Подмосковный поселок, пятиэтажка, комната в общежитии. Рядом шумит электричка, маленький рынок пахнет подгнившими фруктами. «Пятерочка», заросшие дворы, окурки вдоль тротуаров.
В комнате четыре жильца, не говорящих по-русски. Молодые супруги, Сонил и Зариш, уверенно объясняются на английском. Надим (отец Сонила) в основном слушает. Четырехлетний Ясайя весело щебечет на смеси английского и урду.
Дом этой семьи находился в Пакистане, в городе Саргодха (провинция Пенджаб). Сонил окончил местный университет, имеет степень магистра финансов. Зариш работала учительницей в начальной школе, пока не вышла замуж. Надим был пастором в протестантской церкви.
Христианам в Пакистане сложно найти квалифицированную работу, поэтому шурин помог Сонилу устроиться на фабрику. Фабрика находилась в Юханабаде (район Лахора, где проживают около 100 тысяч христиан; Лахор – город в провинции Пенджаб с населением более 10 млн человек). Домой в Саргодху Сонил приезжал только на выходные.
Подозреваемых толпа линчевала
В воскресенье 15 марта 2015 года в двух христианских церквях Юханабада прогремели взрывы. Погибли 17 человек, 70 получили ранения.
Атаке подверглись католическая церковь Св. Иоанна и протестантская Церковь Христа, расположенные в полукилометре друг от друга. Ответственность за теракты взяла на себя радикальная исламистская группировка.
В обеих церквях шло воскресное богослужение, они были заполнены молящимися. Благодаря полицейским и частному охраннику – христианину, которые пожертвовали жизнью, чтобы не пропустить террористов в храмы, большего количества погибших удалось избежать.
Сразу же после взрывов в район происшествия были направлены отряды полиции и бригады спасателей. Начали подтягиваться туда и местные христиане.
Сонил с пятью друзьями тоже пошел к церкви.
«Когда мы пришли, увидели лежащие на земле горящие тела. Вокруг собралось много людей. Приехала полиция и стала задерживать и арестовывать людей, всех, без разбора. Я спросил: за что их арестовывают? Кто эти люди?
Мне сказали, что это сторонники смертников, у них есть оружие, и что они стреляли в христиан. По счастливой случайности мне удалось убежать оттуда. Двоих моих друзей арестовали и посадили в полицейскую машину», – рассказал он впоследствии.
Как описывали пакистанские СМИ происходившее в Юханабаде после взрывов? Разъяренная толпа вырвала из рук полиции и линчевала двух мусульман, которых заподозрили в причастности к терактам. Тела подожгли. Как писали журналисты, один из погибших был сожжен заживо.
«Никто не имеет права брать закон в свои руки», – заявил главный министр провинции Пенджаб Шахбаз Шариф. По данным УВКБ ООН (Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев), правоохранительные органы арестовали более 500 христиан, якобы причастных к самосуду.
«Друзей пытали, и они назвали мое имя»
На следующий день, 16 марта, протесты христиан охватили несколько городов страны. Как передавали местные СМИ, в Лахоре сотни людей блокировали дороги, крушили автомобили дубинками и громили автобусные остановки.
По словам Сонила, в этот день он пошел на фабрику. Вскоре позвонила сестра и сообщила, что его разыскивает полиция. «Двое моих задержанных друзей под пытками признали свою вину и указали на меня, как на соучастника преступления», – говорит Сонил.
Позже он узнал, что друзьям в полиции отрезали фаланги пальцев рук и ног.
С тех пор Сонил скрывается. Полиция приходила в его дом в Саргодхе. «Они били отца, издевались над ним и издевались над нашей религией, издевались над Иисусом Христом. Выломали двери, окна, обыскали весь дом. И когда они поняли, что не могут меня найти, забрали отца в участок», – рассказывает Сонил. Соседи и старейшины ходили в полицию, и по их просьбе Надима отпустили.
Сонил не знает, заводилось ли в отношении него уголовное дело после смерти тех двух мусульман. Но он уверен, что никакой адвокат не помог бы ему избежать самого сурового наказания.
«Угрозы были на государственном уровне. Один из представителей власти, кажется, глава провинции Пенджаб, официально заявил, что виновные будут убиты, – говорит он. – В Пакистане религиозные меньшинства не имеют никаких прав.
Если кто-то пытается защищать христиан, его убивают, неважно, мусульманин он или нет».
Даже родственники побоялись помогать Сонилу. А пастор посоветовал ему срочно уезжать из Пакистана. Семья обратились к туристическому агенту, попросив подготовить визу в любую страну. 22 мая 2015 года трое взрослых и полуторагодовалый ребенок прилетели в Москву.
УВКБ ООН: они могут претендовать на статус беженцев
Христиане составляют менее 2% населения Пакистана, многие из них относятся к беднейшим социальным слоям.
Согласно документу, подготовленному УВКБ ООН, они действительно часто становятся мишенью для нападений экстремистов и жертвами самых разных преступлений, обвиняются в «богохульстве», подвергаются жесткой дискриминации, принудительно обращаются в ислам.
В зависимости от личных обстоятельств, пакистанские христиане вполне могут претендовать на международную помощь в качестве беженцев, считают в УВКБ ООН.
Нетерпимость и ненависть к религиозным меньшинствам транслируются в выступлениях пакистанских официальных лиц, представителей политических партий, в материалах СМИ и даже в школьных учебниках.
Государство не обеспечивает адекватную защиту судей, адвокатов и правозащитников, которые пытаются отстаивать права религиозных меньшинств, отмечают в организации.
Теракты, погромы, закон о «богохульстве»
Против христиан в Пакистане активно используется закон о богохульстве, предусматривающий наказания вплоть до смертной казни за любые «оскорбления религиозных чувств».
Например, в 2009 году христианка Асия Биби, работая на сборе ягод, выпила воды из колодца. Другие женщины обвинили ее в осквернении воды. Произошел спор. В результате христианку, мать четверых детей, приговорили к смертной казни за «богохульство», и с тех пор она находится в тюрьме.
В 2014 году к смертной казни приговорили мужчину за неосторожные слова в адрес пророка Мухаммеда, произнесенные в кругу друзей. Когда о факте «кощунства» стало известно, мусульмане Лахора напали на христианский квартал города. Они сожгли около сотни домов и осквернили две церкви.
«Христиане в Пакистане нередко становятся объектом нападок со стороны мусульманского большинства. Это и погромы, как в Лахоре несколько лет назад, и другого рода преследования, – отметил в комментарии для «Милосердия.ru» отец Георгий Максимов, православный миссионер, член экспертного совета при министерстве юстиции РФ по противодействию религиозному экстремизму.
– Был случай, когда имам подбросил умственно отсталой девочке-христианке, которая выносила мусор из дома, обожженные листы Корана. А потом написал заявление в полицию, что христиане в этом доме сожгли Коран. За это в Пакистане полагается смертная казнь.
Или недавно один имам заявил, что к нему подошла группа ребят, начала угрожать ему и поносить Мухаммеда. Ну кто в здравом уме будет делать это в Пакистане?
В других мусульманских странах, где нет смертной казни за оскорбление религиозных чувств, никто из христиан так не поступает. А в Пакистане, где за это могут казнить, христиане якобы то Коран жгут, то поносят Мухаммеда. Это, разумеется, провокации. Конечно, не только из-за этого жизнь христиан в Пакистане трудна, это просто
пример».
Жертвами религиозного фанатизма становятся даже дети. В апреле 2015 года неизвестные облили керосином и подожгли 14-летнего христианина по имени Нуаман Масих, предварительно спросив о его вероисповедании. Мальчик умер в больнице.
В 2017 году христианина Шарона Масиха убили одноклассники прямо в школе.
«Вина» подростка состояла в том, что он зачерпнул стакан воды из сосуда, предназначенного для мусульман.
Подобные расправы чередуются с терактами, организованными исламистами. Так, в 2013 году в результате взрыва в церкви города Пешавар погибли 82 христианина. В марте 2016 года, в день католической Пасхи, смертник подорвал себя у входа в детский парк в Лахоре. Погибли 72 человека, пострадали более 300, большинство из них – женщины и дети.
«В УФМС не захотели проверять информацию»
«В России Сонил и его семья попросили предоставить им статус беженца или временное убежище. Они сказали, что им опасно находиться в Пакистане, поскольку они христиане. Но миграционная служба сочла, что они не заслуживают ни статуса беженца, ни временного убежища», – рассказал Евгений Ястребов, юрист, консультант по миграционным вопросам Комитета «Гражданское содействие» (признан в РФ иноагентом) .
«Статус беженца предоставляется бессрочно. А временное убежище – только на год», – пояснил он.
«Управление верховного комиссара по вопросам беженцев ООН признало беженцами всех членов этой семьи, – подчеркивает Евгений Ястребов. – Там очень тщательно изучают причины, по которым люди вынуждены были покинуть свою страну.
Они собирают страноведческую информацию, ищут подтверждение фактам, стараются понять, что произошло. Миграционная служба этого не делает. Семья Сонила предоставила УВКБ и УФМС одну и ту же информацию. Просто одни захотели ее проверять, а другие – нет».
Согласно российскому законодательству, статус беженца может получить человек, которому на родине угрожают преследования по признаку расы, вероисповедания, национальности, политических убеждений. Однако человеку откажут в предоставлении этого статуса, если «имеются серьезные основания предполагать», что до приезда в Россию он совершил «тяжкое преступление неполитического характера».
«Мы страну не выбираем»
Комитет «Гражданское содействие» помогает семье Сонила обжаловать решение миграционной службы в суде. Пока продолжается эта процедура, пакистанцы находятся в России легально.
Однако шансов на то, что суд отменит решение миграционной службы, очень мало, считает Евгений Ястребов. «В Басманном суде этой семье уже отказали в обжаловании, – говорит он. – Сейчас дело находится на стадии передачи в суд высшей инстанции – в Московский городской суд. Если он тоже откажет в обжаловании, надо будет заново подавать заявление о предоставлении временного убежища. И надеяться, что тем временем УВКБ ООН найдет для них другую страну».
По словам Сонила, в УВКБ ООН ему обещали направить дело в американское посольство. Хочет ли он переехать в США? «Да, естественно, потому что здесь нам отказывают раз за разом. Но сами мы страну не выбираем, – объясняет он. – В УВКБ ООН нам сказали, что, если нас переселят в США, то там мы сможем работать, получить документы, найти жилье. Я хотел бы работать в банке».
«В России им рассчитывать не на что, – считает Евгений Ястребов. – Но переселение в другую страну может занять очень много времени.
Главным «приемником» беженцев раньше являлись США, но в последнее время там значительно сократилось количество квот. А в Европе квот для приема беженцев совсем мало, ведь главный наплыв мигрантов с Ближнего Востока и так пришелся на европейские страны».
«Живем без денег, без всего»
Без официального статуса никто из этой семьи не может легально устроиться на работу в России. «Мы живем здесь без денег, без всего», – говорит Сонил.
Из-за недостатка средств семье все время приходится переезжать: они целиком зависят от финансовой помощи или гостеприимства случайных знакомых. Сначала им помогли найти жилье у станции метро «Выхино», потом – у «Юго-Западной», затем в подмосковном поселке Расторгуево и т.д.
Целый год они жили в поселке Битца, на даче человека, с которым Надим познакомился в Москве. Этот человек – пакистанец, получивший гражданство России. Он мусульманин. Надим и Сонил не сообщили хозяину дома о том, что из Пакистана бежали, а в России не имеют официального статуса. Он узнал об этом случайно, когда УФМС отправила письмо на их адрес.
Один из друзей хозяина дома избил Сонила, и семье пришлось съехать.
«Особо с пакистанцами мы здесь не общаемся. Я знаю двоих, которые тоже в бегах, их преследовали в Пакистане. Не знаю, что с ними случилось, но они тоже христиане. Мы познакомились в «Гражданском содействии»», – рассказывает Сонил.
Общаются ли они в соцсетях с беженцами из Пакистана, живущими в других странах? «Нет, как мы можем с ними общаться, они же не наши родственники, – удивляется Зариш. – Из интернета мы узнали, что в Таиланде есть более четырех тысяч христиан из Пакистана. На YouTube много видео, показывающего их жизнь. Мы выяснили, что там очень тяжело жить».
«Это действительно верующие люди»
В Москве Сонил и его семья стали прихожанами общины, которая называется «Твоя церковь» (евангельские христиане). «Они регулярно посещают нашу церковь вот уже три года, – рассказал «Милосердию.ru» пастор Леонид Картавин. – Это действительно верующие люди, христиане. Они читают Библию, молятся. Малыш участвовал в занятиях нашей воскресной школы, очень активный ребенок. Я не раз бывал у них дома, мы старались им помогать.
Одна наша прихожанка предложила им комнату. К сожалению, это далеко от церкви, и они не могут теперь приезжать каждое воскресенье, как раньше, но все равно приезжают».
Надим в Пакистане был пастором по прославлению. «В протестантских церквях есть старший пастор, а есть его заместители по разным направлениям: пастор по молодежной работе, пастор по служению пожилым, пастор по прославлению. В наших церквях прославление Бога через пение занимает большую часть богослужения, и организует ее как раз такой пастор», – пояснил Леонид Картавин.
У Зариш в Москве появились православные подруги, она познакомилась с ними, когда гуляла с Ясайей на детской площадке.
«Жена подошла к другим женщинам и спросила, говорят ли они по-английски. Оказалось, что говорят. Так у нее появились подруги: Наталья, Марина, Настя», – говорит Сонил.
«Православные русские помогают деньгами, без них мы бы не выжили. Они рассказали нашу историю своему батюшке, и он тоже нам помогает материально», – добавил он.
«Они имеют в душе удивительную веру, стойкость и любовь»
«С ними постоянно происходят разные неприятности, они находятся в чрезвычайно тяжелом положении, – говорит Мария, волонтер Комитета «Гражданское содействие» (признан в РФ иноагентом). – Несмотря на это, они имеют в душе удивительную веру, стойкость и любовь. Они поддерживают друг друга и не опускают руки. Когда смотришь на Ясайю, видишь, что, несмотря на все трудности, они растят ребенка в любви».
Мария помогает пакистанской семье как переводчик. В частности, она не раз сопровождала Надима на консультации с врачом. Отец Сонила серьезно болен, у него диабет. Лечение в России и инсулин ему оплачивает УВКБ ООН.
Другие члены семьи обращаются за медицинской помощью лишь в экстренных случаях. С посещением районных поликлиник есть проблема: там не говорят по-английски.
«Если срочно нужен врач, мы звоним русским друзьям, они смотрят Google Maps и говорят, где поблизости от нас есть больница. Они записывают нас на прием и помогают с переводом», – рассказывает Сонил.
Помогает ли им кто-то в изучении русского языка? «Две недели одна женщина преподавала нам грамматику русского языка, – объясняет он. – После этого она сказала, что слишком занята. Всем, что мы знаем, мы обязаны одной американке.
Она из России, прочитала статью о нас, и сама нашла нас с помощью соцсети. Она преподает нам русский язык по скайпу».
«Обычно в таких случаях люди падают духом»
Какая помощь нужна этой семье в первую очередь? «Оплата жилья – это основное. Кроме того, Зариш беременна вторым ребенком. Если она пойдет к врачу, это будет стоить тысячу рублей, а если нужно будет сделать ультразвук, то еще больше. Она плохо питается и теряет вес», – волнуется Сонил.
Он просит обязательно процитировать его слова:
«Мы с Зариш молодые, у нас высокая квалификация. Когда мы просим помочь нам деньгами, некоторые думают, что мы попрошайки. Но это не так. Просто у нас тяжелые времена. Люди отказываются давать нам работу, потому что у нас нет документов. Они говорят: если мы дадим вам работу, нам придется платить штраф».
Как долго они могут находиться в таком положении? «Подавать прошение о предоставлении временного убежища можно неограниченное количество раз. Но обычно в такой ситуации люди падают духом. Бесконечные отказы (без реальных оснований) приводят к тому, что беженцы перестают просить у России защиты, – говорит Евгений Ястребов. – В некоторых случаях я слышал и такие слова: «Лучше я умру в своей стране, чем терпеть унижение от миграционной службы в России»».
Теоретически миграционная служба может и выдворить эту семью обратно в Пакистан.
Фото: Павел Смертин
