы в кафе, просмотр фильмов, карманные деньги и т. д. Важно убедить родителей, что в сложившейся ситуации ребенок не виноват. Кроме этого, комплекс вины не должен сформироваться и у родителей.
Психологические особенности гиперактивных детей таковы, что они невосприимчивы к выговорам и наказанию, но быстро реагируют на малейшую похвалу. Поэтому надо формулировать инструкции и указания для детей с СДВГ четко, ясно, кратко и наглядно. Родители не должны давать им одновременно несколько заданий, лучше дать те же указания, но по отдельности».
Еще много-много раз?..
Разговаривая с родителями гиперактивных детей, я заметила, что существует больной для многих вопрос: если в семье первый ребенок с СДВГ, то бывает, что родители просто боятся рожать еще, не родятся ли и последующие дети такими же «моторчиками»? Существует ли подобная закономерность? И как вообще лучше расти такому ребенку – будучи единственным в семье или имея братьев-сестер? Конечно, нет единых общих установок и каждый конкретный случай имеет свое решение, и всегда важен совет духовника, врачей-специалистов. Но хотелось бы привести в заключение ободряющие слова профессора Л. С. Чутко, может быть, кому-то они покажутся полезными: «Действительно, существует вероятность появления признаков данного расстройства и у других детей в семье. Но это ни в коей мере не должно сдерживать родителей от планирования другого ребенка. Появление младшего братика или сестренки может благотворно повлиять на ребенка с СДВГ, поможет воспитать чувство ответственности. Счастье от появления ребенка гораздо больше, чем трудности от гиперактивности, так как большинству детей с СДВГ чаще всего можно помочь».
Ника Арбузова
