Кто есть кто в российской благотворительности? Мы продолжаем публикацию интервью с руководителями благотворительных фондов. Предыдущие выпуски
В 2007 году по инициативе президента компании «Лукойл» Вагита Алекперова был учрежден Фонд «Наше будущее». Будущее благотворительности в России, по мысли его создателей, за развитием социального предпринимательства – бизнеса, соединяющего стремление к помощи незащищенным слоям общества и одновременного получения прибыли. Теперь каждый, кто хочет попробовать себя в подобной деятельности, может принять участие во Всероссийском Конкурсе проектов и в случае, если его идея будет одобрена Конкурсным комитетом, получить финансовую и консультативную поддержку фонда.
О самых интересных идеях, критериях отбора и других аспектах работы фонда рассказывает Руководитель департамента социальных и благотворительных проектов Евгений Живоглазов.
– Почему вы выбрали такое направление, как социальное предпринимательство?
Фонды, о которых мы уже писали: |
|
– Это направление для фонда выбрал его учредитель – Вагит Юсуфович Алекперов, поэтому все, что делает он -это выражение его гражданской и социальной позиции. Дело в том, что в классическом понимании благотворительность является эффективным инструментом решения каких-то социальных проблем далеко не всегда, поскольку это какая-то однократная передача средств. А социальное предпринимательство – это устойчивая, самоокупаемая деятельность, которая направлена на решение социальных проблем. Конечно, такие проекты гораздо более успешны, жизнеспособны, за ними будущее, и поэтому фонд так и назван – «Наше будущее».
– Вы можете описать самые запоминающиеся, самые яркие проекты, которым вы помогали?
– Да, конечно. Это два классических примера, которые мы приводим для того, чтобы можно было наиболее полно охарактеризовать понятие социального предпринимательства. Проект «Веселый войлок» – это проект, который реализован в городе Рыбинск Ярославской области, где родители из многодетной семьи (он художник-дизайнер, она организатор производства) создали надомное производство украшений и игрушек из войлока. Ничего нового в организации надомного труда нет, кроме одного – трудятся на дому мамы, у которых дети больны, мамы из малоимущих семей, из семей, где дети-инвалиды и, таким образом, эти мамы имеют возможность, практически не отрываясь от воспитания ребенка, работать и зарабатывать – вот вам решение социальных проблем. Второй классический пример – проект «Школа фермеров», который предусматривает трудоустройство и жизнеустройство бывших выпускников интернатных заведений. Представьте себе 18-летнего выпускника школы-интерната или детского дома, у него кроме паспорта, каких-то минимальных денег, отсутствия жилья, работы и профессии ничего нет. По статистике, в 97% случаев они пополняют армию преступности. Но нашелся человек, который предлагает им работу на селе, официально их регистрирует у себя, считает их приемными детьми и так к ним и относится (и их у него несколько десятков), предлагает работать фермером, оформляет каждого как главу крестьянско-фермерского хозяйства. Сейчас этот проект на стадии того, чтобы каждый из ребят мог строить дом и ферму и каждый работал бы уже самостоятельно, на себя. Таким образом, этот проект в перспективе будет развиваться и превратиться в такую молодежную деревню.
– И сколько ребят в этом уже участвуют?
– Сейчас уже идет вторая стадия «Школы фермеров». Ежегодно до 30 ребят смогут проходить такое обучение и через два года участия в проекте половина из них будет иметь собственное жилье и свою ферму. Вторая половина, по замыслу руководителя, уйдет с профессиональными навыками к своим родственникам, у которых есть жилье, там они начнут работать.
– То, что они выращивают не для себя – поступает на рынок?
– Да, конечно.
А сколько женщин участвует в проекте «Веселый войлок»?
– По плану их было 10, но этот проект достаточно успешно начал развиваться, и их сейчас 20 работает и в очереди, насколько я знаю, еще 50.
– Производство окупается?
– Этот проект уже реализован, займ нам полностью возвращен и сейчас сделаны шаги для выхода на внешнеэномический рынок: намечается очень хороший контракт с Великобританией. Их продукция пользуется большим спросом, потому что они делают действительно уникальные игрушки, украшения, они красивы и неповторимы.
– Кто-нибудь из российских фондов еще поддерживает социальное предпринимательство или вы единственные?
– Я часто слышу о проведении мероприятий, где фигурирует понятие «социальное предпринимательство». Они проводятся и государственными, и общественными, и коммерческими структурами. Может быть я ошибаюсь, но, по-моему, мы единственные, кто помимо продвижения занимается и активной помощью в реализации социальных проектов: мы проводим конкурс по результатом которого выбираем лучшие проекты, соответствующие критериям социального предпринимательства, финансируем их беспроцентными целевыми займами. В настоящий момент с нашей помощью успешно реализуются 24 проекта, и общий объем их финансирования составил 60 миллионов рублей.
– Вы больше занимаетесь новыми социальными предприятиями или уже действующими?
– Гораздо больше мы поддерживаем уже действующие предприятия, те у которых есть определенная история, предприятия, руководители которых обладают определенным опытом – это очень важно, чтобы нам быть уверенными, что проект будет реализован так, как он задуман.
– Все-таки бывали ли случаи, когда вы поддерживали старт-апы?
– Да. Таких проектов было два, причем один из них был очень успешно и досрочно реализован, другой находится в процессе реализации.
– А люди, которых вы поддерживали, уже имели опыт ведения бизнеса?
– Да, у них имелся определенный опыт за плечами, что, в общем-то, и подкупило нас. В первую очередь, это опыт таких людей, во вторую – сама идея, вокруг которой строится бизнес, и наличие некоего коллектива, идеологического костяка, способного воплотить такой проект.
– Как бы вы отнеслись к претендентам без опыта предпринимательства, но с интересной идеей?
– У нас совершенно индивидуальный подход, поэтому мы ко всем относимся очень внимательно. Все проекты под одну гребенку подвести невозможно, каждый уникален по-своему, поэтому чтобы понять, насколько это все реально, надо очень внимательно и очень четко – это и есть основа индивидуального подхода – относится к тому, что нам предлагают.
– Что нужно, чтобы получить вашу поддержку?
– Для этого надо зайти на наш сайт, у нас работает проект он-лайн конкурса, называется он «Всероссийский конкурс проектов «Социальный предприниматель – 2011»». На одном из баннеров на главной странице можно будет увидеть рекламу этого конкурса, кликнуть на него, дальше программа сама будет вам подсказывать куда идти. Потом вы заполняете заявку, и ее рассматривает конкурсный комитет. В благоприятном случае он предлагает вам заполнить бизнес-план – это тоже все электронным образом происходит, и если бизнес-план подтверждает жизнеспособность проекта, то тогда мы выезжаем на место реализации проекта, чтобы посмотреть что и как происходит в настоящий момент, ну а дальше документы попадают в Попечительский совет, а он, как верховный орган, принимает окончательное решение.
– У конкурса нет временных рамок?
– Нет. Мы специально сняли все временные ограничения, чтобы можно было в любое время обратится к нам, подать заявку. Сейчас на заполнении находится около 200 заявок, 5 из них, как мы считаем, достаточно жизнеспособны и мы дали им «зеленый свет» на заполнение бизнес-плана.
– Вначале конкурс ведь проводился как региональный?
– Да. Мы проводили аналогичный конкурс трижды: начиная с 2008 года. Первый раз это был ограниченный, пилотный конкурс для того, чтобы мы могли отработать весь механизм отбора. В 2009 и 2010 годах это был конкурс, начинавшийся весной и заканчивающийся осенью. Но мы пришли к выводу, что нет необходимости ограничиваться отдельными регионами и временем, потому что многие звонили в то время, когда у нас не было приема и сетовали, что надо еще полгода ждать.
– Чем еще вы помогаете предпринимателям кроме финансирования?
– Мы осуществляем мониторинг, занимаемся обучением социальных предпринимателей – мы им помогаем в совершенно различных областях, причем, опять же, индивидуально. Это могут быть какие-то юридические консультации, консультации по экономическим, бухгалтерским вопросам. Даже те проекты, которые уже реализованы, все равно поддерживаются нами, то есть мы безвозмездно осуществляем обучение руководителей, раз в год перечисляем определенную сумму для их участия в каких-то отраслевых или региональных выставках. Словом, существуют различные способы поддержки.
-Какой у вас штат?
– Нас немного. Всего 12 человек. Но надо иметь в виду, что все сотрудники Фонда пришли из бизнес-структур, поэтому мы активно и очень много работаем – для нас это принцип.
– Насколько сложно сделать так, чтобы социальный проект приносил деньги, был коммерчески успешным?
– Я считаю, что сложно. Потому что любой социальный предприниматель находится в классической конкурентной среде, в которой работают и все остальные, но он обременен в вот этой идеей – идеей не заработать, а решить социальную проблему. И если это предприятие, скажем, с использованием труда инвалидов, то вы сами понимаете, что себестоимость продукции или услуги такого предприятия будет, конечно, выше, затрат будет больше, соответственно цена станет гораздо менее конкурентоспособной. Таким предприятиям сложнее на рынке, хотя не всем, разумеется. Вообще, бизнес – это штука очень сложная, многие знают, что, даже имея дружный, спаянный коллектив, добиться положительного эффекта в бизнесе не так просто, а когда ты ставишь себе задачу, с одной стороны, решить социальные проблемы, а с другой – быть абсолютно самоокупаемым и вести устойчивый бизнес – это еще тяжелее.
– Опишите портрет среднестатистического предпринимателя, который к вам обращается?
– Относительно того, женщина это или мужчина – сложно сказать, статистика примерно равная. Сразу скажу, что это люди немолодые, то есть люди старше 30 лет. Это, как правило, человек, который в силу обстоятельств, когда-то побывал в сложных жизненных условиях и смог с чьей-то помощью или сам решить эту проблему. Но это переживание настолько глубоко засело в его душе, что он не может быть равнодушным по отношению к тем, кто попадает в подобные ситуации. На мой взгляд, это такой классический пример социального предпринимателя – неравнодушного человека и при этом активного. В основном эта группа людей примерно 40-45 лет. То есть люди с жизненным опытом, много знающие, много поработавшие, люди которые все обдумали и решили себя посвятить такому делу. На все это уходит время, годы. Поэтому молодежи здесь просто не может быть. Возможно, она когда-то и появится, я не знаю, но пока у нас нет таких примеров.
– Среди них много людей, раньше занимавшихся обычным бизнесом?
– Да, конечно
– Люди сами рассказывают о ситуациях, которые их подтолкнули на эту деятельность?
– Со многими я знаком лично и довольно близко. В процессе нашего общения это само выходило на поверхность, человек сам об этом редко рассказывает, а когда начинаешь углубляться, спрашиваешь, а что, как, а действительно ли была какая-то проблема, понимаешь – да, действительно.
– Бывали ли случаи, когда в итоге предприниматели не могли вернуть займ?
– Нет, у нас такого на практике не было и это связано с двумя вещами. Во-первых, на предварительном этапе мы очень внимательно рассматриваем все документы, связанные с предлагаемым проектом, то есть не только заявку и бизнес-план, но и все документы. Во-вторых, это еще потому, что мы прикладываем много сил к последующей поддержке реализуемого проекта, то есть мы не просто пассивно наблюдаем, а что-то подсказываем, учим, причем учим именно тому, что желает знать этот социальный предприниматель, что ему не хватает, и, как я уже говорил, осуществляем консалтинговую помощь чтобы нашим социальным предпринимателям было все-таки полегче, потому что любой бизнес – это непросто.
– А как проходят консультации? Человек приезжает к вам или это происходит по телефону или дистанционно, через интернет?
– На самом деле это не настолько постоянно происходит, как можно предположить – то есть не раз в неделю. Обучение мы организуем два раза в год. Скоро, в конце мая, у нас пройдет семинар с использованием интернет-технологий – никуда ездить не надо, сидишь дома и общаешься в течение нескольких дней с преподавателем, делаешь определенные задания по разработанной методике. Что-то происходит по телефону, что-то по электронной почте, если это связанно с документами. А так, мы время от времени выезжаем к месту реализации проекта для того, чтобы посмотреть, убедиться. Например, если ты знаешь, что по проекту предполагалось построить две фермы, ты приезжаешь, смотришь, что происходит, разговариваешь – это тоже очень важно устанавливать человеческий контакт. Такое, конечно, происходит не часто – может раз-два в год, но это необходимо, это поддержка для социального предпринимателя.
– Что, по вашему, надо учитывать человеку, который хочет посвятить себя социальному предпринимательству?
– Несколько вещей. Первое, я бы хотел посоветовать, знать и помнить принципы социального предпринимательства, которые, в частности, сформулированы у нас сайте. Второе – обязательно надо изучить не очень большую и сложную науку, как бизнес-планирование, обязательно. Поверьте мне, без этого никакой бизнес не пойдет.
-Где этому можно обучиться?
– Различные варианты существуют: и курсы, и можно бесплатно найти эту информацию в интернете, прочитать много литературы на эту тему. Это сейчас наука не закрытая и несложная, поэтому это не проблема, но это вопрос принципиального понимания собственного бизнеса и оценки всех бизнес-процессов. Таким образом, с точки зрения бизнеса, вы поставите себе цель и будете к этой цели стремится. Это конкретные показатели, которые считаются, высчитываются, которые можно сначала вывести на бумаге, а потом уже стремиться воплотить их на деле. Это второе, чтобы я советовал. Ну а третье – это, конечно, активность гражданской и жизненной позиции, потому что без активности в бизнесе жить невозможно.
– Какое соотношение между поданными заявками и теми, которым, как вы говорите, дали «зеленый свет»?
– Такую жесткую статистику, пропорцию, ни в коем случае проводить нельзя. Каждый проект уникален по-своему: либо он удовлетворяет на 100% критериям социального предпринимательства, либо он где-нибудь на грани. Если в прошлом году мы приняли более 100 заявок, то победителей у нас было только шестеро. Это на самом деле зависит от качества заявок, а не от того, сколько мы собираемся поддержать. Нет, мы готовы поддержать 10, 20, 30 проектов, сколько угодно, лишь бы они были толковые. Может быть 20 заявок и все толковые, а может быть 120 и только 20 толковые и зависит это только от тех, кто заявляет.
– Какая самая распространенная причина отказа?
– Несоответствие проекта критериям социально предпринимательства. У нас часто просят деньги на развитие и диверсификацию производства, например, но ее грамотно пытаются завуалировать под такое: «да у нас еще будет работать 5 инвалидов, вот вам и социальное предпринимательство», а на самом деле чистейшей воды развитие производства. Я не хочу сказать, что нас пытаются развести на деньги, обмануть, нет. Люди может быть осознанно на это идут, они пытаются как-то двигаться, как-то развиваться, но, увы, это не социальное предпринимательство.
Беседовала Алена ГЕТМАН
Узкая направленность делает работу фонда эффективной
Как выглядит корпоративная благотворительность?
Другие стороны благотворительности
В помощи нуждаются все дети подопечных нам отделений, а не вот эта девочка с голубыми глазками
Кто и как в России заботится о социальных сиротах?
Владимир БЕРХИН, фонд «Предание»
