Допустим, ваш друг или ближний, находящийся в трудной ситуации, вдруг озадачивает вас необычным заявлением или жестом. Скажем, он ни с того ни с сего он говорит: «Скоро, очень скоро тебе уже не придется обо мне волноваться», – или торжественно, как перед долгой разлукой, прощается с вами.
У вас закрадывается черная мысль: не решил ли он покончить жизнь самоубийством? Что тут можно и нужно делать? Опытный психолог, несколько лет отработавший на телефоне доверия, дает несколько практических советов.
Я прекрасно понимаю, что писать на эту сложную и, увы, отнюдь не теоретическую тему – это большая ответственность, и мне хочется сделать оговорку или предупреждение для читателя: я не смогу дать ответ с рецептами, как себя вести. Я сам буду мучиться сомнениями в подобной невыносимой ситуации, которая без спросу накладывает на тебя неподъемное бремя ответственности. Но одна вещь для меня совершенно очевидна: что надо сделать сразу – тот первый шаг, от которого зависит все остальное. Это убеждение во мне поддерживает и опыт работы на телефоне доверия, и обычный опыт жизни среди людей, и мнения специалистов.
Распространенные мифы о самоубийстве
Если человек говорит о самоубийстве, он его не совершает.
Нет, большинство людей, совершивших самоубийство, давали знать о своем состоянии кому-то из окружающих.
Себя убивают только люди с серьезными психическими нарушениями.
Лишь около 10% самоубийц страдают психозами и бредом.
Если человек намерен лишить себя жизни, его уже никто не остановит.
Нет, это опровергает сам тот факт, что этот человек еще жив и может об этом говорить; большинство самоубийц двойственны в своем решении.
Когда человек говорит о желании совершить самоубийство, он тем самым просто привлекает к себе внимание.
Возможно, он действительно хочет привлечь внимание к своей проблеме, но это не значит, что можно не опасаться за его жизнь.
После неудачной попытки самоубийства человек уже не склонен лишать себя жизни.
Факты говорят о том, что такие люди совершают повторные попытки самоубийства, так что суицидальный риск с каждой неудачной попыткой возрастает.
Умелый подход позволит предотвратить трагедию самоубийства в любом случае.
К сожалению, это не так.
Разговор о самоубийстве может внушить собеседнику мысль наложить на себя руки.
Нет, это единственная помощь при реальной угрозе самоубийства, а с идеей о такой смерти любой современный человек постоянно сталкивается в СМИ, литературе и кино.
Только специалисты должны заниматься профилактикой самоубийств.
Хотя помощь специалиста иногда крайне ценна или даже незаменима, часто тут спасает жизнь именно «первая помощь» во время суицидального кризиса, признаки которого, естественно, раньше всех замечают друзья и близкие.
Сомнения
Подобные ситуации могут вызывать недоумение. Могу ли я помочь человеку, который сознательно решил уйти из жизни? В конце концов, я не в силах всю жизнь держать его за руки! А если он действительно принял это роковое решение, зачем он говорит – ведь это только помешает ему осуществить свой план?
Может быть, мой друг просто ищет сочувствия и жалости к себе и не стоит принимать его намеки слишком всерьез?
Тут все не так просто. Меня в свое время очень впечатлила одна невыдуманная история: некий человек совершал попытки самоубийства – последняя оказалась успешной, но умирал он медленно, в больнице, где врачи уже ничего не могли поделать.
И вот перед смертью этот опытный самоубийца уже не хотел умирать, но было поздно. Простая схема «свободы воли» тут не работает: большинство самоубийц амбивалентно.
Мы видим конфликт двух желаний: желания себя уничтожить и желания, чтобы тебя остановили. И когда мы мешаем такому человеку умереть, это не чистое насилие, но сотрудничество со вторым желанием.
Но как тут может помочь неспециалист? Наука находит великое множество причин самоубийства, и тут было бы неуместно их перечислять. Для нас важно знать о самой распространенной: это не острый психоз или строго рациональное решение, но ситуация кризиса плюс склонность причинять себе вред.
Обычно это потеря, с которой человек не в силах справиться: разрыв отношений, неудачи, унижение, потеря самоуважения – и порой постороннему наблюдателю такой повод к самоубийству может показаться слишком мелким.
И в ситуации кризиса простое человеческое участие чаще всего реально помогает. Разумеется, тут не следует обольщаться относительно наших возможностей – это временная помощь, поскольку, если с человеком не произойдет глубокой перемены, при очередном кризисе он скорее всего снова задумается о самоубийстве. Но спасти от необратимого решения в данный момент – это уже дорого стоит.
Прямота спасает жизнь
Итак, человек, думающий о самоубийстве, чаще всего сообщает – косвенно, намеком – об этом кому-то из окружающих.
Как показывают исследования, более 75% людей, совершивших самоубийство, пытались сообщить кому-то о своем глубоком отчаянии в течение нескольких последних недель до смерти.
Обычно они говорят об этом непрямо – и смотрят на реакцию собеседника.
Так, человек, терзаемый мыслью о смерти, может, например, сказать: «Скоро все эти мучения кончатся»; «Я собираюсь в далекое путешествие»; «Я усну и больше не проснусь»; «Как ты думаешь, наказывает ли Бог самоубийц?»
Или он почему-то торжественно с вами прощается, или раздает деньги и самые любимые вещи. Обычно мы этим смущены и озадачены – то есть способны заподозрить близость самодельной смерти.
Как правило, это вызывает в нас страх: принять подобные заявления всерьез значит взвалить на себя невыносимое бремя ответственности. Мы против воли попадаем в неприятную историю – как одинокий прохожий, случайно наткнувшийся на лежащего на улице человека. Естественно, нам хочется убежать от этой страшной реальности. И критически важно, как мы тут себя поведем.
Важнейший тезис этой статьи звучит предельно просто – но, к сожалению, он не для всех прост на практике. Если я слышу намек на самоубийство – я обязан сразу же со всей возможной прямотой об этом поговорить. Другими словами, мне надо совершенно всерьез отнестись к сказанному и задавать прямые вопросы: «Мне показалось, что ты думаешь о самоубийстве? Это так? Как ты это собираешься сделать?» – и так далее.
У многих людей в такой ситуации возникает желание замять неприятную тему. В самом деле, не навредит ли тут мой прямой вопрос, не подаст ли собеседнику ужасную идею лишить себя жизни? Нет, на самом деле мое молчание или бегство от откровенного разговора навредит куда больше.
Когда я прямо говорю о самоубийстве, мой собеседник, который ранее в мучительном одиночестве думал об этом, чувствует огромное облегчение. Потому что он видит, что его принимают всерьез, о нем заботятся.
И уже не удивительно то, что на прямой вопрос ты почти всегда слышишь прямые и честные ответы.
Если собеседник признает, что носит в себе мысль о смерти, необходимо пойти дальше. Нужно спросить, когда и каким образом он собирается лишить себя жизни – только так я могу понять, насколько ситуация рискованна, – и продолжать общение на эту тему.
Прямота тут жизненно важна. Повторю свой главный тезис от обратного. Что произойдет, если я, услышав намек, убегу от прямого разговора?
Если я испуганно замолчу, или переведу разговор на погоду и политику, или скажу: «Брось думать о ерунде; посмотри вокруг: светит солнышко, люди тебя любят, жизнь увлекательна», или: «Тебе просто надо найти работу, не пить, больше гулять», или: « Нет, ты не совершишь столь великий грех»? Собеседник увидит, что дверь общения захлопнулась, разговор невозможен.
Быть может, этим окончится его последняя попытка поговорить о том, что его терзает, и в любом случае мы оставляем ему меньше шансов.
Прямота тут необходима, и никакого иного выхода у нас в такой ситуации просто не остается.
После периода работы на телефоне доверия у меня образовалась привычка сразу задавать прямые вопросы, как только у меня возникает малейшая тень суицидального подозрения.
Чаще всего выясняется, что я ошибаюсь, – это не страшно, мы можем вместе с другом посмеяться над моей бдительностью. Иногда это ведет к серьезным разговорам. И ни разу я не пожалел о том, что задавал прямые и не слишком вежливые вопросы.
Что делать после того, как поговорили?
Что можно сделать далее? Тут нет готовых рецептов, поскольку каждая ситуация уникальна, как уникальны и ваши возможности и способности. Тем не менее все, что мы можем делать дальше, основано на первом шаге – прямом разговоре. Он позволяет оценить опасность ситуации.
Если у человека есть четкий план и средства его осуществления доступны – риск высок.
Скажем, если он говорит: «Я уже накопил 40 таблеток снотворного и приму их в выходные, когда родители уедут на дачу», – риск «удачного» самоубийства высок.
Если же на вопрос «Как ты это собираешься сделать?» собеседник отвечает: «Ну, найду работу, соберу денег, поеду в Гималаи и там кинусь в пропасть» – у нас меньше поводов беспокоиться за ближайшее будущее. Риск также выше в том случае, если человек совершал попытки самоубийства в прошлом.
Если риск высок, не стоит оставлять друга одного и нужно, если это возможно, перекрыть доступ к средствам смерти.
И разумеется, тут вам самому понадобится помощь – можно обратиться к тому же телефону доверия или поговорить с психологом, со священником, с мудрым человеком.
Хорошо, если ваш друг на вопрос «Можешь ли ты поговорить об этом еще с кем-то?» ответит согласием.
Если же он этого не хочет, иногда стоит применять непопулярные меры: известить о ситуации кого-то без согласия друга.
Посему никогда не следует давать ему обещания «никому больше об этом не говорить». Друг может на вас рассердиться, но это не самое страшное.
И наконец, стоит знать правду, которая избавляет нас от иллюзии всемогущества: хотя чаще всего мы можем помочь, есть случаи, где ничего не может сделать самый опытный или самый любящий человек и необратимая беда происходит. Но, похоже,
когда мы сталкиваемся с потенциальным самоубийцей, у нас просто нет выбора: нам следует бороться за жизнь и можно это делать только с помощью прямоты.
