Кто есть кто в российской благотворительности? Мы продолжаем публикацию интервью с директорами благотворительных фондов. Предыдущие выпуски
Региональный общественный благотворительный фонд социальной реабилитации и помощи инвалидам «Кедр» появился в Санкт-Петербурге в 1994-м году. Среди его учредителей были художники, журналисты и люди, занимающиеся прикладными видами искусства, а его первоначальной целью было оказание помощи взрослым инвалидам, чья деятельность связана с художественным творчеством. Однако вскоре фонд практически переориентировался на проблемы обучения, трудовой и социальной адаптации, а также досуга подростков с нарушениями зрения, слуха, опорно-двигательного аппарата. В том же 1994-м году с подачи архимандрита Назария (Лавриненко) (ныне епископа Выборгского), бывшего в 1990-е годы настоятелем Коневского Рожество-Богородичного мужского монастыря на острове Коневец появился организованный фондом «Кедр» Центр труда и отдыха молодежи «Кедр-Коневец». Рассказывает директор фонда Александра Сердитова:
— Нам был выделен трехэтажный каменный особняк, в прошлом работный дом, который находится за монастырским каре. Дом этот был в абсолютно непригодном состоянии – все силы монастыря уходили, прежде всего, на восстановление храма, обители. Оговорюсь: программа на Коневце была создана для тех ребят, которые могут сами за собой ухаживать, в медицинскую сферу мы никогда не вторгались. Особняк восстановили благодаря партнерскому проекту с Христианским Межцерковным диаконическим Советом, при поддержке МИД Дании в 2000-2001 гг. С тех пор ежегодно туда на лето приезжают дети и подростки. Мы получили поддержку от города – социальные путевки предоставляются членам многодетных и малоимущих семей, детям-сиротам и, конечно, детям-инвалидам. Во время пребывания детей на острове там мы проводим молодежный фестиваль «Остров надежды». В нем участвуют не только те ребята, которые живут летом на Коневце, но приезжают и гости. Фестиваль – это не только большой концерт, но и конкурс рисунка на асфальте, и спортивные игры, и русские национальные игры, и мастер-классы традиционных ремесел: росписи по дереву, по керамике, гончарного дела и других. Можно добавлять все, на что хватит ресурсов. В сентябре мы проводим на Коневце семинары, а в конце сентября дом консервируется на зиму.
— То есть программа в первую очередь учебная?
— А. С.: Я бы сказала, что она творческая и направленная на активную социализацию приезжающих ребят. Это возможность завести новые знакомства – ведь если мы говорим о детских домах, психо-неврологических интернатах, то ребята живут там зачастую в довольно замкнутом пространстве. Да, дети у нас не праздно отдыхающие, наши программы нацелены элементы трудовой занятости.
На первых порах монастырь помогал Центру с жильем и питанием, до сих пор постоянно оказывает пастырскую помощь. В свою очередь проживающие в Центре подростки помогают монастырю в различных хозяйственных работах. Каждое лето на Коневце бывает около 400 детей и подростков.
— А. С.: После того, как архимандрит Назарий стал наместником Александро-Невской Лавры, все последующие настоятели Коневецкого монастыря относились к нам хорошо – такая счастливая преемственность. Это нас очень радует, я считаю, что это правильное направление в социальном служении Церкви. Присутствие детей приносит много положительных эмоций и насельникам монастыря, и паломникам. Как светская организация, мы не занимаемся воцерковлением наших подопечных. И здесь у нас с монастырем тоже счастливое сочетание – каждый выполняет свою миссию. Мы проводим наши мероприятия, но, учитывая то, что монастырь от нашего центра на Коневце в двухстах метрах, мы показываем дорогу к храму. И монахи часто приходят к нам на мероприятия, беседуют с детьми, дружат. Это же не какой-то там потешный городок, это живой действующий монастырь. Ребята видят, как живут монахи, чем они занимаются, как организована их жизнь. Я думаю, что для них это гораздо важнее, чем просто мимоходом заскочить в храм. К тому же они получают и нравственно-исторический урок: разрушать легко, а восстанавливать непросто – уже более 20 лет идет работа, и они видят, какими трудами это все делается.
— А после августа как вы осуществляете вашу деятельность?
— А. С.: В течение остального года наши связи с ребятами не прерываются. В 2000-м году по благословению митрополита Владимира была создана программа «Монастырская слобода». В одном из корпусов Александро-Невской лавры нам выделили помещения – там у нас находятся швейная, керамическая и иконописная мастерские, курсы росписи по дереву и керамике. Это работа стационарная. Плюс к этому мы проводим выездные мастер-классы – популяризируем народные ремесла. Учитывая то, что большинство трудоспособных инвалидов хотят работать, иметь какой-то дополнительный заработок, возможность обучиться какому-то народному ремеслу – это как раз то, что нужно. Как раз 22-го декабря в Свято-Духовском культурном центре пройдет семинар, на котором мы будем поднимать вопрос о трудовой занятости инвалидов в туристической сфере Санкт-Петербурга. Пришло время государственным структурам поддержать маленькие сувенирные мастерские, в которых работают инвалиды – чтобы стабилизировать пакет заказов. Также мы проводим несколько фестивалей и выставок. Среди наших преподавателей есть и члены Союза художников, и мастера прикладных искусств. Важно дать почувствовать ребятам, которые готовятся выйти в самостоятельную жизнь, что ремеслу можно научиться.
Фонд «Кедр» активно сотрудничает с городскими властями, прежде всего с Комитетом по социальной защите населения, Комитетом по труду и занятости населения и Комитетом по молодежной политике и взаимодействию с общественными организациями, а также с районными администрациями Санкт-Петербурга. Также в разные годы программы фонда поддерживались Фондом ООН в области народонаселения, Европейской комиссией (программа TACIS), а также Общественной палатой РФ и другими организациями.
— А. С.: Мы участвуем в городской программе квотирования рабочих мест для инвалидов. Мы находим какие-то вакансии, прежде всего у себя. Но мы не фабрика и не завод. Почему мы и говорим о том, что нужна государственная поддержка. Есть возможность организации надомного труда. Что касается наших фестивалей, то мы очень благодарны за сотрудничество театру-студии при Санкт-Петербургском университете – студенты с удовольствием приезжают в том числе и на Коневец, чтобы провести фестиваль. В марте мы обычно участвуем в межрегиональном фестивале для глухих «Поющие руки».
— Вы берете на курсы всех желающих или только людей с очевидными художественными способностями?
— А. С.: Например, курсы по росписи построены следующим образом: они разделены на циклы по два с половиной или три месяца. Мы не ставим абсолютно никаких условий, никакого начального художественного образования не нужно и даже умения. Важно поставить человеку руку, научить его делать некоторые приемы автоматически, а дальше он при желании может совершенствоваться, осваивать разные техники. Иконопись – понятно, что это уже далеко не каждому дано.
— Как к вам попадают ваши подопечные?
— А. С.: За годы нашей работы у нас сложились партнерские отношения с несколькими организациями. Это школа-интернат для глухих №1, школа-интернат для слабослышащих №33, школа для слепых Гротто, центр «Динамика» с нарушениями опорно-двигательного аппарата, ПНИ №10, детский дом-интернат № 4 в Павловске, детская деревня SOS и ряд других организаций.
Еще в 1990-х годах, когда мы только начинали работать, мы поняли, что нельзя создавать резервации для инвалидов. Общество должно быть интеграционным. Поэтому в наших программах принимают участие и обычные, здоровые ребята, из обычных школ. Например, мы давно дружим с 232-й школой, у которой появились и собственные программы, направленные на связи их учеников с детьми-инвалидами.
— А что с финансированием вашей организации?
— А. С.: Основные средства, которые мы имеем для осуществления проектов, мы получаем от государства: участвуем в конкурсах Комитета по социальной защите, Комитета по молодежной политике, Комитета по труду и занятости, получаем гранты. В этом году, например, мы выиграли грант Благотворительного фонда преподобного Серафима Саровского, грант Национального фонда. Мы общественная организация, поэтому у нас способ выживания только один: разрабатывать проекты, которые могут быть востребованы. А для этого нужно ориентироваться и в социальной сфере, и в различных творческих направлениях. Не скажу, что нынешняя ситуация дает возможность особо развиваться. Много говорилось о том, что будут изменения в Законе о благотворительности, но, увы, поддержка некоммерческого сектора оставляет желать лучшего. В законодательстве много провалов, которые не дают возможности организациям развиваться. Выживать возможность есть, но не более того.
— Как произошло, что вы так быстро переориентировались со взрослых инвалидов на детей и подростков?
— А. С.: Мы ездили в школы-интернаты, в детские дома, рассказывали о нашей организации, и так получилось, что наши преподаватели стали больше заниматься с детьми. Но со взрослыми мы тоже работаем – по мере обращения. Это касается обучения на курсах и трудоустройства.
— Расскажите, пожалуйста, про основные проблемы трудоустройства инвалидов.
— А. С.: Если человек конкурентоспособен на открытом рынке труда, то для него особых проблем нет. Но это речь идет о тех, кто имеет 3-ю группу инвалидности или 2-ю рабочую. Что касается остальных, то тут возникают трудности: далеко не каждому работодателю нужен человек, который три дня работает, две недели на больничном, которому регулярно нужно ложиться на какие-то обследования и прочее. То есть человек выпадает из общего графика работы. И нужна такая организация, в которой инвалид не будет звеном в цепочке. К тому же, одно дело, когда один или два инвалида – организация еще как-то может приспособиться, организовать работу так, чтобы периодическое выбывание их из процесса не приводило к его срыву. Вот здесь и нужна государственная поддержка соответствующих рабочих мест. Нужно создавать условия, при которых у работодателя будет мотивация для занятия подобной категорией людей. Например, зачастую инвалиду на рабочем месте требуется наставник. А наставник – это отдельная работа, которая должна оплачиваться, ведь специалист будет тратить время на обучение инвалида, а не на выполнение какой-то непосредственной производственной задачи. Также государство может субсидировать покупку специального оборудования, на котором могут работать инвалиды.
— Занимаетесь ли вы юридической поддержкой ваших подопечных?
— А. С.: Поскольку инвалиды – далеко не самая обеспеченная категория населения, для них зачастую бывает тяжело получить квалифицированную юридическую помощь. С нами сотрудничает «Адвокатская контора Нарышкиных» – безвозмездно оказывает юридическую поддержку нашим людям. Проблем очень много: это и жилищные вопросы, и вопросы, касающиеся льгот, пенсионного обеспечения. На моей памяти вопросы, связанные с трудоустройством там не разбирались.
— Какие организации охотнее берут на работу инвалидов?
— А. С.: Мой опыт показывает, что тем, кто долго не может устроиться на работу в силу ограниченности своих возможностей и отсутствия квалификации, часто помогает «третий сектор» – некоммерческие организации. Еще знаю, что достаточно плотно в этой сфере с Комитетом по труду и занятости сотрудничают организации, занимающиеся озеленением города. Вообще, это могут быть любые организации, которым нужны не только высококвалифицированные специалисты. А отказывают инвалидам в трудоустройстве в первую очередь те организации, где инвалиды не смогут выполнять правила техники безопасности.
Беседовал Игорь ЛУНЕВ
