Из Ростова Великого – в Томск
Томский благотворитель Евграф Королев родился в 1823 году в Ярославской губернии. В одном из живописнейших старинных русских городов – Ростове Великом. Окончил тамошнее приходское училище. И прожил бы тихую мирную жизнь, торгуя цикорием и финифтью – именно на этих двух специалитетах базировалась экономика города, но в 1840 году Евграф вместе со старшим братом Всеволодом увлеклись рассказами об удачливых сибирских золотопромышленниках.
Два романтика из родной Ярославщины перебираются в Томск. Всеволоду двадцать лет, а Евграфу семнадцать.
Евграф, правда, ехал в Сибирь в качестве приказчика одного знакомого купца, Василия Щекина. Все-таки это была не совсем авантюра.
Одна только дорога – уже приключение. Поезда в то время еще не ходили, ехать приходилось по почтовым трактам. Основное разочарование ждало на месте. Выяснилось, что братьев Королевых там совсем не ждали горы золота. И вообще, все, связанное с золотодобычей, было очень жестко, криминально и опасно.
Убивали друг друга без счета.
Не возвращаться же обратно, в свой богоспасаемый Ростов. У мальчишек – а кто это как не мальчишки? – совершенно другие амбиции. И братья Королевы принимаются за дело.
Торговали всем подряд. Соль, сахар. Все, что можно прикупить дешевле и продать дороже. Входил в моду чай – занялись и чаем.
Заработанное лишний раз не тратили. Основали стекольное и винокуренное производство. Сначала мелкое, практически кустарное. Постепенно расширялись. Делали посуду, гнали спирт.
Мечты о золотодобыче забывались. Выяснилось, что в Сибири и других возможностей хватает. Особенно если имеется голова на плечах.
Связи с родным Ростовом не теряются. В 1852 году Евграф Иванович записывается в третью гильдию ростовского купечества. В 1860 году – во вторую гильдию. Спустя два года он – купец-первогильдеец и опять ростовский. Так ему удобнее.
По тому же принципу – удобства и рациональности – выстраиваются и деловые отношения со старшим братом. Где-то они объединяются, а где-то действуют поврозь. Главное – могут друг на друга во всем положиться.
Со временем Евграф Иванович приобретает четырехмиллионное состояние и репутацию сурового и абсолютно безжалостного человека. Конечно, если с ним вести себя по-честному, то никаких проблем не будет. Напротив, ему можно полностью и во всем доверять. Но тем, кто попытается надуть Евграфа Королева, мягко говоря, не позавидуешь.
То же относилось к должникам.
Не пойман – не вор
Дело Евграфа Королева расширялось. Он наладил торговлю не только на своей второй родине, в Томске, но и в Красноярске, Бийске, Ачинске, Иркутске и так далее. Кроме торговли занимался дальними грузовыми перевозками. Обслуживал огромное пространство – от Москвы до границы с Китаем.
Увлекся разведением рысистых лошадей, но это больше для души. Выставлял их на Томском ипподроме.
А когда денег стало совсем много, воплотил свою ростовскую мечту. Вместе с братом принялся за золотодобычу. На королёвских приисках трудились около трехсот рабочих.
Правда, щенячьего юношеского восторга это уже не вызывало. Просто один из многих видов бизнеса. А если смотреть по адреналину, тот же извоз был более рисковым делом. На транспорт часто нападали, лошадей и товар забирали, а самих ямщиков не щадили. Много внимания приходилось уделять вопросам безопасности.
Борьба с разбойниками тоже не способствовала смягчению нрава. Репутация Евграфа Королева становилась все определеннее. Суров, тяжел, на расправу крут.
Кстати, поговаривали, что по молодости оба брата сами промышляли нападениями на караваны с чаем. Конечно, никого не убивали, весь товар не отбирали. Так, срезали на ходу один-два цыбика. Этот «бизнес» был тогда распространен в Сибири, и подобных флибустьеров называли «чаерезами».
А впрочем, не пойман – не вор.
Ростовщичество, не без того
Производство между тем все развивалось. В 1870 году Евграф Иванович открывает рядом с рекой Томью большой стеклоделательный завод. Это уже не старая маленькая мастерская, а солидное предприятие. Два крупных винокуренных завода, мукомольное дело, соляной промысел, судоходный.
Собственную водку разливал в бутылки своего же производства.
Ростовщичество, не без того. «Сибирская газета» позволяла себе более чем прозрачные намеки: «Говорят, самое выгодное занятие в Томске – это ростовщичество. Указывают много видных фамилий начавших, да и пожалуй, теперь продолжающих заниматься этим выгодным делом. Один из первых богачей, стоящих высоко в городском общественном управлении, даже до сих пор занимается ссудами. Выгодность ростовщичества объясняется непомерно высоким процентом, который берут наши банкиры».
Но, судя по всему, главный доход у Королева был тут вовсе не с процентов. В общей сложности он получил от тех, кто не сумел с ним расплатиться, более тридцати домов. Их Евграф Иванович сдавал в аренду.
Золотопромышленник Егор Исаев расплатился не только несколькими домами, но также гостиницей, мельницей и пароходом.
Таким образом, побочной ветвью ростовщического бизнеса сделались операции с недвижимостью и не только.
В 1883 году Евграф Иванович вместе с двумя партнерами-купцами открывает в Томске торговый дом. Его название на редкость ностальгическое и сентиментальное, особенно если учесть характер основного учредителя, – «Ростовское товарищество».
Добрые дела
Еще больше его романтический характер проявлялся в благотворительных делах. По странному совпадению, то же количество зданий – более тридцати – братья Королевы подарили городу для различных человеколюбивых начинаний.
Братья Королевы учредили в городе приют для мальчиков на 44 ребенка. Летом же дети работали на огороде, выращивали овощи для собственного пропитания.
Построили братья и богадельню для «престарелых и увечных, совершенно ничего не могущих мужчин» на 50 человек. Только два этих заведения обошлись им в 130 тысяч рублей. Плюс два дома, общей сложностью около сотни тысяч.
Устроили они и городской бульвар.
От себя лично Евграф Королев достроил Свято-Преображенскую церковь. И перестроил еще одну церковь – Никольскую. Эта перестройка обошлась купцу в 110 тысяч.
В 1883 году Королев-младший учредил Сибирское ремесленное училище. Здание для него стоило 35 тысяч рублей, мебель и оборудование – еще 20 тысяч. Это было первое в Сибири образовательное учреждение такого рода.
Королев лично участвует в разработке программы. Ученики получают бесплатный обед. А бедным, кроме всего прочего, еще и полагается стипендия.
Конечно, спрос велик, и в скором времени Евграф Иванович открывает еще одно училище, такое же. Там маленьких сибиряков обучают и общеобразовательным предметам, и ремеслам – слесарному, столярному и сапожному.
Королев и Королёвский театр
Примерно тогда же, в 1885 году, Королев открывает театр. Он завоевал внимание томичей еще на стадии строительства. «Сибирский вестник» держал в курсе последних новостей: «Теперь в театре идет внутренняя отделка. Ставятся лестницы, ложи, скамейки для дешевых мест, настилается пол, готовятся рамы и проч. В пожарном отношении также приняты все меры: шесть лестниц будут каменными, пол в коридорах верхних ярусов уложен плиткой, выходных дверей со всех сторон и со сцены совершенно достаточно. Вообще, видно, что строитель не жалеет средств и хочет построить театр на славу».
Театр так и назвали – Королёвский театр. Здесь уже можно говорить о двойной благотворительности. Во-первых, сам Евграф Иванович затратил на строительство 150 тысяч. Так там еще и постоянно ставили благотворительные спектакли.
А еще благотворитель специально выстроил на нынешней площади Ленина высокий дом, отделяющий театр от собора. Как известно, Церковь не приветствовала игры Мельпомены, и таким образом он как бы разделил одно с другим. Евграф Иванович был человеком набожным и одно время даже служил ктитором в одном из томских храмов.
Театр был открыт пьесой Островского «Без вины виноватые». Сам автор, естественно, на «премьере» отсутствовал – драматургу оставалось жить всего лишь девять месяцев, но счастливые сибиряки, разумеется, видели на этом событии другого героя – Евграфа Ивановича.
Его вызывали на сцену, однако Королев скромно кланялся из своей ложи.
Разумеется, зрителю еще надо было привыкнуть к этому необычному виду досуга. Фельетонист по фамилии Щукин писал в том же 1885 году: «Идет на сцене трогательное излияние чувств, а в ложе бельэтажа пьют квас и вместе с трагическим шепотом актрисы слышится глухой треск откупориваемой бутылки».
Со временем, конечно, все наладилось.
Кстати, томичи называли Королёвской и мужскую богадельню. А Преображенскому храму дали другое название – Ерлыковский. В честь купца Ерлыкова, начавшего строительство церкви.
За решеткой
Надо ли говорить, что за все эти добрые дела Евграфа Королева выбирали то гласным городской думы, то заместителем городского головы, а то и самим городским головой, то церковным старостой, то почетным попечителем гимназии, то депутатом по проверке торговли, то директором губернского попечительского тюремного комитета.
Он не отказывался, так ему было гораздо проще улучшать любимый Томск.
Был награжден пятью орденами, носил звание Почетного гражданина города Томска. Между прочим, имел наградное оружие – саблю. Здесь, возможно, был намек на крутой нрав благотворителя. До революции власти любили так шутить.
Все это, впрочем, не мешало в ноябре 1888 года посадить Евграфа Королева в местную тюрьму (попечительский комитет которой он, напомним, одно время возглавлял). Предпринимателя обвиняли в ценовом сговоре еще с десятью томскими виноторговцами. И, как выяснилось, обвиняли не зря.
Отсидев положенное, Королев вышел на волю и продолжил заседать в многочисленных благотворительных комитетах. Больше того, он вернулся к обязанностям городского головы. Они не были сложены в связи с заключением. Всего лишь ненадолго прерваны.
Томское общество его не осудило.
Это был второй тюремный срок Евграфа Королева. Первый он отсидел в 1885 году за дорожно-транспортное происшествие. Пострадавшим был некий купец Назаров. Он не только подал в суд на Королева, но и добился публикации собственного письма в газете:
«Против дома г-жи Цибульской купец Евграф Королев на паре вороных лошадей, запряженных в дышло, наехал на меня сзади, хотя улица была свободна от проезжающих и я ехал почти у самого тротуара с правой стороны. Налетевшие лошади разбили мою тележку, а я с кучером вылетел на мостовую, почти под самые ноги лошадей. С трудом поднявшись, я дотащился до тротуарного столбика и сел на него… Когда же мы будем защищены от этих людей?»
Очевидно, что вина была на королёвском кучере. Ну не кричал же Королев ему: «Дави! Дави!»
Тем не менее Евграф Иванович покорно отсидел тот срок, который ему присудили. Он был человеком чести.
* * *
Евграф Иванович Королев скончался в 1900 году, в возрасте 77 лет, на своей томской даче. Брат Всеволод на два года его пережил.
Да, братья Королевы не были людьми абсолютно идеальной, образцовой нравственности, но в Сибири середины позапрошлого столетия их поведение считалось нормой. Только не каждый миллионщик строил там театры, богадельни и бульвары, так что в том суровом мире братья Королевы как раз были нравственными маяками.
Кстати, бульвар, устроенный на деньги Евграфа и Всеволода Королевых, после их смерти переименовали в Евграфовско-Всеволодскую улицу. Но поскольку выговорить это название было совершенно невозможно, его сократили до Евграфовской улицы. Впрочем, в 1918 году она сделалась проспектом Кирова.
