Сегодня в миссионерской квартире живут четыре девушки: две православные, одна протестантка, и еще одна, которая ни к одной религии себя не относит, однако, по словам соседок, им есть, чему у нее поучиться.
Миссионерская квартира
Ярослава искала жилье, и подруга рассказала ей про один интересный вариант: «Это христианская квартира, в нее не берут людей по объявлению. Только по знакомству». Ярослава пришла посмотреть. Кроме четырех жилых комнат и кухни, большая гостиная-зал со старинным столом в центре, комната-библиотека с христианской литературой на разных языках. Познакомилась с соседками. Почувствовала доброжелательную атмосферу и переехала жить.
Ярослава родом из Пскова, в Санкт-Петербурге закончила музыкальный факультет университета Герцена. Пришла в Православную Церковь, стала прихожанкой Феодоровского собора, два года как волонтер жила в католической общине «Шемен Нёф» (Новый путь) во Франции. Так что опыт жизни в сообществе христиан у Ярославы был.
О жизни бывшего владельца квартиры ей рассказали немного: Мистер N (просивший не раскрывать его имя) женился на женщине из России и переехал в Санкт-Петербург. Родители жены были финнами родом из Зеленогорска, города в Ленинградской области, когда тот еще назывался Териоки и находился на территории Финляндии (в 1940 году в результате советско-финской войны он отошел СССР).
Жена мистера N родилась до 1940 года, но выросла уже в СССР, самозабвенно его ненавидя. Но потом пришла к Богу, услышала в Церкви, что нужно любить своих врагов. Именно ей принадлежит идея квартиры для миссионерских целей.
Еще при жизни владельцев, в 90-е, здесь собиралась молодежь, верующая и неверующая.
«В православную церковь меня привела подруга-лютеранка»
«Когда я заселилась, здесь жили две девочки протестантки, но они скоро съехали и мне пришлось искать соседок, – рассказывает Ярослава. – Одной стала моя сестра Маша, а второй мы пригласили знакомую девушку из протестантской церкви, Алену, как раз искавшую жилье. Наверное, это не случайно, что мы из разных церквей, нам это нравится!».
Четвертая комната предназначалась для гостей – друзей и родственников из других городов и стран. Чуть позже в целях экономии ее тоже было решено сдавать.
Девушки продолжают традиции владельца квартиры. Ярослава приглашает молодежь из собора Феодоровской иконы Божией Матери, получаются «евангельские встречи», с чтением и обсуждением Священного Писания, чаем, совместной молитвой. Алена собирает знакомых из своей церкви. «Я с удовольствием участвую в этих собраниях, – делится Ярослава. – Аленины друзья молятся за меня, а Алена иногда присоединяется к нашим встречам».
В квартире живет еще одна девушка из того же Феодоровского собора, Катя. Она въехала в комнату Маши, когда та благополучно вышла замуж.
«Меня привела в Церковь девочка из лютеранского храма, причем, привела в православную Церковь, – вспоминает Катерина. – Пять лет назад, в конце 2015 года, я почему-то решила изменить свою жизнь. Пошла в Новодевичий монастырь, исповедовалась. Священник спросил меня, читаю ли я Евангелие, а я даже не знала, что это такое. «Как? – удивился он. – Деньги есть? Иди в киоск, купи, и читай каждый день по пять строчек». Я послушно выполнила все, что он сказал, но читала чуть больше, чтобы понять, о чем идет речь».
В начале 2016 года Катя приболела, в результатах анализов написали: «типичны для энцефалита», но она не придала этому значения, просто немного отлежалась. В поликлинику закрывать больничный Катя пошла нарядившись, на каблуках и с макияжем, – в планах была встреча в кафе с подружкой.
Врач взяла результаты анализов, стала читать… потом, приговаривая: «все хорошо, не волнуйтесь», набрала номер скорой помощи. Катю прямо с каблуками и макияжем повезли в инфекционную больницу имени Боткина.
Врач скорой, очевидно, человек проницательный, наблюдая за Катей, утешил: «Девушка, я видел много больных энцефалитом, у вас его нет». Несмотря на это, Катю поместили в изолированный бокс, взяли кучу анализов. «Господи, зачем это все? – думала девушка. – Может быть, я с кем-то познакомлюсь тут?» Наконец, Катю привели в палату.
«Как у меня сложился образ Церкви»
«Это было тяжелое отделение, и все лежали, – вспоминает Катя. – И только одна девушка, у окна, сидела и вся словно святилась. Мы начали разговаривать, а уже через пятнадцать минут, можно сказать, дружили».
Девушку звали Александрой, она была прихожанкой лютеранского храма, но дружила и с православной молодежью Питера. «Мне все-таки пришлось полежать недельку. Никакого энцефалита у меня, конечно, не нашли. Кололи физраствор. Зато все семь дней мы разговаривали с Сашей, почти не останавливаясь. Когда шли по коридору, она проводила для меня экскурсию: «Если ты посмотришь в это окно, то увидишь Александро-Невскую лавру, а если в это – Феодоровский собор. Рассказывала о Боге, Библии».
Когда обе выписались, Саша ходила с Катей на литургию. Потом состоялся молодежный выезд вместе с батюшкой, и уже Катя приглашала Сашу поехать. Количество спальных мест было ограничено, кто-то должен был спать на полу, Саше достался именно этот вариант, но Катя отдала ей свою кровать: «Она еще не очень хорошо себя чувствовала».
На выезде пели христианские песни, пел и батюшка.
Именно такой образ Церкви и сложился у Кати с самого начала, все – в своей конфессии, но могут мирно, а то и весело сосуществовать и общаться.
Вскоре Катя прошла в Феодоровском соборе катехизацию и стала его прихожанкой.
Соборность – и на кухне соборность
«О чем мы чаще всего говорим? О разном, но неизбежно о вере, – рассказывает Ярослава. – Стараемся жарко не спорить, хотя поначалу было такое. Но потом ты учишься слушать другого человека. И часто в конце концов понимаешь, что он имел в виду на самом деле. Да и одно – поспорил и разошелся, и совсем другое – спорить с человеком, с которым ты делишь территорию и готовишь обед.
А в каких-то вопросах Алена придерживается христианских принципов куда тверже, чем я вижу среди православных. Например, если нельзя вступать в физическую близость до брака, то нельзя. А не так, что… «зависит от ситуации, вот если это настоящая любовь, почему нет!?».
Катя вспоминает, как несколько дней назад, находясь в поиске работы, размышляла на кухне, заваривая чай: «Господи, покажи мне, куда пойти!». Вошла Ярослава и стала рассказывать, какую чудесную книгу она только что дочитала. «Книга называлась »Делай же что-нибудь», – рассказывает Катя. – Я попросила дать книгу и мне почитать и поняла, что это ответ на мою молитву».
Порой девушек спрашивают, не приведет ли такая жизнь дружных соседок христианского общежития к монашеству?
«Мы все видим себя в замужестве, – делится Катя. – У нас обыкновенные интересы молодых женщин. У каждой есть какое-то увлечение, кто поет, кто танцует бачату, кто печет торты, я, например, шью платья на заказ».
«С каждой из девочек я могу поговорить о каких-то своих личных переживаниях, и я знаю, что они меня поддержат, – делится Ярослава. – Мы действительно как сестры. Но как сестры в дружной семье верующих людей, а не в монастыре».
Что происходит, когда не выполнил график чистоты
Чтобы поддерживать чистоту, девушки разделили немаленькую квартиру на зоны ответственности. С одной стороны, они стараются в целом следить за порядком, а не только выполнять обязанности. С другой, у всех разное расписание, привычки, да и способы наведения той самой чистоты. Как бы тщательно ты не составлял график, бывает, что кто-то что-то где-то упустил.
«Если я вижу непорядок, я не буду выяснять, в чем дело, я просто уберу, – говорит Катя. – Грязная сковородка не останется в раковине просто так, возможно, кому-то из девочек позвонили, она отвлеклась, а потом забыла. Или ко мне однажды пришли гости на ужин, я не рассчитала силы, успела все приготовить, но не успела прибрать кухню. Тут домой пришла одна из моих соседок, ей нужно было что-то готовить. Я извинилась, соседка очистила себе уголок, а утром еще и попросила прощение за недовольное выражение лица».
Катя рассказывает, что девушкам не стоит труда говорить друг другу «прости» и «спасибо». Ее речь существенно изменилась с тех пор, как она приехала в Питер из станицы Ростовской области. «Мама долго привыкала. Мы разговариваем по телефону, а она вдруг: «Катя, что ты из себя корчишь? Разговаривай со мной нормально», а я в ответ: «Прости, пожалуйста…», – Катя смеется.
Как-то Ярослава пришла домой уставшая, и за вечерним чаем вспомнила, что не собрала себе еду на работу, а сил уже не было. Утром она обнаружила в холодильнике контейнеры с едой и стикером, на котором было написано ее имя и нарисовано сердечко.
Это Оксана вот так, не спрашивая, решила проявить заботу. И это не единичный случай.
Девушки не разделяют полки в холодильнике и шкафах. Каждый покупает еду для себя, но если готовит борщ, обязательно угостит других. Разрешения налить молока в кофе, если твое закончилось, тоже не надо спрашивать.
Катя вспоминает, что как-то пришла в плохом настроении: «Девочки, несколько раз пришли ко мне в комнату спросить, не надо ли мне чего-нибудь». Сейчас когда Катя в поисках работы, ее соседки уже несколько раз предложили ей материальную поддержку, если в ней возникнет необходимость.
Нехристианское общежитие
Кто в молодости снимал комнату, знает, как много зависит от соседа. У наших героинь был разный опыт, поэтому все они дорожат атмосферой «миссионерской» квартиры. Мир, доброжелательность, «домашность» чувствуются, едва ты переступаешь ее порог.
Ярославе во время учебы пришлось пожить в общежитии. Жесткий советский надзор за нравами молодежи сменился не менее жестким разгулом, свидетелем которого становятся и те, кто в нем не участвует.
Катя одно время снимала квартиру с другими случайными и мало знакомыми девушками: дешево, но очень стрёмно. Одна из соседок, раньше работавшая в Китае танцовщицей, вела ночной и шумный образ жизни. Кате часто приходилось среди ночи идти «выяснять отношения». И хотя девушка вежливо извинялась, образа действия не меняла.
«Я думаю, она просто потерялась. Она была замужем за американцем, с которым познакомилась в Китае, и ждала визы, чтобы уехать к мужу. Я потом встретила ее на Нарвской. Я спешила на работу, а она стояла у стены и ела ход-дог, шел дождь. Она выглядела несчастливо. Мне было ее очень жаль».
Не только по воскресеньям на Литургии
Ярослава никогда в жизни не жила одна. Когда ей исполнился год, родилась ее сестра Маша. Своя комната у девушки появилась только на второй год пребывания в «Шемен Нёф». И – в этой квартире.
«Я считаю, что человек не должен жить совсем один. Мне нужно, чтобы была кухня, куда ты в любой момент можешь выйти, и кто-то присоединится. И как бы сложно не было, с другими ты учишься. Строить отношения, обсуждать, принимать чужую точку зрения».
Ни Катя, ни Ярослава не слышали о подобном опыта совместной жизни христиан в нашей российской действительности. Есть две девушки из Феодоровского собора, которые вдвоем снимают двухкомнатную квартиру, точно так же – двое парней. Но, наверное, общинная жизнь все-таки начинается с трех человек. И почему-то устроить это оказывается не так-то просто.
«В общине во Франции все было организовано за меня, мне говорили, что делать, я не заботилась о материальной стороне, я была «ребенком» в доме «родителей» – рассуждает Ярослава. – В Питере иначе. Здесь я взрослая. Каждая из нас должна позаботиться о заработке, об обеспечении себя. Мы знакомимся и общаемся с молодыми людьми, потому что хотим устроить свою личную жизнь. Но при этом благодаря жизни вместе, мы словно находимся внутри Церкви не только в воскресенье на литургии. Это большой дар».
Церковь переводится как «собрание». В первохристианские времена ученикам Христа действительно удалось вместе жить, есть, молиться, деньги складывать в общую копилку. В наше время эту традицию поддерживают только монастыри.
В случае с этой христианской квартирой нашлись другие, которые позаботились обо всем. Девушки снимают комнаты за символическую плату. Интерьер спроектирован под нужды христианского образа жизни. А от них ожидается одно – на практике поддерживать «христианскую миссию» квартиры: по доброму, внимательно относиться друг к другу, собирать вокруг тех, кому хочется в дружеской атмосфере, за столом говорить о Христе, задавать любые вопросы, никого не стесняясь, ведь там, где двое или трое соберутся во имя Его, обязательно будет Он сам.
Катя говорит, что хоть и не была лично знакома с владельцем, у нее есть ощущение встречи и, конечно, благодарность. Которую, кстати, невольно испытывают все, кому повезет оказаться в этой квартире-«миссии».
