К началу XI века, времени юности святого Феодосия, в Киеве уже действует монастырь, основанный святым Антонием, позже известный как Киево-Печерский. Уже известны жития древних отшельников из Египта, Сирии и Палестины. По мнению историков, будущий святой Феодосий, детство которого прошло в Курске, мог от странников услышать об удивительных подвижниках, оставивших все и живущих ради Христа.
С 13 лет Феодосий предпринимает три попытки побега из дома, чтобы стать монахом. Главной его мечтой была Святая земля – ему очень хотелось побывать в тех местах, где жил во время земной жизни и потом был распят Господь Иисус Христос. Как пишет летописец киево-печерский Нестор, который застал в обители еще лично знавших Феодосия монахов, уходу в монастырь каждый раз препятствовала мать будущего святого, женщина горячо любившая сына, но нравом волевая и решительная. Потом она и сама примет монашество, а пока даже побивает непослушного сына, оставляя без пищи, чтобы чадо вразумилось и оставило свои мечтания. Юный Феодосий, как излагает Нестор, на мать не сердится, но ждет помощи свыше.
И Господь все управляет: Феодосий принимает постриг в Киево-Печерском монастыре, становится отцом русского монашества, основателем первого на Руси общежительного монастыря по Студийскому уставу и утверждает важнейшие традиции в иноческой жизни – милосердие и помощь людям.
Аскеза с человеческим лицом
На желание монашества будущего святого могла повлиять ранняя смерть отца. Именно после нее Феодосий, как отмечает летописец Нестор, чаще выходит вместе со своими «рабами на село», то есть на крестьянские работы (Феодосий был «сыном княжеского человека, воспитывался в близком к князю окружении», как сказано в его житии), отказывается носить хорошую одежду. Выбирает себе ремесло просвирника (пекущего при храме просфоры для службы), что считалось недостойным среди людей его круга.
Еще носит вериги, которые мать обнаруживает по пятнам крови на одежде. Материнский гнев и противодействие растут, а желание подвижнической жизни в юноше только усиливается. И услышав однажды в храме слова Господни: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня» (Мф. 10:37), он, по словам агиографа, в третий раз бежит из дома – в Киев, прямо к святому Антонию.
Тот несколько раз отказывается принять его в монастырь, но Феодосий не отступает. Драматично его свидание с матерью, настигшей сына и здесь: она то возмущается, то ласково уговаривает. Феодосий мягко, но решительно говорит о выбранном им пути и просит ее подумать не о земных сокровищах, а о небесных. В итоге мать через некоторое время сама принимает постриг в Киеве.
Проявленные в отношениях с матерью качества – понимание, сочувствие, кротость при всей твердости воли скажутся и в аскетической практике Феодосия, которая позже станет одним из идеалов русского монашества: Феодосию не были свойственны крайности в подвигах, он выбрал средний, царский путь, больше уберегающий монаха от самых главных изъянов – гордыни и превозношения.
Но «средний» для Феодосия не значит подходящий для каждого. Например, как пишет летописец Нестор, чтобы смирить свое тело, он часто, раздеваясь по пояс, шел к болотам, подставляя свое тело комарам и оводам, а сам прял пряжу и пел псалмы. Ел всегда очень мало, в основном сухой хлеб и вареные овощи без масла. Ночами молился, урезая и без того недолгий сон. Носил власяницу (колючую одежду на голое тело), пряча ее под верхней одеждой. Так главное качество аскезы родоначальника русского монашества – потаенность – постепенно становится «хорошим тоном» для русского монашества.
Ни гневлив, ни яр очами
Став игуменом, Феодосий продолжает исполнять многие обычные монастырские послушания: колет дрова, носит воду, мелет жито. Нестор отмечает приветливость и радостность лица Феодосия, ни строгого, ни грозного: «Ни гневлив, ни яр очима, но милосерд и тих». Часто до «простоты», граничащей с юродством, что показывает пример из жития, когда княжеский возница, не узнав Феодосия, не переставшего и в игуменстве носить «худые ризы», велит слезть с повозки и пересесть на коня. Феодосий слез и пересел.
Образ тихого, кроткого игумена, который руководствовался словом Христа о том, «чтобы не Ему служили, а самому послужить», противопоставляется Нестором власти мирской, княжеской, любой начальственной и ее идеалу стояния над теми, кем властвуешь: «Вы знаете, что князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами да не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом; так как Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20: 25–28).
Монастырь в Древней Руси
До сих пор нет точных сведений об устройстве русских монастырей в домонгольский период. Есть основания предполагать, что первоначально в монастырь мог быть принят только тот человек, который мог внести весомый имущественный вклад. Это было связано с тем, что самые первые обители были особножительными и иноку нужно было самому обеспечивать свой быт. Количество князей-иноков и представителей социальных верхов в Киево-Печерском патерике это подтверждает. Как и то обстоятельство, что и святой Антоний, и святой Феодосий не были первоначально приняты в обитель из-за невозможности внести такой вклад (в семье Феодосия имуществом распоряжалась мать, не желавшая поступления сына в монастырь). Первое время оба жили в пещерах, «а какова была их жизнь, и сколько скорби испытали они в те дни от всяких невзгод в том месте – это одному Богу известно», – запишет летописец Нестор. Именно Феодосий, став игуменом, упраздняет обязательный вклад в своем монастыре.
Другая особенность домонгольских монастырей – существование в городской среде. Отсюда малое количество иноков из крестьян, для которых жизнь в городе, хоть и в монастыре, была непривычной. Насельниками первых русских монастырей, таким образом, оказываются люди, принадлежавшие в основном к интеллектуальной и социальной элите своего времени.
Основывались и существовали монастыри чаще всего благодаря богатым, но нерегулярным вкладам князя и бояр, что ставило быт и хозяйство монастыря в условия неопределенности. Чтобы иноки уповали на Божию, а не княжескую милость, игумен Феодосий во главу угла ставит нестяжание, не разрешая своим монахам иметь ни «двух одежд», ни запаса в пище.
Это вызывает недовольство братии, и здесь кроткий игумен, чтобы научить братию живой вере в Бога, проявляет самую суровую решительность, не останавливаясь даже перед уничтожением излишков.
Чудеса святого Феодосия часто связаны именно с «неупованием на имение». Он отдает последнее монастырское вино для литургии бедному сельскому священнику; последние запасы муки – нищим, а братьев призывает молиться – и в скором времени к обители подъезжают телеги со всем необходимым.
Это стремление к нестяжательству проявится позже у Сергия Радонежского, возрождающего духовную жизнь на Руси после татаро-монгольского ига, а при Ниле Сорском оно войдет в зримое противоречие с мнением Иосифа Волоцкого, считавшего, что монастырям необходимо становиться крупными землевладельцами.
Должен ли монах заботиться о престарелом и больном брате?
Феодосий использует многие княжеские вклады с единственной, на его взгляд, приемлемой для монастыря целью: строит вне монастырской ограды двор с церковью первомученика Стефана, куда любой бедный, нищий, калека может прийти и получить пищу и крышу над головой. Десятая часть всех доходов монастыря идет на обеспечение этого двора для бедных.
Игумен Феодосий сознательно расширял границы своего монастыря: из пещер – в мир, в город, к людям. Именно в этом видел святой игумен задачу монастыря своего времени: не бегство от мира, а его преображение, общность христианского начала для всех, а не только для церковных людей и монахов.
Печется Феодосий и о своих заболевших и престарелых братьях, что тогда вовсе не было общепринятой монастырской практикой. По упоминанию Нестора, тяжко больных в монастыре было много. Среди них святые Афанасий Затворник, Еразм-Черноризец, Марк Гробокопатель, Пимен Многоболезненный – как остальные хворые иноки, они не получали никакого ухода и внимания. Летописец с укоризной пишет об этом, отмечая, что игумен Феодосий сам шел ухаживать, как, например, за Исаакием Пещерником, впавшим в безумие и справлявшим нужду под себя, так и за другими тяжело больными, брошенными братией на произвол судьбы.
Нестор приводит и документальное свидетельство такого положения дел в монастыре – слово самого Феодосия «О терпении и любви» для ропщущей братии, недовольной его неумеренной благотворительностью: «Хорошо нам от трудов своих кормити убогия и странныя, а не праздным пребывати, преходити от келии в келию».
Отношения с правящим князем
Известна борьба кроткого игумена Феодосия с князем Святославом, сыном Ярослава Мудрого, незаконно занявшим киевский престол и пригласившим Феодосия на пир.
Феодосий ответил так: «Не имам идти на трапезу вельзавелину и причаститися брашна того, исполнь суща и крови и убийства <…> Глас крови брата твоего вопиет на тя Богу, яко Авелева на Каина». Сравнение с Каином разозлило князя, и прошел слух о скором изгнании Феодосия. Тот спокойно ожидает опалы, понимая, что критика действий князя не окажется безнаказанной.
Однако авторитет киево-печерского игумена так высок, что вскоре Святослав приезжает в монастырь мириться с Феодосием. Тот принимает покаяние князя, но не перестает призывать его помириться со свергнутым законным наследником киевского престола, предупреждая о последствиях беззакония и напоминая, что «…се нам подобает обличати и глаголати вам еже на спасение души, вам же лепо послушати того».
Как часто бывает, человек, для которого важнее всего Христова правда, оказывается одинок, без поддержки, терпит и от своих, и от чужих. Летописец Нестор отмечает, что Феодосий «от ученик своих многажды укоризны и досаждения приимал», а позже от власть имущих.
Еще при жизни Феодосия, после его желания уйти на покой и передать игуменство священнику Иакову, братья предпочитают выбрать Стефана: Киево-Печерский патерик отмечает это как «явление не божественной, а человеческой воли насельников».
Многие милосердные инициативы Феодосия: общежительный устав, забота о болящих братьях, помощь бедным и выделение десятины от монастыря на эту помощь – после смерти Феодосия забываются.
Например, о случае с пролежавшим без погребения святом Афанасии Затворнике, уже после смерти Феодосия (1074), так писал Киево-Печерский патерик: «Брат один, именем Афанасий, проводивший жизнь святую и богоугодную, после долгой болезни умер. Два брата оттерли мертвое тело, увили, как подобает покойника, и ушли. И так покойник оставался весь день без погребения: был он очень беден, ничего не имел от мира этого и потому был в пренебрежении у других. Богатым только всякий старается послужить при жизни и после смерти, чтобы получить что-нибудь в наследство».
В целом монашеская среда того времени была еще не способна следовать христианским идеалам нестяжания и послушания, и пройдут века, когда, уже при преподобном Сергии, они станут бесспорными, во всяком случае, для русского монашества.
Использована литература:
Преподобный Нестор летописец: «Житие Феодосия Печерского»
Киево-Печерский патерик
Г. Федотов «Святые Древней Руси»
П. Гайденко «Монашество Древней Руси: форма, быт, правовой статус»
