«А отбирали их просто. Без ноги – значит игрок на поле, без руки – значит вратарь». – О том, как в России появилась первая команда футболистов-инвалидов (выигравшая чемпионат мира-2014 в Мексике), – Георгий Луначарский, президент Федерации футбола инвалидов России (ФФИР).
Георгий Луначарский на фоне Кубка, который взяла его футбольная команда на чемпионате мира в Мексике
Государство нам денег не давало, а люди давали
– Георгий Сергеевич, почему вам вообще стали интересны спортсмены-инвалиды? Как возникла идея собрать футбольную команду?
– В детстве со мной во дворе в футбол играл мальчик без руки и ноги. Он играл на костыле: у него был один костыль – под правую руку – и левая нога. Играл он отлично. Может быть, потому что я увидел это своими глазами, я никогда и не считал такое невозможным.
Спортом я сам занимался всю жизнь: люблю бокс, футбол, конечно. А идея о создании команды пришла в 90-е, когда я был президентом клуба любителей «Спартака». Тогда мы решили, что все болельщики «Спартака» – это, в первую очередь, футболисты. И стали создавать самые разные футбольные команды – детские, взрослые, девичьи. В том числе – команды среди инвалидов. Тогда уже была команда глухих футболистов, а мы решили сделать команду из ребят, которые не имели бы одной руки или ноги. Я подумал, а почему бы нам в России не стать пионерами по созданию такого футбола? Тем более что в Ташкенте в это время уже была команда футболистов-инвалидов, где играли ребята-афганцы, и нам было у кого перенимать опыт.
Так в 1990 году мы на базе «Спартака» создали первую футбольную команду из ребят-инвалидов. В команде было двенадцать человек. Найти их оказалось не так-то просто. В то время одноногие ребята в футбол в России не играли. Вообще. Даже не думали, что это возможно. Сидели по домам, смотрели в окошки, как другие во дворах играют. И даже представить не могли, что не просто могут играть в футбол, а могут побеждать на чемпионатах. Вот глухие – те гоняли в футбол. Им помогало в этом общество глухих, ну и согласитесь – глухому легче в футбол играть, чем безногому.
Интернета тогда не было, искали по военкоматам, собесам и медучреждениям. А вот отбирали парней просто. Без ноги – значит игрок на поле, без руки – значит вратарь. Главное – было желание играть. Плюс еще одно требование – возраст до 35-40 лет. Правда, сегодня из того первого состава у нас до сих пор многие играют. Вот, например, Кинякин Леня из Барнаула, так сейчас ему 64 года, а он фору молодым даст. Со временем мы решили так: может играть человек – пусть играет, и неважно, сколько ему лет.
– Создание одной футбольной команды требует огромных финансовых вложений. Как вам удалось найти деньги для такого огромного проекта как целая Федерация футбола?
– Я с этим прошел все круги ада. В министерство спорта каждый день ходил как на работу. Входил в один кабинет, в другой – никому этот вид спорта не нужен был. Да и сейчас не нужен.
Говорили – у нас страна бедная, денег нет. За двадцать лет я из Министерства спорта не получил ни копейки. У меня тогда свой бизнес был – все деньги вкладывал в развитие команды. Сейчас зарабатываем другими путями, вот календари делаем с информацией о наших командах. Так что деньги брали и берем из воздуха.
Позже на базе ЦСКА была создана Федерация футболистов-ампутантов. В нее входили три государства – Россия, Украина и Узбекистан. Появились частные спонсоры – «Маркон», «Русский банк», десятки других организаций и частных меценатов.
Государство нам денег не давало, а люди – давали. Себе мы ни копейки не оставляли, даже зарплату не платили. Все шло на футбол. Медленно, но мы развивались.
Нельзя играть костылем
И вот однажды мы решили провести чемпионат России. Но для этого пришлось придумать свои правила, ведь до того наши ребята играли по американским правилам – футбол, в который играют футболисты без рук без ног, впервые появился в США. Его придумал человек по имени Билл Бэрри из Сиэтла – для своего сына-инвалида, просто чтобы его развлечь. Его сын очень любил футбол, но потерял ногу. Билл ему сказал – вот, бегай с костылями и играй. Потом была создана команда, потом, в 1988-м, в 1989-м и в 1990-м году проведено три Кубка мира. И пошло-поехало. Спорт начал набирать популярность.
В начале 90-х Билл Бэрри приехал в Москву, мы познакомились. Я его сопроводил в Министерство спорта, но там ему сказали – «у нас инвалидов нет, так что идите, гуляйте». Тогда Билл поехал в Ташкент, и в Ташкенте создал команду «Матанат» – из числа военнослужащих, вернувшихся из Афганистана, которые потеряли ноги-руки. А мы в это время развивали этот футбол в России. Но раз Билл был первым, то его и правила.
А американские правила такие: либо вы играете по правилам мини-футбола, либо – по правилам большого футбола. Мы решили эти правила сделать более логичными для инвалидов. Теперь по нашим российским правилам играют во всем мире.
– А чем российские правила отличаются от американских?
– Нельзя играть костылем. Это не хоккей, если бы хоккей – было бы можно. Мы придумали новые, уменьшенные размеры площадки: стандартное поле поделили пополам, получилось две площадки 60 х 40 метров. Благодаря этому одновременно могли играть сразу 4 команды, причем в комфортных условиях. Еще: вместо пяти игроков, как в мини-футболе, у нас играет по шесть в поле и вратарь.
По сути, мы стали законодателями моды в этой игре. Правда, хотя сейчас все играют по этим правилам, постоянно идут какие-то перепалки. Например, бразильцы утверждают, что это они первыми начали играть в такой футбол, хотя когда Билл Бэрри его придумал в 1981 году, этим бразильцам тогда было по три года.
Футбол по-русски
– Вы не только президент Федерации, но еще и главный тренер, есть в вашей тренерской работе какая-та специфика, в отличие от обычного футбола?
– К сожалению, ее главная специфика – краткость. У нас практически нет сборов. Мы собираемся один раз в год, максимум – два. На большее просто нет средств.
За эти две встречи мы даем ребятам домашние задания, и дальше они занимаются сами. Но у меня есть партнер – наш второй тренер, Руслан Гензищев. Он – гениальный тренер, создал команду футболистов-ампутантов в Чечне, которая стала двукратным чемпионом России. Он работает так, что даже этих немногих тренировок хватает, чтобы поднять игру на высочайший уровень.
Я считаю, это благодаря его профессионализму мы смогли победить на Чемпионате мира в Мексике в 2014 году – при сорокоградусной жаре, учитывая, что половина других команд была родом из жарких стран – Ангола, Кения, Гаити, Сальвадор, Бразилия, и им не надо было акклиматизироваться. В июне 2014 года мы немного потренировались, потом в ноябре встретились в Бронницах, где не было крытого поля, только уличное – в сугробах. Пару дней тренировок на снегу – и мы в жаркой Мексике. Что делать?
Сборная России по футболу среди инвалидов-ампутантов стала победителем чемпионата мира, который прошел в Мексике. Россияне в финале победили сборную Анголы, а третье место заняла команда Турции. Фото с сайта invalirus.ru
И Гензишев решил – принимаем хоккейную систему игры. За три минуты футболист может играть в полную силу. Четвертая минута игры – это 60% возможностей. Пятая минута – это 20% возможностей. Все, силы кончились. Поэтому больше, чем три минуты, у нас никто не играл, запасных не было. Ни одного запасного игрока, все основные, даже вратарь: первый тайм – один, второй тайм – другой.
Наши противники этого не ожидали – что мы сможем играть в полную силу, несмотря на жару и тяжелую акклиматизацию. Несмотря на то, что аргентинские авиалинии потеряли наш багаж со всеми медикаментами.
– Сложная и спорная тема – допинг, вас она затрагивает?
– При Паралимпийском комитете антидопинговый комитет есть, а вот при нашей Федерации – нет. Почему? Ну, наверное, потому, что у нас нет денег, то есть у спортсменов нет финансового стимула. Ведь когда тема допинга возникает? Когда маячит премия морковкой.
А вообще эта проблема очень неоднозначная, ведь многим нашим игрокам по медпоказаниям нужны самые разные препараты, которые при анализах могут быть расценены как допинговые. Но нас это пока не касается. Как станем выступать на Паралимпийских играх, тогда и поговорим об этом.
– Вы все равно хотите получить статус паралимпийского вида спорта?
– Да, это наша главная задача – добиться для футбола ампутантов паралимпийского статуса. В летних паралимпийских играх играют колясочники, глухие, слепые, а ампутантов там нет. Конечно, наши футболисты должны выступать на Параолимпиаде!
Тогда и внимания со стороны Минспорта, в том числе и финансового, станет больше. Вот сравните. При президенте Медведеве у нас стал популярен следж-хоккей, это аналог обычного хоккея, только на санях, специально для людей с ограниченными возможностями. Так вот, когда стало известно, что в Сочи будет Олимпиада, Медведев дал распоряжение президенту Российского футбольного союза (РФС) Мутко, чтобы за следж-хоккей взялись как следует, ведь следж-хоккей входит в перечень параолимпийских игр. И за него взялись, да так, что из моего футбола половина команды ушли в хоккей. Ребят можно понять, всем хочется развиваться.
Мы уже обращались с просьбой о том, чтобы уравнять в правах паралимпийские и непаралимпийские виды спорта инвалидов. Ведь происходит дискриминация: спортсменов-паралимпийцев поддерживают вовсю, дают степендии, разные другие выплаты, а непаралимпийцы не получают ничего. Футбол ампутантов держится только на энтузиазме отдельных людей, а это всегда ненадежно.
– Чем в перерывах между чемпионатами занята ваша Федерация?
– Сейчас мы готовимся к чемпионату Кубка победы, в котором принимают участие самые сильные клубные команды футболистов-ампутантов со всего мира: Ирана, Турции, Германии, Англии, Бразилии. Нам повезло, нашим спонсором в создании этого Кубка стало Министерство обороны (Министерство спорта отказалось). В этом году Кубок Победы пройдет в Туле в начале мая.
Сейчас мы ждем ответа от министра обороны С. Шойгу, которого мы попросили выделить нам для проведения какую-то воинскую часть, или училище, чтобы командам было, где жить, что есть, где тренироваться. Количество прибывающих команд напрямую зависит от того, сколько мы сможем найти денег, ведь все расходы по их принятию берет принимающая сторона. Не хотелось бы осрамиться или попасть в ситуацию, в которую мы сами попали на чемпионате мира в 2010 году в Аргентине.
Представьте, приезжает из России команда, футболисты-инвалиды, длинный перелет, завтра игра, а их селят … под трибуной, на земляном полу, среди железобетонных конструкций. Я приехал в аргентинскую федерацию футболистов-ампутантов и говорю: либо селите нас в гостиницу, либо мы уезжаем домой. Они тогда спохватились и отвезли нас в местный реабилитационный центр. Там в спортзале поставили двухэтажные кровати, на которых наши ребята и спали в итоге. А англичане жили в костеле. А на том месте, где нас хотели сначала поселить, в итоге жили гаитяне.
Правда, трибуны принимали нас очень хорошо. Тепло так, по-аргентински. Когда наша команда играла, местные за них так горячо болели! Девчонки с плакатами в руках кричали во весь голос «Руссия, Руссия!». Незнакомым русским парням-инвалидам. Приятно.
У многих наших игроков – теперь многодетные семьи
– Изменил ли футбол жизнь ваших игроков?
– Есть такая проблема, особенно в нашей стране: инвалиды – люди часто озлобленные. У них может не быть семьи, нет возможности нормально учиться, работать. И многие из наших ребят, когда у них не было футбола, жили, как в тюрьме. Кроме физических проблем, была психологическая изоляция, подавленность.
Что дал спорт? Он реабилитировал их, ребята стали востребованы и сами почувствовали это. Представьте, российская глубинка, деревня, живет парень никому не нужный без руки или ноги, ни жениться тебе, ни на работу устроиться. И вдруг он приезжает с медалями, наградами, он чемпион мира! Про него пишут в газетах, его показывают по ТВ! С ним в его деревне начинают здороваться. И он перестает быть ущербным, потому что ущербность – это не то, что у парня ноги нет, это внутреннее ощущение, которое формируется благодаря отношению общества в том числе.
Мы очень гордимся нашими спортсменами, мы добились для них повышенных пенсий, их стали брать на работу, а раньше не брали! Благодаря их мужеству, спорту у них появилась финансовая независимость. Появляется возможность создать семью. У многих теперь многодетные семьи. Вот такая социальная реабилитация идет через спорт. И речь не об одном человеке, не об одной команде, это сотни ребят, ведь мы создаем команды во многих городах.
– Инвалидный спорт – зрелище не для всякого зрителя. Как вам кажется, зачем обычным здоровым людям смотреть, как играют инвалиды?
– А я вам скажу так: был у меня случай в Ижевске. Подходит ко мне человек и говорит: чего пацанов мучаете? Я говорю: пойдем, посмотришь, только по-честному: если тебе понравится футбол – ты мне отдаешь бутылку шампанского. Не понравится – я тебе отдаю. Вот он посмотрел одну игру всего-навсего, пришел и говорит – бери ящик. Так ему игра понравилась.
Ведь такой футбол – на самом деле одна сплошная эстетика. Забываешь, что перед тобой инвалиды. Идет честная спортивная борьба, гораздо более интересная порой, чем большой футбол.
Если помните, был такой Эдуард Малофеев, тренер сборной Беларуси. Он говорил: Я – за искренний футбол. А под «искренностью» он подразумевал порядочную, честную спортивную борьбу. Так вот, футбол ампутантов – это искренний футбол. Футболист борется за эту игру, он не боится за ногу, что ему ее отдавят, он вообще не боится. Он падает, встает, бежит снова.
А как они сальто на одной ноге делают? Вы представляете себе настольный футбол, где игрушечные футболисты вокруг своей оси вертятся? Вот и наши обопрутся на костыли, делают сальто и бьют по мячу так, что он со свистом летит на другой конец поля.
Второе качество, которым лично я восхищаюсь в этом футболе: игроки относятся друг к другу бережно. При этом нисколько не теряя спортивности, здорового соперничества. Но наши парни не бьют друг друга костылями, они друг другу руку подают. Вот он свалился, упал, а его соперник не перехватит мяч, не побежит дальше, он остановится и поможет подняться. Футбол ампутантов – это не просто красивый вид спорта, это еще и очень гуманный вид спорта. Кстати, один из лозунгов футбола ампутантов – «заменим минные поля на футбольные».
