Необычный энцефалит
Будущая преподобномученица Мария (в миру Лидия Лелянова) уже заканчивала гимназию, как вдруг перед началом выпускных экзаменов заболела энцефалитом. Болезнь сразу дала тяжелые осложнения: у Лидии развилась болезнь Паркинсона, ревматизм и подагра. Выпускные экзамены она сдавала в инвалидной коляске.
Родные, владевшие в Петербурге фабрикой, показывали дочь отечественным и зарубежным профессорам, проводили рекомендованные дорогие курсы лечения. Но Лидии становилось хуже: у нее стали сохнуть руки и ноги, тело ссохлось, стало маленьким, только лицо оставалось «благообразным и светлым». К 1912 году стало совсем тяжело: без боли она уже не могла двигаться, самое легкое прикосновение вызывало боль.
Врачи отмечали необычное течение болезни: люди с подобными диагнозами страдают не только от мышечной атрофии и повреждения нервной системы; разрушается мозг, личность в целом.
Однако все умственные и эмоциональные качества Лидии были совершенно сохранны. Это с удивлением отмечали профессора, наблюдавшие больную, а знакомые говорили о «действии промысла Божьего».
Врачи посоветовали переехать в Гатчину, и в 1913 году семья Лидии сменила место жительства.
«Мать Мария обнаружила несвойственные таким больным черты личности и характера»
Прошло девять лет. Родные Лидии умерли, с ней оставалась только ее младшая сестра Юлия. Однако за время жизни в Гатчине уже многие узнали об удивительной больной, которая терпит тяжкую болезнь, совсем не может двигаться, при этом остается мягкой, приветливой, доброй. У Лидии были парализованы практически все мышцы, даже на лице. Но способность говорить сохранялась до конца. Она произносила слова очень медленно и раздельно, сквозь зубы, с большим трудом, но ее можно было понять.
Верующие дамы Гатчины часто приходили, чтобы помочь Юлии в уходе за больной сестрой, а некоторые позже поселились у них в квартире. Их почему-то не пугал вид иссохшего тельца глубокого инвалида. Священники приходили к Лидии для исповеди и причастия, здесь же служили молебны «об укреплении в несении креста», а потом долго беседовали с «барышней».
И постепенно вокруг бездвижной девушки образовалась община верующих женщин разных сословий. Подруги помогали во всем, пели на домашних молебнах и потом даже образовали настоящий церковный хор, участвующий в богослужениях в храмах Гатчины.
Священник Михаил Польский, изучавший факты из жизни монахини Марии, свидетельствует:
«Оказавшись полным физическим инвалидом, (мать Мария) не только не деградировала психически, но обнаружила совершенно необычные, не свойственные таким больным черты личности и характера: она сделалась чрезвычайно кроткой, смиренной, покорной, непритязательной, сосредоточенной в себе, углубилась в постоянную молитву, без малейшего ропота перенесла свое тяжелое состояние».
Постриг как ответ воле Божией
Христианское принятие болезни как воли Божией научило Лидию глубокой молитве. Осталось неизвестным, как в ее душу пришла мысль о монашеском пути; казалось бы, и так страдалица и мученица, понятно, что замуж не пойдет.
На постриг Лидию благословил не кто иной, как митрополит Петроградский Вениамин (Казанский), священномученик, известный всему уже в то время Петрограду «батюшка», заступник бедноты и праведник.
Постригали Лидию в 1922 году в Гатчине, на подворье Пятигорского Богородицкого женского монастыря, в храме Покрова Божией Матери. «Помню, – пишет сестра из кружка при м. Марии Анна Алексеевна Епанчина, – что было много приезжих из Санкт-Петербурга архиереев, священников, диаконов, <…> было очень торжественно, огромный монастырский храм был полон народу».
С замиранием сердца те, кто смог попасть в церковь, смотрели, как архимандрит Александро-Невской лавры Макарий (Воскресенский) постригал в мантию прикованную к постели Лидию, становящуюся Марией.
Годы терпеливого несения тяжелой болезни помощью Божией сделали мать Марию способной утешать других людей. У ее дома ежедневно выстраивались очереди из людей разных профессий, чинов, уровня достатка и религиозных убеждений. Приезжало очень много священников и епископов, среди которых многие потом стали мучениками и исповедниками. Мать Мария всех священников призывала, не колеблясь, стоять за веру Христову, за церковь Христову, не входя в лукавые компромиссы.
Приезжих в Гатчине можно было узнать по вопросу: как найти святую Марию? И любой из местных указывал адрес несвятой святой.
Многие приносили матушке Марии деньги, продукты, она тут же распоряжалась отдать их тем, кто нуждался, в том числе и «бывшим людям», среди которых были генералы и их семьи. Постоянными посетителями матушки были генерал Алексей Епанчин, генеральша Екатерина Теляковская, генеральша Ираида Дубровина, вдова адмирала Пац-Помарнацкая и другие.
Когда тоска в помощь
Профессор Иван Михайлович Андреев вспоминал: «Вот юноша, унывавший после ареста и ссылки отца-священника (уже во время гонений), вышел от матушки с радостной улыбкой, сам решившись принять сан диакона. Молодая женщина от грусти пришла к светлой радости, также решившись на монашество. Пожилой мужчина, глубоко страдавший о смерти сына, вышел от матушки выпрямленный и ободренный. Пожилая женщина, вошедшая с плачем, вышла спокойная и твердая».
А когда сам профессор в марте 1927 г. пожаловался монахине Марии на чувство глубокой тоски, которое одолевало его неделями, она ответила:
«Тоска ваша есть крест духовный. Посылается она в помощь кающимся, которые не умеют раскаяться, то есть после покаяния впадают в прежние грехи…
А потому – только два лекарства лечат это, порой крайне тяжкое душевное страдание: надо или научиться раскаиваться и приносить плоды покаяния, или – со смирением, кротостью, терпением и великой благодарностью Господу нести этот крест духовный, тоску свою, памятуя, что несение этого креста вменяется Господом за плод покаяния… А ведь какое это великое утешение сознавать, что тоска твоя есть… подсознательное самонаказание за отсутствие требуемых плодов… От мысли этой – в умиление прийти надо, а тогда – тоска постепенно растает, и истинные плоды покаяния зачнутся…»
Позже профессор вспоминал: «От этих слов матушки Марии у меня в душе точно кто операцию сделал и удалил опухоль духовную… И вышел я другим человеком».
Митрополит Петроградский Вениамин перед своим арестом и мученической кончиной успел навестить монахиню Марию. На память он ей оставил свою фотографию с надписью: «Глубокочтимой страдалице матушке Марии, утешившей, среди многих скорбящих, и меня грешного».
Под арестом
В начале 1932 г. сотрудники Ленинградского ГПУ писали: «Закрытое в 1922 году <…> Покровское подворье Пятигорского женского монастыря (в Гатчине. – Ред.) фактически продолжало существовать до последнего времени, причем монахини указанного подворья, продолжавшие проживать в домах подворья, своею жизнью, как духовной, так и бытовой, ни в чем не изменились».
«Духовно монахини ликвидированного подворья… группировались около так называемой матери Марии, болеющей ревматизмом и подагрой в течение двадцати лет настолько в сильной форме, что больная находится в вынужденном лежачем положении на спине в течение всего времени своей болезни… Ее посещают в большом количестве посетители не только из городского населения, но и крестьяне, и приезжие из разных мест с целью получить от нее совета, как поступать в тех или иных постигших их неудачах…»
19 февраля 1932 г. монахиню Марию вместе с сестрой Юлией арестовали, да как: двое сотрудников ОГПУ подошли к постели матушки и, ухватив ее за вывернутые руки, поволокли по полу.
Они спускали больную, волоча со второго этажа по ступенькам, не обращая внимания на ее крики и стоны от сильной боли. Затем, раскачав за руки и за ноги, мать Марию забросили в кузов грузовика.
Но держать больную монахиню в тюрьме было неудобно. Матушку доставили в тюремную больницу. На вопросы следователя, который тут же явился, монахиня отвечала спокойно и уверенно: «Я считаю, что митрополит Сергий (Страгородский – Ред.) напрасно велел молиться за советскую власть – ей это не нужно. И вообще, пусть за нее молится кто сам хочет…»
Следователь допросил свидетелей, которые в один голос говорили, что в городе и окрестностях монахиню Марию все считают святым человеком, наделенным от Бога даром прозорливости.
Рядом с Ксенией Петербургской
22 марта 1932 года Выездная сессия Коллегии ОГПУ приговорила монахиню Марию к лишению «права проживания в Московской, Ленинградской областях, Харьковском, Киевском, Одесском округе, Северо-Кавказском крае, Дагестане, Казани, Чите, Иркутске, Хабаровске, Ташкенте, Тифлисе, Омске, Омском районе, на Урале и пограничных округах сроком на три года… с прикреплением к избранному месту жительства».
Этот «мягкий» приговор уже не имел значения – измученная арестом, допросом, болезнью, матушка Мария скончалась 17 апреля 1932 г. в тюремной больнице в Петрограде. Ее похоронили на Смоленском кладбище.
Сразу после мученической кончины монахини Марии, ее могилка неподалеку от часовни блаженной Ксении Петербургской стала местом непрекращающегося паломничества верующих. Здесь служили панихиды, прикладывались к кресту, брали с могилки землю.
В 1981 г. монахиню Марию Гатчинскую прославили в сонме новомучеников и исповедников российских в Русской Православной Церкви за рубежом. Спустя 25 лет, 17 июля 2006 года, – в России.
26 марта 2007 г. на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга были обретены святые мощи мученицы Марии Гатчинской. Их торжественно перенесли в Гатчинский Павловский собор, где они находятся и сейчас. К святой Марии Гатчинской обращаются за помощью в перенесении тяжелых болезней, болезней детей и близких.
При подготовке статьи была использована книга
«Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. Составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Апрель» Тверь, 2006. С. 27-32.
