Карьера при дворе
Федор Михайлович Ртищев по прозвищу Федор Большой родился в 1626 году в селе Покровское, недалеко от нынешнего города Чекалина Тульской области. Отец – владелец вотчины, полученной по царской грамоте. Мать – дворянка из рода Потемкиных.
В 15 лет юноша поступил на военную службу. Одновременно с этим получил кроме денежного еще и «земельное» жалование – сделался землевладельцем.
Какое-то время отшельничал – ушел из дома, жил один в районе Воробьевых гор и раздавал бедным свое денежное жалование. А в 19 лет вместе с отцом и младшим братом, тоже Федором (Федор Меньшой), поступил в тульский гарнизон. Сейчас это звучит несколько странно, но тогда, в 1645 году, они там действительно охраняли территорию Русского государства от ногайских и крымских агрессоров.
Впрочем, эта служба продолжалась всего-навсего четыре месяца. Умирает царь Михаил Федорович Кроткий. На престол садится его сын, царь Алексей Михайлович Тишайший. Он жалует нашего героя чином стряпчего у крюка или комнатного стряпчего. Это царский камердинер и официант.
Через год – повышение. Теперь Федор Михайлович – стряпчий с ключом, то есть самый главный стряпчий, постоянно находящийся при государе. О том, насколько близок стряпчий был к царю, насколько велика его ответственность и велико к нему доверие, можно судить по клятве стряпчего: «лиха никакого ему, государю, не мыслити, и в платье и во всяких в его государевых чинех коренья лихого самому мне не положити и никому положити не велети, и его государева здоровья во всем оберегати».
В 1650 году Федор Ртищев – постельничий (клятва была еще строже), а в 1656-м – окольничий.
Федор Михайлович всюду сопровождает царя, выполняет дипломатические поручения, участвует в военных действиях. И одновременно совершает добрые дела, все больше добрых дел.
Монастырь и вытрезвитель
Еще в 1648 году 22-летний стряпчий основал на собственные деньги Андреевский монастырь. Обитель разместилась у подножия Воробьевых гор, там, где уже стояла старенькая церковь Андрея Стратилата. Именно там он когда-то отшельничал.
В «Житии милостивого мужа Федора Ртищева» сообщается: «Поискав, обрете место близ царствующего града Москвы, отстоящее двемя поприщема, на брезе реки Москвы, в горах, идеже бе церковь святого великомученика Андрея Стратилата, к жительству иноческого собрания потребно».
Монастырь изначально замышлялся как учебный и научный центр. При нем было образовано так называемое Ртищевское братство или Ртищевская школа. Здесь занимались переводом книг, а также обучали молодежь всяким премудростям – языкам (латыни, греческому и славянскому), красноречию, риторике, грамматике и философии.
В одном московском доме Федор Михайлович на собственные деньги открыл бесплатную больницу для бедных. Это было первое учреждение в стране такого рода. А в другом – вытрезвитель.
Только не такой, как в СССР, а устроенный по совершенно иным правилам. Специально созданная Ртищевым команда разъезжала по Москве и искала напившихся до бесчувствия, найдя же, доставляла по нужному адресу. Там их вытрезвляли, оказывали, если нужно, медицинскую помощь, одевали, кормили и только потом отпускали.
Никаким репрессиям и наказаниям пьяницы не подвергались. Им даже нотаций не читали.
Туда же свозили и многочисленных нищих, побиравшихся на площадях. Мыли, кормили, лечили, одевали, давали денег и отпускали обратно. А на их место сразу поступал очередной московский бедолага.
Многие, кстати, осуждали эту инициативу Ртищева. Говорили, что он таким образом поощряет попрошайничество как ремесло. Что ж, может быть, это и так. Но неизвестно, скольким людям он спас жизнь. И вряд ли сами критики предпочли бы на их месте мучительную смерть, а не спасение.
Земля в подарок городу
Интересна история с арзамасской землей. Ртищеву принадлежал участок рядом с этим городом. Арзамасцы хотели купить его, но денег в казне было мало. Федор Михайлович сначала просто снижал цену, а в конце концов подарил его Арзамасу.
Для него это была обыкновенная недвижимость, а городу земля требовалась для дальнейшего развития. Это было важнее, и Ртищев легко пожертвовал собственными незначительными интересами ради чужих, более важных.
При этом были покупатели, готовые за эту землю заплатить очень даже высокую цену. Но Федор Михайлович поступил так, как считал нужным.
В другой раз, когда Ртищев продавал свое село Ильинское, он, уже сговорившись о цене, неожиданно сам ее снизил, но взял с покупателя обязательство – не увеличивать повинностей, которые несут крестьяне.
Историк Василий Ключевский писал: «Один иностранный посол, приезжавший тогда в Москву, отозвался о нем, что, едва имея 40 лет от роду, он превосходил благоразумием многих стариков. Ртищев не выставлялся вперед. Это был один из тех скромных людей, которые не любят идти в первых рядах, но, оставаясь назади и высоко подняв светочи над головами, освещают путь передовым людям».
Именно поэтому сейчас довольно сложно оценить всю щедрость этого редкостного царедворца. Он делал добрые дела, не ставя никого в известность. О каких-то случаях мы знаем, но, скорее всего, это лишь малая часть.
Современники говорили про Ртищева, что у него нет самолюбия. Сейчас это звучит осуждающе. Будто какой-то изъян. Но, если подумать, – огромная доблесть.
Как-то раз у Ртищева произошел конфликт со своим другом Иваном Озеровым. Федор Михайлович очень хотел помириться, но Озеров, как говорится, закусил удила. Ртищев регулярно приходил к нему, стучался в дверь, но Озеров не открывал. А если открывал, то только для того, чтобы обругать Федора Михайловича. Так продолжалось, пока Озеров не умер. И тогда Ртищев устроил ему роскошные похороны.
Вот бы у кого поучиться смирению.
На поле боя
В 1654 году началась Русско-польская война. Федор Михайлович сопровождал царя на фронте, а заодно подбирал встреченных раненых. Когда его повозка наполнялась, слезал с нее и ехал верхом, чтобы вместились еще один-два человека. Хотя для него это было непросто физически, Ртищев страдал болезнью ног.
Довозил раненых до ближайшего города и на собственные деньги арендовал для них жилье, приглашал врачей, оплачивал лекарства и питание.
Тысячу рублей серебром – огромные деньги – Ртищев пожертвовал на выкуп пленных из Крымского ханства.
Пожалуй, всего лишь один эпизод стал темным пятном на его биографии. Именно Ртищев был инициатором той денежной реформы, которая привела к знаменитому Медному бунту.
Ясное дело, он хотел как лучше. Но ошибся человек, бывает.
Между тем карьера развивается стремительно. Федор Михайлович – управляющий Дворцовым судным приказом, Приказом Большого Дворца, Приказом тайных дел. Он чуть было не становится гетманом Левобережной Украины.
За Федора Михайловича замолвливает слово наказной гетман Войска Запорожского Яким Семенович Сомко. Ртищев, дескать, «ласков с малороссиянами, доводит до сведения царя их прошения, внимательно относится к их посланцам».
Присоединялся епископ Мстиславский и Оршанский Мефодий: «Нам не о гетманстве надо заботиться, а о князе Малороссийском от Его Царского Величества, на это княжение желаю Федора Михайловича».
Тем не менее гетманом стал кошевой атаман Иван Брюховецкий. А Ртищев остался в Москве. И в следующем, 1664 году, принимает новое высокое назначение – становится дядькой десятилетнего царевича Алексея Алексеевича. Правда, он – второй дядька. Первым был стольник Борис Иванович Морозов. Тем не менее честь Ртищеву оказана немалая.
Одновременно с этим назначением Ртищева хотели возвести в бояре. Из скромности тот отказался.
* * *
Из Федора Михайловича вышел превосходный дядька. Он оставил все свои посты и полностью сосредоточился на воспитании и образовании царевича. И когда в 1670 году Алексей Алексеевич неожиданно умер, горе Ртищева было бескрайним. Царевич за несколько лет стал ему практически родным.
Федор Михайлович полностью удалился от двора, но продолжал заниматься благотворительностью. Например, когда в 1671 году в Вологде начался сильный голод, вызванный неурожаем, Ртищев первым делом отправил туда обоз с зерном, а потом и большую денежную сумму – 900 рублей серебром и 100 золотом.
Для этого ему пришлось продать часть собственных вещей, голодающие были для него важнее.
В 1673 году Федор Михайлович скончался. На смертном одре он высказал наследникам – дочери и зятю – последнюю волю: «Вот как устроите мою душу, в память по мне, будьте добры к моим мужикам, которых я укрепил за вами, владейте ими льготно, не требуйте от них работ и оброков свыше силы-возможности, потому что они нам братья; это моя последняя и самая большая к вам просьба».
Собственным слугам он дал вольную.
Вскоре после этого было написано уже упоминавшееся «Житие милостивого мужа Федора Ртищева». Житийная литература очень редко посвящалась не святым и не духовным лицам, Федор Михайлович стал одним из таких исключений.
